Ставер прибыл в Европу по приказу полковника Джарвиса Тричела, возглавлявшего в то время ракетный отдел артиллерийско-технической службы американской армии и весьма интересовавшегося новинками ракетной техники немцев. Предчувствуя разгром фашистской Германии, Тричел приказал захватить сотню ФАУ-2 для исследования их характеристик, а также всю техническую документацию, имеющую отношение к этой ракете. Не менее важной частью этой сверхсекретной миссии было вступление в контакт с талантливыми немецкими учеными и инженерами, принимавшими участие в разработке этой ракеты. Список таких имен возглавлял Вернер фон Браун. Офицер разведки полковник Хольгар Тофтой, подразделение которого было расквартировано в Париже, отвечал за поиск трофеев, получивший название «Особая миссия-2». Вокруг Тофтоя и Ставера собрались лучшие офицеры-разведчики, специалисты артиллерийско-технической службы и гражданские технические консультанты. В течение последних месяцев войны эти люди убедились, что они — не единственные, кто занят поисками технологий, связанных с ФАУ-2: как только советские войска возьмут Берлин, русские также проявят острый интерес к успехам немецкого ракетостроения.
Получение доступа к немецкой ракетной программе осложнялось войной и вызванными ею разрушениями. Большинство немецких городов, заводы и военные базы постоянно бомбились. Штурм Германии весной 1945 года только добавил руин и разрушений. Вступившие с триумфом в Германию столкнулись с обескураживающей задачей: пробираться сквозь обломки страны в поисках каких-либо сведений о ракете ФАУ-2 и тех, кто ее создал.
Тайный мир немецкого ракетостроения
Успех ФАУ-2 в немалой степени был обеспечен тем, что ее созданием руководил первопроходец в области ракетостроения Вернер фон Браун. Еще в конце 20-х годов он содействовал разработке концепции и организации немецкой ракетной программы. Будучи молодым человеком, фон Браун стал членом команды энтузиастов-ракетчиков в Берлине. Это был узкий круг, в который входили выдающиеся инженеры и техники; они и направили его внимание на эксперименты с ракетами на жидком топливе.
В годы становления германская ракетная программа была исключительно гражданским делом, которое поддерживалось предвидением космических полетов и очень ограниченным бюджетом. Однако экспериментальная фаза, контролируемая гражданскими лицами, оказалась очень короткой. В 1932 году армия Германии приблизилась к фазе оперившегося ракетного птенца, получив финансовую поддержку для проведения базовых исследований в рамках программы разработки оружия. Фон Браун приветствовал эту инициативу, исходившую от армии, утверждая, что такое покровительство существенно для того, чтобы ракетостроение перестало быть увлечением и превратилось в арену серьезных технических экспериментов. Возникший альянс с германскими военными оказался шагом, имеющим решающее значение не только для самого фон Брауна и его товарищей-энтузиастов, но и для истории современного ракетостроения.
Фон Браун принес в зародившуюся ракетную программу свою солидную подготовку: в возрасте 23 лет он получил звание доктора философии в области физики в Берлинском университете Фридриха Вильгельма. Основной темой его диссертации была теория жидкостных ракетных двигателей. Формально являясь физиком-теоретиком, фон Браун обладал склонностью к проектированию, редким сочетанием качеств, которое позволило ему взять на себя роль руководителя. У него было замечательное чувство времени, позволявшее, в конечном счете, обо всем договориться с нацистским режимом, но также понимать, когда надо действовать решительно, чтобы защитить себя и своих помощников в момент наибольшей опасности. Ни один человек в германских кругах, занимавшихся ракетостроением, будь он гражданский или военный, не занимал более высокого и влиятельного поста, чем фон Браун.
Сотрудничество фон Брауна с германскими военными (а позднее и его участие в военных действиях нацистской Германии) неизбежно вызывало вопросы о мотивах его поступков. Вопрос, симпатизировал ли он нацизму, порождал массу споров. Действительно, в 1937 году он вступил в нацистскую партию, а три года спустя — в организацию СС Генриха Гиммлера, в ее «элитные подразделения». Защитники фон Брауна утверждали, что членство в обеих этих организациях являлось формальным, и его вступление в них следует рассматривать как ловкий шаг ради поддержания исследований в ракетостроении. Согласно этой интерпретации, формальные связи с нацистским режимом не отражали ни личной идеологии, ни, что важно, какой-либо искренней симпатии к политическим целям Гитлера. В узких кругах фон Браун фактически выражал свое презрение к нацистскому режиму. В 1944 году он был арестован СС и временно заключен в тюрьму по подозрению в том, что не полностью отдавал себя работе на нужды фронта; в послевоенные годы этот инцидент добавил убедительности доводам, что фон Браун был не в ладах с руководством нацистского режима.
Однако обвинение в соучастии или пассивном принятии нацистского режима будет сопровождать всю долгую карьеру фон Брауна. В особенности практика военного применения оружия нацистской Германией для уничтожения людей (геноцида) противоречивым образом пересекалась с работой фон Брауна. Для производства ракет ФАУ-2 использовался труд заключенных, которые работали в ужасающих условиях лагеря Дора, где погибло от непосильного труда, голода и болезней более 30 000 человек. И генерал Дорнбергер, и фон Браун, имея столь высокие военные звания, знали о применении труда заключенных, при том, что сами они не были прямыми участниками действий администрации лагерей. Фон Браун и другие в разной мере и в самой малой степени были виновны в соучастии. Они открыто не оспаривали привлечение к работам заключенных, зная, насколько важной для Германии была ракетная программа, и лагерь Дора является несмываемым черным пятном в биографии фон Брауна.
Фон Браун работал не в изоляции, а в центре замечательного сообщества ракетчиков-экспериментаторов. Вначале он активно работал в Обществе космических путешествий (Verein für Raumschiffahrt), которое служило прикрытием для этих космических фантазеров-мечтателей. Он также восхищался пионером ракетостроения Германом Обертом, который в 1923 году опубликовал поворотный теоретический труд «Ракета для межпланетного пространства» (Die Rakete zu den Planetenräumen). Классическая работа Оберта заставила всерьез поверить в то, что космические путешествия технически достижимы. В отличие от литературных мечтателей вроде Жюля Верна и Герберта Уэллса, Оберт включил в анализ современное понимание аэродинамики. Среди сделанных им выводов было пророческое мнение, что ракета на жидком топливе является оптимальным средством для будущего развития ракетостроения. Оберт вместе с другими выдающимися пионерами в этой области — Константином Циолковским в России и Робертом Годдардом в Соединенных Штатах — работали в изоляции, в то время, когда не был накоплен достаточный объем теоретических знаний об аэродинамике ракет. Вот с этих одиночек Германия начнет свое превращение в благодатную почву для многих смелых экспериментов с автомобилями, санями и железнодорожными платформами с установленными на них ракетными двигателями. Все это намекало на будущее создание ракеты, которая достигнет верхних слоев атмосферы и полетит дальше.
