— И что? — развязно ответил Брумзель. — Ничего же не произошло!
— Тебя только потому не отдубасили и не вышвырнули прочь, что Тальпа не хотел пугать посетителей! — Впрочем, задумавшись над этими словами, Фридрих сам засомневался. Завсегдатаев «Грота» наверняка не так-то легко испугать — и уж точно не тем, что хозяин выставляет кого-то вон.
— Ерунда, — буркнул Брумзель. — Он просто потому ничего не сказал, что… ну…
И тут Фридриха осенило:
— Он защищал тебя! От других посетителей.
— Потому что хотел меня допросить!
— Потому что хотел сначала послушать, что ты расскажешь, — поправил Фридрих. — И, кажется, он не так уж страшен.
— Откуда тебе знать? — фыркнул Брумзель.
— Мне просто кажется, — осторожно сказал Фридрих, — что этот тип обошелся с тобой очень мягко, учитывая то, как соглядатаи ненавидят Офрис.
— А мне кажется, ты не понимаешь всю серьезность ситуации, — холодно ответил Брумзель.
— Хм-м… — И тут Фридрих понял, что из-за их поспешного отлета совершенно забыл кое о чем рассказать. С хитрецой в голосе он начал: — А я, кстати, сегодня сам чуть не стал соглядатаем.
— Ты? Ха! Да никогда в жизни! — угрюмо хмыкнул шмель в темноте.
И тут Фридрих рассказал во всех подробностях о том, что поведала ему Эльсбет. Брумзель выслушал его внимательно, ни разу не перебив.
— Хм, — заговорил он наконец, — хорошо, что ты прикинулся дурачком! Всё сходится. Получается, Тальпа не соврал, и соглядатаи действительно не связаны со взрывчаткой в Гремучем ущелье. У нас есть два свидетельства. Хотя, конечно, можно было бы и получше сработать. А то такими темпами скоро каждый соглядатай будет знать, что мы здесь.
— Я хотел тебя предупредить, но ты был слишком занят, — вздохнул Фридрих.
— Это да. — Брумзель приподнялся в своем углу. — Но если бы ты не раздражил Отто и компанию, у меня бы нормально получилось их расспросить. А из-за тебя я чудом избежал дегтя с перьями!
— Если бы не ты, я бы сейчас был уже соглядатаем, — не остался в долгу Фридрих.
— М-да, — вздохнул Брумзель и тяжело опустился на свое одеяло. — Что называется, путались друг у друга под ногами.
Фридрих захихикал.
— Кажется, теперь тебе каждый день придется валяться в грязи!
— Пф-ф! В Молотобое не придется. Там и так мигом серым становишься.
— Как это?
— Увидишь, — ответил Брумзель, поудобней укладываясь в своем уголке. — Увидишь.
Глава пятая. Молотобой
Ничего более грандиозного, ужасного и безумного Фридрих в жизни не видел. Было раннее утро, но свет вокруг — тусклый и серый. Молотобой был так плотно окутан собственным дымом, что разглядеть его можно было, только оказавшись совсем близко. Зато слышно город было издалека.
Брумзель с Фридрихом летели сквозь клубы темно-серого дыма и чада, мимо отливающих металлом жуков всех форм и размеров, мимо толстых черных мух, груженных поклажей или с наездниками на спинах.
В тумане показалось большое угрожающе темное пятно, оно становилось всё четче. Скоро Фридрих смог различить очертания высокой скалы. Она, будто мхом, вся была покрыта домами, ангарами и башнями, сваи и подъемные краны торчали словно кости громадного животного. Из дымоходов вырывались клубы дыма, дождем сыпали искры. Все громыхало, скрежетало, трещало, стальные шарниры и лебедки визжали, воздух сотрясали глухие удары молотов. Ор и вопли обитателей города в этой оглушительной симфонии практически тонули. Видимо, общаться в Молотобое без крика было абсолютно невозможно.
Жизнь кипела не только на вершине этой потрясающей воображение скалы. Постройки лепились и по отвесным склонам, выдолбленные по сторонам пещеры и шахты освещались ярким светом. Лебедки поднимали и опускали грузы, между ними ползли тяжело навьюченные улитки, спеша доставить поклажу по назначению. Тут и там взлетали и заходили на посадку жуки и мухи, их товарищи с головокружительной скоростью проносились сквозь туман.
— Безумие какое-то! — вырвалось у Фридриха. — Не хотел бы я тут жить!
— Собственно, живут тут немногие. В основном после смены все разъезжаются по домам. А вот сам город никогда не спит. Машины продолжают работать, даже когда работники отдыхают. А на некоторых заводах есть и ночная смена. Впрочем, здесь так темно, что разницы между днем и ночью особо не заметно.
Чем ближе они подлетали, тем чаще приходилось Брумзелю уворачиваться от громко гудящих и отливающих сталью жуков, чтобы избежать столкновения, иначе бы им пришлось туго. Поначалу Фридрих кричал во всю глотку вслед этим ротозеям грубости, но никто не реагировал, ничего не кричал в ответ.
— Брось, это бесполезно. Не трать попусту воздух, — наконец устало сказал Брумзель. Фридриху до этого момента даже не приходило в голову, что воздух стоит экономить.
На мрачных улицах Молотобоя жизнь кипела, но большинство прохожих были облачены в серую рабочую одежду. Детей тут вообще как будто не было. Да они бы просто потерялись в этой грязной толпе. Повсюду тянулись рельсы, по которым катились груженные обломками горной породы вагонетки. Кругом — огромные ангары и здания заводов либо черного, либо серого цвета, окна которых, покрытые толстым слоем серой грязи, практически не пропускали свет.
Брумзель начал стремительно снижаться, они нырнули в просвет между трубами и дымоходами.
Первое, что увидел Фридрих после снижения, был фасад какого-то цеха с огромными грязными окнами. А за стеклами — металлически поблескивающих жуков. Они стояли рядами, совершенно не шевелясь. Выглядело это загадочно. Фридрих было открыл рот, чтобы поделиться своим наблюдением с Брумзелем, но они уже пролетали мимо следующего цеха, где тоже рядами стояли жуки, на этот раз все — с поднятыми надкрыльями; вокруг них сновали крохотные рабочие всех сортов.
Пролетая мимо третьего цеха, Фридрих разглядел в окна одни только жучьи головы, разложенные на полу. Из шей у них торчали провода, шестерни и кожаные ремни.
— Этих жуков… их что, здесь собирают? — удивленно выпалил Фридрих. — Они механические?
Брумзель хохотнул:
— А я-то уже думал ставки делать, когда ты это заметишь. Таких жуков используют для внутригородских перевозок. Они красивые, практичные и легко проходят в любую заводскую дверь.
— А на чем они работают? — восхищенно спросил Фридрих.
— На авиаугле. Это такой особый вид ископаемого горючего, очень энергоемкий, горит медленно. Конечно, при условии, если наложить на него правильное заклятие. В этой области сейчас работает множество волшебников.
— Что, заколдовывают горючее? — изумленно переспросил Фридрих.
Брумзель украдкой хихикнул.
— Да, славные времена колдовского дела прошли. Волшебники сидят на авиаугольных заводах и вагонетка за вагонеткой заклинают уголь. Это, конечно, не работа мечты, но стабильный заработок обеспечен.
