– Вам виднее.
– Даже так? – Он сощурил глаза. – Вы сделали обо мне неверные выводы. Я всего лишь человек, преследующий научные интересы.
– Ах, оставьте! Научные интересы! Может, я и кажусь вам не слишком умной, но даже я понимаю, что вы бесконечно далеки от науки.
– Вот как? – Мистер Эванс окинул ее долгим задумчивым взглядом. – Мне кажется, я понял причину вашей враждебности. Дело не в том, что я вам не нравлюсь. Скорее, я не вызываю у вас доверия.
Дженевив опустила глаза. Как ловко он ее раскусил! Откуда такая проницательность в таком самовлюбленном человеке?
– А разве одно исключает другое? Быть может, вы не вызываете доверия и одновременно неприятны мне? – пролепетала девушка.
Ричард подошел ближе.
– Так я вам неприятен?
Дженевив уставилась на него, как кролик на удава. Ее никогда не целовали. Никто и никогда не касался ее губ своими. Но сейчас у нее было такое чувство, что он вот-вот ее поцелует. И это почему-то не возмущало ее, а заставляло трепетать от предвкушения.
– Пожалуйста, уходите. – У нее был хриплый, словно внезапно севший голос. – Тетя Люси решит, что вы как порядочный джентльмен должны будете на мне жениться, если я не вернусь в течение следующих пяти минут.
– Вы действительно не торопитесь выйти замуж, – задумчиво сказал мистер Эванс.
Алый цвет снова залил ее щеки, поэтому Дженевив ответила резко:
– Я не просто не тороплюсь. Я вовсе не хочу замуж.
– Ого, мисс Барретт, подобные высказывания могут шокировать.
– Я отдаю себя науке. Мое негативное отношение к браку не означает, что я готова на неприличные связи, – отрезала она.
Что это? Он наклонился или разыгралось ее воображение?
– Какая жалость. – Ричард внезапно выпрямился и водрузил на голову шляпу. – До завтра, мисс Барретт.
Дженевив обдало жаром. Ее отец, сам того не подозревая, привел волка в овчарню. Девушка расправила плечи, напоминая себе, что она умная и независимая, способная отличить редкий фолиант от бульварного чтива, а благородного человека от нечестивца.
– До сих пор не могу понять, что вам за радость жить под одной крышей с викарием и его семьей. Вам очень быстро наскучит наше общество.
– Я дам вам знать, если заскучаю.
– Да что же вам нужно, мистер Эванс? – вырвалось у нее.
Ричард отступил назад и поклонился со всей учтивостью, на какую был способен. В его спокойном, полном дружелюбия взгляде не было и следа того пламени, что горело всего пару минут назад. Словно он не взирал на нее, как кошка на полузадушенную мышь, с которой еще можно поиграть. Кажется, мистер Эванс снова менял правила.
Ричард вежливым жестом коснулся шляпы, откланиваясь.
– Доброго вечера.
Снаружи темнело, и ему пришлось взять со столика подсвечник. Этот жест вызвал в Дженевив какое-то смутное чувство узнавания. Чувство возникло и растворилось мгновение спустя.
– Удачной дороги, мистер Эванс, – произнесла девушка едва слышно.
Она думала, что бросится в свою комнату, едва за ним закроется дверь. Взбежит проворно вверх по лестнице и закроется у себя, не в силах перевести дыхание. Вместо этого Дженевив оставалась в прихожей, пока не услышала, как его экипаж удаляется прочь, грохоча колесами по булыжной мостовой.
Глава 5
Переехав в дом викария, Ричард получил совсем не столь занимательный досуг, как рисовало его воображение, разгоряченное после общения с прекрасной Дженевив Барретт. Викарий был настолько рад обзавестись помощником в научных трудах, а еще более благодарным слушателем своих скучноватых повествований, что гостю приходилось несладко. За неторопливую, усыпляющую болтовню и копание в пыльных бумагах приходилось еще и щедро платить, хотя ширина постели и размеры спальни явно того не стоили.
Даже Люси Уоррен была куда более приятной собеседницей, она болтала о пустяках и много смеялась. Однако по легенде Кристофера Эванса привела к викарию жажда знаний, а не любовь к пустой болтовне, и скрепя сердце он тратил свое время на научную работу.
Лорд Невилл зачастил в гости, следуя за Ричардом по пятам, предлагая помощь и задавая порой довольно каверзные вопросы. Судя по всему, новый любимец викария, да еще и живущий под одной крышей с Дженевив, внушал ему массу подозрений.
А печальнее всего было то, что сама Дженевив старательно избегала общения с ним.
Более того, ни в одном из разговоров – тайно или явно – Ричарду не удалось выведать ничего про фамильную драгоценность Хармзуортов. Если бы он не видел подвеску собственными глазами, впору было засомневаться, что она вообще существует. Все его осторожные расспросы о любых семейных реликвиях, все намеки тонули в бездне непонимания. Как будто обитатели дома и вовсе не знали о наследстве, полученном Дженевив.
Прошло три дня, а разочарование Ричарда только росло. Он ни на шаг не приблизился к финальной цели своего плана. Зато узнал так много о лондонском Тауэре и наследном принце, что голова раскалывалась от имени и дат.
Пришло время для более решительных действий.
Ранним утром, еще до рассвета, Ричард осторожно поднялся наверх и приоткрыл дверь в кабинет, где неделю назад застал спящую Дженевив. Удивительно, но и в этот странный час она опять была здесь, сидела, склонившись над бумагами. Догоравшая свеча бросала круг на крышку бюро и стены, освещала лицо девушки.
У Ричарда перехватило дыхание – настолько хороша была Дженевив в этот момент. С полминуты она сосредоточенно писала что-то на листке бумаги, затем повернулась к лежавшему на полке портфелю. Оранжевый свет осветил горделивый профиль, прямой нос, упрямый подбородок. Тень от ресниц упала на скулы длинным темным клином.
Потянув портфель на себя, Дженевив вытащила из нее тетрадь. Ей пришлось наклониться в сторону, платье скользнуло с плеча, обнажив его.
Ричард встречал много красивых женщин. Они были романтичными и роковыми, нежными и зовущими. Но он впервые столкнулся со столь удивительным сочетанием невинности и ледяной грации, которым была наделена Дженевив.
Какая жалость, что девушка сразу же невзлюбила его новое воплощение – Кристофера Эванса. Впрочем, узнай она настоящего Ричарда Хармзуорта, ее неприязнь могла бы только возрасти – перед ней предстал бы не только повеса, дуэлянт и довольно жесткий тип, но и незаконнорожденный наследник барона.
Ричард продолжал любоваться точеным профилем девушки, ее обнажившимся плечом, когда по ступенькам взлетел Сириус, ткнул его под колено носом и ворвался в кабинет, распахнув дверь.
– Привет, пес! – негромко воскликнула Дженевив и принялась трепать Сириуса за загривок.
Ричард ощутил укол странной ревности. Если бы с такой теплотой она говорила с ним…
