На самом деле, их бывало не 50, а 54 (либо 72, 108, 216 и.т.д.): — казалось (бы, незначительное уточнение, если только ничего не знать о том, каким рядом чисел воспроизводили космический цикл прецессии древние культуры. К сожалению, даже сегодня удивительные открытия «Мельницы Гамлета» плохо воспринимаются академическими учеными. В результате многие очевидные и важные прецессионные параметры монументов Ангкора рассматриваются весьма редко, разве что в туманных сугубо научных статьях.
Поэтому мы не можем винить Уилбура Б. Гаррета, редактора журнала «Нейшнл Джиогрэфик», не обратившего внимание на потенциальную важность статистики, которая проглядывает несколько раз в специальном отчете, посвященном Ангкору, который он опубликовал в мае 1982 г. При том, что он сам отмечает в предисловии в этому отчету, что «всего в Ангкоре существует 72 основных каменных и кирпичных храма и памятника».
Тот факт, что в этом комплексе существуют именно 72 сооружения и что там неоднократно используются и другие числа из прецессионного ряда, такие, как 54 и 108 (не говоря уже о том, что он расположен на 72 градуса долготы восточнее Гизы), на наш взгляд, должно наводить на мысль о наличии некоего общего плана. Более того, если такой проект действительно существовал, его должны были придерживаться на протяжении всего цикла, от начала до самого конца исторически изолированной фазы сооружения храмов в Ангкоре, которая внезапно началась с приходом к власти Джаявармана II в 802 г. н. э, и столь же резко окончилась со смертью Джаявармана VII в 1219 г.
Проект
В своей книге, изданной в 1963 г., польский ученый Мирослав Краса утверждает, что «спустя столетия после открытия Ангкора его тайны больше не существует». С этим заявлением с удовольствием бы согласилось большинство академических авторитетов, и действительно, сегодня многое известно о храмах и их строителях. Тем не менее, некоторые весьма важные и, как представляется, отчетливо заметные элементы головоломки остаются пока абсолютно нерешенными. К ним относятся:
1. Почему в Ангкоре в начале IX века н. э. внезапно возник священный анклав.
2. Почему он развивался столь методично и усердно, с такими большими затратами, на протяжении 420 лет.
3. Почему этот грандиозный и беспрецедентный взрыв храмостроительства, превосходящий по масштабам и качеству все, что имеется в Индии, произошел в глубинке, в сельской Камбодже.
4. Почему всякое строительство новых храмов резко прекратилось в Ангкоре в XIII веке со смертью Джаявармана VII и уже больше никогда не возобновлялось — хотя жизнь в комплексе сохранялась по меньшей мере до XVI века.
Объясняет все эти загадки гипотеза, согласно которой строители Ангкора работали по некоему поступившему извне единому проекту, который они по каким-то причинам должны были претворить в жизнь в течение определенного отрезка времени. Существование аналогичного проекта в Гизе в 2500 г. до н. э. также могло бы объяснить тайну внезапного возникновения великих египетских пирамид и связанных с ними более мелких сооружений в Саккаре с «Текстами Пирамид». Эти огромные культурные достижения IV, V и VI династий не имели ни прецедента, ни последующих аналогов. И точь-в-точь как пирамиды, храмы, барельефы и надписи в Ангкоре, они были завершены в течение примерно 420 лет (с 2575 по 2152 г. до н. э.).
Джаяварман II мог привезти этот проект с собой, когда прибыл в Камбоджу «из-за морей» в 800 г. Либо он мог получить его от ученого брамина, «искусного в магии», который посвятил его в богоцари в 802 г. Мы можем только строить предположения. Его сорокалетнее «кружение» вокруг площадки, как и поведение последующих монархов, согласуется с осуществлением проекта. В общем, такое впечатление, что каждый из кхмерских властителей вносил вклад, соответствующий его собственным возможностям: одни ограничивались единичным храмом, построенным в том или ином месте, другие — особенно это относится к Сурьяварману II и Джаяварману VII — возводили на протяжении сравнительно короткого отрезка времени целую череду крупных монументов. К тому же мало кому из этих монархов удавалось насладиться миром: большинство было вынуждено защищать свои границы от вторжения враждебных варварских орд и одновременно продолжать возводить в пойме Меконга в соответствии с предписанием 72 крупных сооружения, которые позволили справедливо назвать Камбоджу землей, «Подобной небу».
На благо человечества
Жизнь и труды Джаявармана VII заслуживают особого изучения. На протяжении 38 лет своего правления он целеустремленно и энергично возводил не только огромную стену, ограждающую Ангкор-Тхом, но и храмы Та-Пром, Бантей-Кидей, Неак-Пеан, Та-Сом, Сра-Сранг, так называемую Террасу Слонов и Террасу Прокаженного Короля (обе — на территории Ангкор-Тхома), Крол-Кро, Пра-Палилай, Прасат-Суор-Прат, Пра-Хан и, последним по порядку, но не по значению, Байон.
Можно понять ученых, которые объявляют Джаявармана мегаломаном, а побудительным мотивом его гаргантюанской строительной программы — сладкий зов гипертрофированного эго: «неисчерпаемая сила воли на службе мании», как выразился один критик. Однако среди его сооружений так много тех, которые соответствуют основным звездам созвездия Дракона, что вряд ли это можно было бы объяснить простой случайностью. Кроме того, несколько объектов являются земными отражениями приметных звезд из соседнего созвездия Малой Медведицы — причем в таком положении, которое они занимали на рассвете в день весеннего равноденствия в 10 500 г. до н. э.
Комплекс сооружений, возведенных Джаяварманом VII и отображающих небо на земле, включает в себя Ангкор-Тхом, Та-Пром (1186 г.), Бантей-Кидей (который считают самым ранним из его храмов), Неак-Пеан, Та-Сом, Сра-Сранг, Пра-Хан (1191 г.) и самый последний — яркий и внушительный Байон, завершенный в 1219 г. непосредственно перед его смертью.
Современные историки, объясняющие эту лихорадочную строительную программу мегаломанией, называют ее «строительной оргией с коротким, но насыщенным периодом титанической, почти сумасшедшей архитектурной активности». Хотя в надписях, которые мы цитировали в предыдущих главах, Джаяварман выглядит совсем не эгоцентричным психом. Напротив, он ясно говорит, что его храмы были частью грандиозного плана, цель которого — добыть «амброзию бессмертия» для «всех тех, кто борется в океане существования». Известно также, что он считал монументы Ангкора эффективным инструментом в этом поиске, благодаря их особым свойствам «мандал разума».
Поэтому нельзя исключить возможность того, что этот замечательный монарх мог, на благо человечества, взвалить на себя бремя завершения в течение своего царствования сооружения священной «мандалы» неба вокруг Дракона, унаследованное им от предшествующих богоцарей. Они же, в свою очередь, получили планы мандалы из неизвестного источника во времена Джаявармана II.
Имеются, правда, кое-какие намеки относительно природы этого источника. Читатель помнит о надписях, связанных с правлением Джаявармана II, в которых говорится о существовании группы мудрых людей — «браминов», «мудрецов», «жрецов-астрономов», «тайных учителей неба», — знавших, как проводить инициацию и «создавать королей». Если целью всей строительной программы Ангкора было выполнение некоего плана такого мощного закулисного братства, и Джаяварман VII, «преисполненный глубокой симпатией к благополучию мира», действительно расставлял по местам последние храмы, предусмотренные этим проектом, то это могло бы объяснить «тайну», почему строительная программа так резко прекратилась после его смерти. Все очень просто: схема «небо-земля» была завершена, строить больше было нечего.
