Я с этим не согласен. Подход, которого я строго придерживаюсь, заключается в том, что только путем наблюдений мы можем получить информацию об окружающем мире. Модели, которые мы строим на основании этих наблюдений, — это просто попытки рационально осмыслить наблюдения и найти им практическое применение. Модели могут включать в себя математические абстракции, но было бы ошибкой полагать, что эти абстракции имеют хоть какое-то отношение к объективной реальности, лежащей за явлениями, которые мы можем познать с помощью чувств или приборов. Разумеется, хорошая модель должна иметь связь с реальностью. Но у нас нет возможности узнать, какова эта связь. Более того, принятые модели постоянно заменяются новыми, более совершенными. Как же тогда они могут представлять абсолютную реальность?
Нам следует четко разграничивать объекты в рамках моделей и их измеряемые показатели, чего многие ученые, к сожалению, не делают. Сюда входят основные понятия: пространство, время, масса и энергия. В научной практике их измеряют операционально, то есть посредством тщательно установленных воспроизводимых измерений. Таким образом, время — это то, что показывают часы. Температура — то, что показывает термометр. Все эти понятия придумали люди, чтобы количественно измерить результаты наблюдений. Внеземной разум, возможно, придумал бы другие определения. Но и наши, и их понятия вряд ли будут в точности соответствовать элементам реальности.
Не считая божественного откровения, научных данных в поддержку которого не имеется, я не знаю метода, которым можно определить, что на самом деле реально. Все, что нам остается, — это совершенствовать технику наблюдений и описывать их с помощью все более точных моделей.
Хотя физические модели и созданы человеческим разумом, они не субъективны. Если они не согласуются с данными объективных наблюдений, их списывают со счетов. В этом отношении физические модели не являются порождением общества, как пытались утверждать сторонники ныне забытой философии социального конструкционизма. Мои слова часто искажают, не приводя прямой цитаты, а говоря, будто бы я утверждал, что «между реальностью и моделью отсутствует связь». Позвольте мне, насколько возможно, прояснить этот момент. Если модель согласуется с объективными данными, то она имеет некоторое отношение к реальности. Просто мы не в состоянии выяснить, соответствуют ли элементы этой модели каким-либо существующим элементам реальности.
Многие аргументы в поддержку существования мира, недоступного чувственному восприятию, приводимые как богословами, так и учеными-теоретиками, основаны на представлении о том, что можно познавать реальность с помощью чистого разума, в отрыве от каких-либо эмпирических данных. Деятельность разума часто ассоциируется с дедуктивной логикой, однако она включает и другие методы, например индукцию. Но путем дедукции невозможно познать ничего из того, что не отражено в исходных условиях. В лучшем случае она позволяет проверить, согласуется ли высказывание с предпосылками.
Что касается других форм чистого разума, то на протяжении столетий ни один доказуемый факт не был установлен с помощью работы одного только разума или же мистического опыта. Этого достаточно, чтобы исключить его из игры наряду с божественным откровением, равным ему по продуктивности.
В этой книге я затрону сферы компетенции множества специалистов, куда лучше меня разбирающихся в своих предметах. Среди них история, философия, теология, теоретическая физика, астрономия и космология. Эти специалисты по своему обыкновению наверняка будут жаловаться на то, что реальные факты намного сложнее, и скажут, что я слишком упрощаю. Разумеется, никто не может быть экспертом во всем. В то же время я полагаю, что все эти предметы окажутся более простыми или как минимум менее загадочными, чем заявляют специалисты, если мы ограничимся лишь их эмпирическими проявлениями. То, что сегодняшние теоретики называют глубокими проблемами, как правило, имеет больше отношения к их собственным теориям, нежели к наблюдаемым фактам. Квантовая механика — показательный пример теории, которая согласуется со всеми экспериментами в течение уже почти столетия, но люди все еще спорят о том, «что это значит», так и не приблизившись к консенсусу.
Позвольте также сказать пару слов о техническом уровне этой книги. Первые главы не вызовут затруднений у рядового читателя, но, когда мы начнем погружаться в современную физику и космологию, мне, безусловно, придется использовать некоторые сложные термины, которые я постараюсь пояснять сразу по ходу повествования и которые к тому же легко можно найти в Интернете. Однако тем, у кого проблемы с математикой, не следует выходить из себя. Если я привожу уравнение, то это будет не более чем формула, которую можно записать и словами. Но зачем писать «энергия равна массе, умноженной на скорость света в квадрате», если Е = mc2 значит то же самое, а выглядит намного компактнее? Также стоит ли писать «сто тысяч миллионов миллионов», как издатели заставили сделать Стивена Хокинга, чтобы увеличить уровень продаж, если можно просто написать 1017?
И хотя более сложной математики в книге не будет, в ней встретится множество графиков, необходимых для понимания количественных результатов. Я подозреваю, что у читателя, взявшего в руки эту книгу, не возникнет проблем с пониманием этих иллюстраций, равно как и с числом 1017.
Меня часто обвиняют в том, что мои идеи, равно как и идеи других ученых, настолько же догматичны, как и постулаты людей религиозных. Позвольте заявить в ответ: если в будущем появятся экспериментальные данные, опровергающие какой-либо результат или вывод, приведенный в этой книге, я буду несказанно рад внести любые необходимые правки.
Глава 1.
ОТ МИФА К НАУКЕ
Слово
Наскальная живопись эпохи верхнего палеолита свидетельствует о том, что уже 40 тыс. лет назад люди мыслили абстрактно и проявляли творческие способности, перенося образы животных на каменные стены пещер. В неолитическую эпоху по всей Европе появляются огромные каменные сооружения — мегалиты. Самый известный из них, Стоунхендж, возвели около 2300 года до н. э. Это сооружение использовали для похорон царственных особ и определения траектории движения Солнца, а в дни солнцестояний языческие паломники съезжались туда на праздник. Все это говорит о том, что люди начали совершенно по-новому относиться к окружающему их миру и с тех самых пор это отношение выделяет Homo sapiens среди всех других видов.
Еще раньше, около 3500 года до н. а, в Месопотамии изобрели первую письменность — клинопись. Выдавленные в глине клинообразные знаки стали первым надежным средством хранения и передачи информации, не опирающимся на человеческую память. Нанося на глиняные таблички первые клинописные символы, шумеры вряд ли могли представить, что создают первую главу дневника человечества. Но именно это они и делали. История эта началась примерно 6 тыс. лет назад, вот почему некоторые люди все еще цепляются за идею, что возраст планеты Земля составляет всего 6 тыс. лет, несмотря на убедительные научные данные, подтверждающие, что ей 4,5 млрд. лет, а Вселенной — все 13,8 млрд.
