Улыбка Ричарда стала практически блаженной.
– Ты любишь меня. Это действительно прекрасно.
– Это все, что ты можешь сказать? – прошипела Дженевив.
– Отчего же, – невинно продолжил Ричард. – Еще я могу сказать, что это чувство взаимно. Я тоже люблю тебя.
– Ты, как всегда… – Она осеклась, не веря своим ушам. – Что ты сказал?
– Ты прекрасно меня слышала.
– Повтори еще раз, – прерывающимся голосом попросила Дженевив.
– Тебе же не нравилось, что я все повторяю, – поддразнил Ричард.
– Я…
Он снова расхохотался.
– Ты потеряла дар речи? Вот уж не думал, что доживу до этого дня.
– Я…
– Хорошо, я повторю. – Ричард подался вперед. – Я люблю тебя, Дженевив.
Гнев, изумление, страхи – все отступило, сменившись прекрасной безмятежностью. Почти так же Дженевив себя чувствовала, когда ей удавалось разгадать смысл надписей древнего манускрипта, – блаженство, абсолютное счастье.
– Милая, если ты не поцелуешь меня прямо сейчас, я решу, что ты превратилась в каменную статую.
Дженевив не могла шелохнуться.
– Может, так оно и есть, – пробормотала она.
– Перестань мучить меня, – простонал Ричард. – Ты же знаешь, что я ранен и потерял много крови. Не могу сам подойти. Знаю, что заслужил все муки, которые ты мне уготовила, только поддержи меня нежным поцелуем.
– О, Ричард!
Она бросилась к нему со всей стремительностью, на которую была еще способна.
Глава 33
Дженевив любит его. Любит.
Ричард поцеловал ее с нежностью, прижав к себе одной рукой. Эта девушка имела над ним какую-то особенную власть. Он не был уверен, что достоин ее любви, и все еще не мог поверить, что ему так несказанно повезло. О, как бы он хотел стать лучше ради нее, но по милости лорда Невилла у них оставалось не так много времени.
– Как твоя рука? – спросила Дженевив, с трудом оторвавшись от его губ и потершись носом о колючий подбородок.
– Не так уж плохо. Твои поцелуи исцеляют.
– Я бы целовала тебя не только в губы, но на тебе так много одежды.
– Тогда раздевай меня, один я не справлюсь.
Дженевив смущенно рассмеялась.
– Мы не можем делать это здесь.
– Мы же не на алтаре, а на гробнице – невелик грех. – Ричард прижался губами к ее шее. – Мне нравится твой запах.
– В самом деле? – Снова смех, полный смущения, но довольный.
Ричард осторожно прикусил нежную кожу зубами.
– Он преследует меня повсюду, словно наваждение.
– Ричард, мы замурованы в склепе. Как ты можешь думать об этом?
Не слушая, он попытался расстегнуть пуговки ее плотного лифа, но совершенно забыл о раненой руке – движение отдалось острой болью.
– Я впервые признался женщине в любви. Это было рискованно, ведь еще сутки назад ты ненавидела меня. А теперь я узнаю, что моя любовь взаимна. Как я могу думать о чем-то, кроме близости?
Дженевив выпрямилась и отодвинулась.
– Впервые признался в любви? – В ее глазах застыло недоверие.
– Да, впервые.
Жилка на ее горле дернулось.
– Я… рада.
Обняв Ричарда за шею, Дженевив прижалась к нему всем телом. Его здоровая рука чуть сжала ее круглую ягодицу.
– Позволь мне показать, как сильно я тебя люблю, – прошептал он, прижимая ее бедра к своим.
– Твои действия лишают меня рассудка, – хрипловато отозвалась девушка. – Я не могу рассуждать здраво. Но как же твоя рука? Ты потерял много крови. Это может быть опасным.
– Я люблю. Мне не до безопасности и прочей чуши.
– Тогда позволь мне раздеть тебя. И вообще, поменьше двигайся, я все сделаю сама.
– О, это просто мед для моих ушей.
– Прекрати меня дразнить! – Дженевив строго поджала губы, едва сдерживая смех.
– С самой первой встречи у меня было желание постоянно тебя поддразнивать. Ты была такой серьезной и полной достоинства среди своих древностей и фолиантов, что я мечтал вывести тебя из равновесия.
– Это было слишком очевидно, – сухо прокомментировала Дженевив.
– Я и надеяться боялся, что ты взглянешь на меня второй раз.
Дженевив недоверчиво посмотрела на него и принялась расстегивать пуговки своего лифа.
– Ты так хорош собой, что стоишь второго взгляда.
Ричард следил за тем, как она медленно раздевается.
– Продолжай. Я всегда любил грубую лесть.
– Продолжать льстить? – Она потянула рукав платья вниз, обнажая плечо.
– Продолжай раздеваться.
Лиф опустился, но взгляду открылся плотный корсет с кружевом.
– Дженевив, не томи, – простонал Ричард.
– Привык получать то, что хочешь? – Она улыбнулась и облизнула губы. – Ричард скромно опустил глаза. – Я что, смутила блистательного сэра Ричарда Хармзуорта?
Дженевив медленно, один за другим расстегнула крючочки корсета.
Он схватил ее за руку и дернул к себе.
– Иди сюда.
Дженевив прижалась к нему грудью, обвилась вокруг его сильного тела, словно змея, потерлась бедрами. Она творила что-то невероятное, выполняя приказы своего тела, и Ричард вскоре начал терять над собой контроль. Желание отзывалось в его набухших чреслах такой болью, какая не могла сравниться с жалкой раной, нанесенной Гринграсом.
– Надеюсь, твоя рука… – горячо зашептала Дженевив.
– Забудь уже об этом!
– Но я боюсь причинить тебе боль.
– Совершенно напрасно, милая.
Ричард приподнял грудь Дженевив и слегка сжал пальцами. Они оба выдохнули с удовольствием, а девушка чуть застонала.
– Мне нравится, как ты отвечаешь на мои прикосновения.
– Это происходит помимо моей воли, – призналась она.
Ее руки заскользили вниз по его груди, расстегивая пуговицы сорочки. Затем она принялись расстегивать брюки. Коснувшись через ткань его возбужденной плоти, Дженевив почувствовала, как Ричард вздрогнул.
– Позволь мне потрогать, – попросила она жарким шепотом. – Ты ведь позволишь?
Его смех был хриплым, чувственным.
– Если ты не сделаешь это, я сойду с ума.
Она опустилась на колени перед любимым и прижалась щекой к его животу. Эта нежная ласка, эта трогательная откровенность заставили его сердце сжаться. Но при этом его плоть налилась еще сильнее, грозя вырваться наружу. Очевидно, Дженевив нравилось играть с огнем. Она беззастенчиво изучала пальцами и губами линию его живота и боков, целуя, покусывая. На ее губах играла улыбка, навевая Ричарду самые сладкие и неприличные картинки.
