Наша выбрала третий вариант. Горделиво тряхнув головой, она стрельнула глазками в предполагаемого мужа, припомнила, как он пытался добиться ее расположения на репетициях, и… отвернулась. Трейс сквозь зубы выругался: он начал подозревать, что придется попотеть не только от зимнего парадного камзола (другой нам не уступили), но и от упертости нашей животины. Видя такую несправедливость, на дыбы встал лось. У закулисных задергался глаз. Левый. У всех.
«Как мне за себя квакушку взять? – взревел Джейс. – Квакушка не ровня мне!»
Жабка была точно такого же мнения о своем «избраннике» и гордо повернулась спиной к этому странному существу, раскричавшемуся на ее любимом болоте при ее любимой хозяйке. Такое не прощалось. Джейс сглотнул. Я поперхнулась и повисла на поводьях. Жабка ликовала. Так ее еще никогда не любили! Чую, еще немного – и выгуливать противную тварюшку придется мне. Уезжать после нашей пламенной любви она не пожелает.
– Беги! – крикнул Трейс из-за кулис.
Посол спешно отбыл домой, спасаясь от нашего зверья, а потому мы отдувались своими силами.
– Знать, судьба твоя такая!
Джейс недовольно обернулся в сторону кулис, встретился взглядом с лосем, под копытами которого треснула сцена, сглотнул и потянулся к Жабкиному поводу. Наша царевна негодовала! Ее повод! Грязными руками! Какой-то плебей! Нет, любимая хозяйка, это что за произвол?!
Я ясно читала жесточайшее негодование в больших глазах пупырчатой красавицы, но поделать ничего не могла. Работа – она такая. Приходит – и сковородкой по голове. А потом еще раз, и еще, и еще… Жабка, ты слишком рано поняла, как несовершенен этот мир. Я предательски сунула повод скорчившемуся под весом Жабкиной лапы Джейсу.
– Откормили, – шепотом простонал он.
– Похудела, – не согласилась я.
Болотник неодобрительно зыркнул на меня из-под косой принцевой челки и потащил Жабку к лосю. Нам предстояла битва титанов. Выжить мог только один.
То и дело поворачивая голову ко мне, Жабка понуро брела за кулисы, как дева на заклание. Глаза ее были так печальны (то есть так горели нескрываемым азартом), что лось невольно сдал назад и пригнул голову, отчего кончики рогов выглянули в зрительный зал. Увы, мне от этого легче не стало.
По полу потянуло холодком: местные умельцы жаждали узреть, что же так привлекло земноводное, и не постеснялись воспользоваться телекинезом, сдвигая кулисы. Я только шепотом выругалась (благо, усиление голоса на меня еще никто не кастовал) и скучковалась помощнее. Если это свои же сделали, чтобы на иллюзорные кустики сил меньше тратить, то!..
– И собрался народ, – вещала из-за кулис Вита, – и хотел он узреть величайшее событие современности. И куплены были все билеты, и ждали только выхода главного героя!
На сцену вырвался лось, пронесся за другую кулису и затих, но бывалая болотница не растерялась, взяла себя в руки и продолжила:
– Но потерялся гужевой транспорт, пробки на дороге образовались, кони взбрыкнули, и разбежался кортеж Ивана. А сам Иван подумал и решил…
На сцену вытолкнули недоумевающего Джейса. Сценарий менялся на глазах, но где наша не пропадала!
– А не пойти бы всем далеко и надолго! – озвучил больше свои мысли болотник, обернулся к Жабке, которая, может, и не обладала интеллектом вундеркинда, но намеки и интонации вполне себе понимала, и, сглотнув, исправился: – И мне пора! Опаздываю! Как есть опаздываю! К любимой моей, дорогой и нежной!
От переполнявших его чувств Джейс упал на колени и пополз за противоположную кулису. Лось был признан более надежным соратником, чем друзья, выпихивающие в спину.
Далее все шло строго по сценарию. Иллюзия кустов сменилась стеной и картиной. К зрителям выпорхнула Кира, являя собой идеал прекрасной принцессы. Ради роли девушке пришлось покраситься, чтобы цвет был самый правильный, как у настоящей принцессы. Черный как смоль. Ее ботфорты кокетливо пытались спрятаться под коротенькую юбчонку, а рукава рубахи едва прикрывали плечи. Чело венчала ярко-красная бандана, а через плечо моталась сумка-треугольник из замши. Все в ней было прекрасно и соответствовало канонам последней демонической моды.
Зал взорвался аплодисментами, а мы с облегчением выдохнули: нашу смелость оценили самые предвзятые специалисты.
– Пронесло, – в сторону бросила Кира.
– Еще как! – вторил ей зал.
– Подслушивать – нехорошо! – устыдила принцесса зрителей и начала вживаться в роль.
Тектоник мы разучивали всей комнатой, и теперь Кира была великолепна. Думаю, половина зрителей сильного пола запомнит нашу трактовку образа, а то от кринолина и бахромы над сценой уже моль стаями летала. Ныне же шло массированное штабелепадение крылатых. Падали, разумеется, к ногам. Впрочем, даже дохлая моль не испортила бы имидж прекрасной принцессы Брунгильды из далекого Нутыпристала.
Тем временем Джейс, уже восстановив дыхание, старательно изображал жертву отцовского произвола: хмурился, вздыхал и пытался не коситься на лося, возжелавшего провести матч-реванш с Жабкой.
– Ива-ан, – растягивая гласные, сказала Брунгильда, – почему ты здесь? Ты же должен быть на помолвке!
– Ты знаешь? – выпал в осадок «принц».
– Конечно, – похлопав его по плечу, подтвердила Брунгильда. – Твой отец оставил мне сообщение: ты должен присутствовать на помолвке двоюродного дедушки. Из-за проклятия ему приходится жениться на старой склизкой карге из семейства Земно-Вод, владельцев Утопного болота.
– Нет, любимая! – с горечью опроверг слова батюшки принц. – Мое сердце рвется от боли, но я должен признаться тебе. Мой отец… – Джейс всхлипнул. Надеюсь, что от смеха, а не от инфаркта, скрутившего его на сцене от нелепости реплик. – Мой отец… Ты же знаешь, он никогда не ценил меня. Государство было для него всем. Как и карточный долг. И теперь мне выплачивать эти долги. Но, любимая, каждую минуту я думал только о тебе. Всю дорогу, ведя эту противную Жабу, я думал о тебе. В мыслях о тебе я позволял ей облизывать мое лицо. О, как я несчастен. Как я страдал!
Как Джейс смог произнести это, не померев от передоза сиропа и пафоса, я даже не догадывалась. На репетициях вместо этого горестно-унылого порождения нашей полуночной фантазии болотник напевал всяческие песенки. Но позволить себе сорвать выступление? На такое он не мог пойти. И терпел.
Зал сочувственно хлопал. Джейсу, а не принцу. Кто-то даже пустил скупую мужскую слезу и бросил на сцену фляжку. Болотник благодарно кивнул и ногой откатил выпивку подальше за кулису до лучших времен.
– Жабу? Ты думал обо мне, а вел какую-то Жабу? Значит, со мной тебе плохо? Экстрима захотелось?!
Увы, принцесса Брунгильда не оценила героизм сбежавшего возлюбленного и, как всякая прекрасная принцесса, в первую очередь решила обидеться. Наша героиня была девушкой неглупой, но все же девушкой. А потому начала извлекать все прелести из своего обиженного положения. – Как ты мог даже в мыслях поставить меня в один ряд с какой-то Жабой! А ты и на словах это сделал. В одной фразе! Меня и Жабу!
