Прагматизм не следует путать с материализмом. Последний утверждает, что нематериальной реальности не существует. Прагматизм задается вопросом, каково практическое применение («фактическая стоимость») этой мысли. Мистики утверждают, что мистическое сознание самоценно по тем же самым причинам, по которым специалисты по квантовой физике утверждают, что квантовая физика ценна сама по себе. Квантовая физика имеет огромную «фактическую стоимость», однако вряд ли она мотивировала первых теоретиков. Прагматизм – далеко не лучший фундамент для понимания любых стремлений, пионеры которых отвергают «практическое» использование.
Ивлин Андерхилл (1875–1941). Андерхилл из братства Королевского колледжа в Оксфорде стала одной из первых женщин в британской англиканской церкви, на которую была возложена обязанность духовного наставничества. Вероятно, это произошло потому, что она «не знала себе равных среди профессиональных наставников тех времен» в теологии, согласно ее некрологу в Times, несмотря на то, что она и не имела официальных ученых степеней. Ее «Мистицизм» (1911), систематическое изучение писаний серьезных мистиков, принадлежащих к западной традиции, по сей день остается классическим трудом и бесценным источником сведений с точки зрения западных мистиков
[582].
Уолтер Теренс Стейс (1886–1967). Стейс, государственный служащий в Индии, а позднее – преподаватель философии в Принстоне, написал два влиятельных труда, научный «Мистицизм и философия» (1960) и «Учения мистиков» (1960), последний из которых предназначался для широкой аудитории. Он восстановил материалы, посвященные мистической философии и принадлежащие к различным культурам, помогая возродить интерес науки к ним. Р. М. Худ (1975) продолжал работу Стейса, составив шкалу мистицизма, инструмент, которым могли пользоваться все исследователи, изучающие данный вопрос, таким образом получая шанс делать сравнения, которые были бы невозможными, если бы все они задавались разными вопросами
[583].
Выявление мистического опыта
Согласно пионеру психологии Уильяму Джеймсу (1902)
[584] мистический опыт имеет следующие основные характеристики:
1. Неописуемость: «Субъект сразу же заявляет, что это невозможно выразить словами».
2. Абстрактный характер: «Несмотря на сходство некоторых ощущений, мистические состояния представляются тем, кто испытывает их, также состояниями познания».
3. Быстротечность: «Мистические состояния не могут продолжаться подолгу… Зачастую после их исчезновения их свойства можно, хоть и отдаленно, воспроизвести в памяти». [Это утверждение было поставлено под сомнение
[585].]
4. Пассивность: «После того как достигается характерное состояние сознания, мистику кажется, что его собственная воля пребывает в состоянии бездействия, порой так, словно его захватила и удерживает превосходящая сила».
Однако Ивлин Андерхилл (1911)
[586] обнародовала несколько иной список:
1. Истинный мистицизм активен и практичен, а не пассивен и теоретичен. Это процесс органической жизни, то, что делает «я» в целом, а не то, о чем составляет мнение его интеллект.
2. Его цели исключительно трансцендентальны и духовны. Они не имеют ни малейшего отношения к прибавлению, исследованию, изменению или улучшению чего-либо в наблюдаемой части вселенной.
3. Для мистика Единый не просто Реальность всего сущего, а живой и личностный Объект любви, но ни в коем случае не объект исследований.
4. Жизнь в союзе с этим Единым – определенное состояние или усовершенствованная форма жизни.
Философ У. Т. Стейс (1960)
[587] различал экстравертивный и интровертивный мистический опыт:
Экстравертивный: природа, живопись, музыка или обыденные предметы содействуют мистическому сознанию. Внезапно их преображает осознание Единого.
Интровертивный: Единый обнаружен «в глубине «я», в глубине человеческой личности».
В целом Стейс считал интровертивный мистицизм гораздо более важным с исторической точки зрения, поскольку он избегает ограничений, накладываемых чувствами.
Все эти списки полезны, но для разных целей. Джеймс, который признавался, что он не мистик, описывает мистицизм более отчужденно, чем Андерхилл, которой свойственна личная благожелательность по отношению к мистическому темпераменту. Стейс стремился главным образом отделить мистическое сознание от многочисленных заявлений о необычных состояниях сознания.
Несмотря на вклад этих и других ученых, в XX веке исследованиями мистицизма в целом пренебрегали, так как на этот период пришелся расцвет фрейдизма, бихевиоризма и эволюционной психологии.
Вопрос заключался уже не в том, что именно испытывают мистики, – он звучал как «и все-таки, что с ними такое? Можно ли это исправить? Может, в этом нет ничего страшного, потому что это просто способ распространения их генов?»
В целом со времен Просвещения религия и РДМО воспринимались как примитивные феномены, которые уйдут в прошлое вместе с прогрессом науки и секуляризации. Эмиль Дюркгейм (1858–1917), один из первых социологов в области религии, утверждал, что функция религии – поддержание порядка в обществе. «По сути дела, это не что иное как совокупность коллективных убеждений и практик, введенных некими властями», – объяснял он
[588]. Обряды и ритуалы становились центром серьезных исследований, поскольку считалось, что вера исходит из отправления обрядов, не дающих распасться обществу
[589]. В поисках достоверных данных социология религии сосредоточила внимание на организованной религии, легко поддающейся изучению. При этом игнорировалось влияние духовности как таковой, а оно, судя по свидетельствам, было гораздо более значительным.
