Покрывая все окружающие предметы, они как бы маркируют их. Заинтересованному исследователю остается лишь расшифровать эту маркировку и уже по ней без особого труда определить происхождение исследуемых объектов, учитывая, что в определенных географических зонах обитают определенные микроорганизмы.
Когда рассказывают об использовании науки в разоблачении различных преступлений, то очень часто приводят пример, как американский физик Роберт Вуд «вывел на чистую воду» хозяйку пансионата, которая кормила своих постояльцев завтраками, приготовленными из остатков вчерашней еды. Подсыпав немного хлористого лития к остаткам обеденной трапезы, Роберт Вуд на следующее утро обнаружил красную спектральную линию лития в сожженных перед щелью спектроскопа образцах завтрака. Порок был наказан, а история обогатилась еще одним примером торжества науки.
Между тем в ее истории есть и менее известные примеры, иллюстрирующие аналитические возможности микробиологии. Мы уже говорили, что она многим обязана Пастеру. Именно он впервые использовал микроорганизмы в качестве тест-объектов. Изучая болезни вина, Пастер научился, не пробуя его, определять вкусовые качества напитка. Для этого он помещал под микроскоп капельку вина и тут же давал абсолютно точный ответ, горчит оно или, наоборот, отдает уксусом, изумляя не только неискушенных в научных экспериментах крестьян-виноделов, но и ученых, своих современников. На наш взгляд, этот пример должен пользоваться не меньшей популярностью, чем история с Робертом Вудом.
Микроорганизмы могут оказывать порой неоценимую помощь в таком старом методе идентификации людей (и преступников!), как дактилоскопия. Она основана на сравнении отпечатков пальцев с оригиналом, хранящимся в базе данных. Однако в некоторых случаях они видны не столь отчетливо, как хотелось бы криминалистам. Несмотря на отсутствие видимых отпечатков, на поверхности предметов почти всегда остаются невидимые для человеческого глаза химические вещества. Они выделяются с потом и повторяют контуры отпечатков пальцев. Если эту загрязненную поверхность засеять микроорганизмами, то, разрастаясь только на этих выделениях, они сделают невидимые следы видимыми. Таким образом, микроорганизмы как бы проявляют негативы отпечатков пальцев и делают их доступными для следствия.
А вот еще один из многочисленных примеров, когда микроорганизмы выступают в роли Шерлока Холмса.
В связи с участившимися попытками фальсификации апельсинового сока и замены его более дешевыми продуктами фирмы, ответственные за качество поступающих в продажу напитков, изыскивают различные способы разоблачения мошенников. Так, разработан способ контроля, основанный на определении содержания аминокислот в испытуемых образцах. Однако для еще большей надежности рекомендуется проводить и микробиологический анализ, поскольку установлено, что в натуральном апельсиновом соке содержится неповторимая комбинация микроорганизмов.
Создание же синтетической среды, на которой может расти такая же микрофлора, требует преодоления таких трудностей, что проще и дешевле не обманывать покупателя и продавать ему настоящий апельсиновый сок, а не суррогат! Таким образом, микроорганизмы выступают еще в одной роли — роли инспекторов, и уж они-то неподкупны и не подвержены другим человеческим слабостям!
Краткий экскурс, который мы предприняли, казалось бы, в совершенно различные области человеческой деятельности, показывает, что микроорганизмы принимают то или иное участие практически во всех процессах. Значительно труднее найти примеры, в которых не просматривалось бы участие поистине вездесущих микроорганизмов.
Кто же эти таинственные и невидимые невооруженным глазом существа, без которых было бы трудно или даже невозможно жить? Описанию этих таинственных невидимок и посвящены следующие главы этой книги.
Часть II
По ту сторону покровного стекла
Глава 11
От Левенгука до электронного микроскопа
Коль много микроскоп
Нам тайностей открыл…
М. В. Ломоносов
К концу XVII в. в биологии сложилась довольно гармоничная картина природы, согласно которой весь живой мир делился на два царства: растений и животных. Основные их представители были давно открыты и описаны, и казалось, что ничего существенно нового уже не может быть открыто.
Но в 70-х гг. XVII в. в Лондонское королевское общество стали поступать письма от некоего Антони ван Левенгука, суконщика из голландского города Делфт, в которых были описаны удивительные существа, обнаруженные им с помощью самодельного микроскопа.
Он отнюдь не был похож на современный и состоял всего лишь из одной линзы, дающей увеличение до 300 раз. В ее фокусе закреплялся один объект, который казался Левенгуку интересным. Таким образом, объект наблюдения и микроскоп составляли уникальное единство, и для каждого нового объекта Левенгук создавал новый прибор. Подтверждением этому служит название его книги «Тайны природы, открытые Антонием Левенгуком при помощи микроскопов». (Обратите внимание на множественное число в конце названия книги.) Несмотря на то что Левенгук изготовил огромное количество микроскопов (451!), ни с одним из них он ни за что не хотел расставаться и на все попытки купить у него микроскоп отвечал решительным отказом. Исключение было сделано только для Петра I, которому Левенгук подарил микроскоп, когда царь посещал его лабораторию. По-видимому, российский монарх был первым из русских и первым из всех монархов, которому открылся мир микробов.
Рассматривая через линзу микроскопа различные объекты, Левенгук увидел множество мельчайших живых существ, как он их назвал, «зверюшек», доселе никому не известных и ни разу не описанных. Он находил их везде, даже в капле воды из канавы. Эти «зверюшки» теперь известны как простейшие. В 1683 г. Левенгук обнаружил живые организмы еще меньше них. По-видимому, ему удалось впервые в истории человечества наблюдать бактерии.
Свои наблюдения Левенгук описал в 112 письмах, адресованных Лондонскому королевскому обществу. Оригинальность и тщательность описаний привлекли к ним внимание, и они были изданы отдельной книжкой под названием «Тайны природы».
Эти письма и по сей день хранятся в архивах Лондонского королевского общества, и один дотошный английский журналист обнаружил, что к трем из них до сих пор прикреплены пакетики с препаратами, собственноручно изготовленными Левенгуком. Они были исследованы современными методами, и оказалось, что препараты выполнены с большим искусством, хотя приборов для изготовления срезов (микротомов) у Левенгука не было, и пользовался он обыкновенной опасной бритвой.
Можно с уверенностью утверждать, что фундаментальные наблюдения Левенгука заложили основы микробиологии и послужили началом ее описательного, или морфологического периода. Итак, если Пастера называют отцом микробиологии, то Левенгука по праву можно считать ее дедушкой.
