– А ты к ведьме иди, к Оксе, – ехидно советовал белобрысый Серега, не сводивший взгляда с пригорюнившейся Марушки. – Она тебе по своим рецептам зелье сварит – жабьи лапки, грибы, крысиные хвосты. Это щас легче найти, чем парфюмерию твою. Самая красивая будешь.
И смеясь, пригнулся, когда девка замахнулась на него своей потрепанной книгой.
А когда сталкерши собрались идти спать, отозвал в сторону Иглу:
– Слышь, бритая, передай подруге своей. Скажи – от меня.
И протянул золотое колечко с маленьким красным камушком.
– Да ты что? – фыркнула Игла. – Не возьмет она.
– А чо ты за нее базаришь? Тебе говорят – передай. Пусть сама решит. И не думай – я к ней со всей душой. Полюбилась она мне. Таких цацек у меня – как грязи. Если захочет – всю рыжьем увешаю. Я вот думаю – нечего ей наверх ходить, не бабье это дело. Ты – сразу видно – баба тертая. А ей бы лучше на станции сидеть – без нее добытчики найдутся. Передай, а? И слова мои – тоже.
– А чего сам не скажешь?
– Я потом. Если возьмет она… Завтра сам с ней потолкую. А то уйдете вы – и ищи вас потом.
– Ладно, – буркнула Игла. Подошла к ждавшей поодаль Марушке, протянула колечко, сказала шепотом несколько слов. Та подняла голову, поискала глазами Серегу. Тот улыбнулся, покраснел и тут же ушел. Марушка покрутила колечко в руках, потом неуверенно надела и тоже слабо улыбнулась.
Глава седьмая
Датчанин. Провал
Следующим вечером Игла и Марушка долго дожидались Датчанина в баре. За это время они успели наслушаться всякого: и что он ненадежен, и что грибами балуется. Игла сидела с непроницаемым лицом. Марушка робко тронула ее за локоть:
– Может, не пойдем?
– Ты – как хочешь. А я – пойду, – озлилась та.
– Нет-нет, я с тобой, – поспешно сказала Марушка, покосившись на свой палец, на котором блестело колечко с красным камушком. Игла заметила этот взгляд, усмехнулась.
– Да ну! Оставайся лучше, я не обижусь, – серьезно сказала она. – Думаешь, легко мне тебя с собой брать, волноваться каждый раз? Я бы лучше вдвоем с этим Принцем Датским сходила. Он мне, правда, доверия особого не внушает, но мне бы только для начала осмотреться здесь. А там видно будет.
Сидевший неподалеку белобрысый Серега уставился на Марушку с надеждой, хотя вряд ли слышал, о чем они говорили. Но девушка упрямо покачала головой.
Тут, наконец, в бар вошел Датчанин, серьезный и собранный.
– Ну что, красавицы, готовы?
– Идем, – вскочила Игла.
– Рановато еще, – покачал он головой.
– Если поздно выйдем, ничего не успеем, – возразила бритоголовая.
– Взяли меня в провожатые – так слушайтесь, – отрезал сталкер. – Ближе к полуночи пойдем. А пока обсудим, куда и как. Про бункер и думать забудьте.
– Считаешь, его тут нет?
– Почему? Вполне возможно, что есть. Но уверен – лучше туда не соваться. По крайней мере, не с нашими силами. Не такие, как вы, искать пытались – и сгинули. Да и вообще, по подземным ходам здешним я вас водить не буду. Здесь их полно – и старинных, и недавних, но это – не ко мне, других специалистов ищите. Тем более, как по мне, шансов что-то найти там мало, разве что приключений на все места. Так что пойдем мы наверх. Придется, конечно, прогуляться подальше – у метро уже все подчистили. Если по Маросейке – то за посольство белорусское – ближе и искать смысла нет. Да и там магазинчики уже все обчистили, если только повезет, и квартира какая-нибудь нетронутая попадется. Тогда есть шанс и еды найти, и лекарствами разжиться. Да и, чем черт не шутит, кое-где даже оружие попадается. Если квартиру найдем неразграбленную, брать будем все – и одежду, если попадется. Но тут уж я на вас надеюсь – вам виднее, какие шмотки в метро спросом пользуются. Если чего практичное попадется – сбыть легко, но и всякие там бабские тряпки тоже можно сбагрить богатым дамочкам на Ганзе. Правда, с одеждой иногда фигня какая-то творится: бывает, что нормальные вещи попадаются, а иные прямо в руках расползаются – будто проедены. Кто-то их, видно, жрет.
– И кто же? – ехидно спросила Игла.
– Хрен его знает. Может, моль-мутант? Но домов жилых в окрестностях тоже не особо много, все больше конторы, а там и взять-то особо нечего. Ну, может, вам – как новеньким – удача будет. По-хорошему, не отсюда бы надо выходить – не самое тут удачное место, ведь под самым Кремлем, считайте, сидим. Ну, в Кремль на экскурсию мы не пойдем, конечно. Неохота что-то попасть в ласковые объятия засевшей там биомассы. К набережной тоже соваться не будем – говорят, по ночам из реки вылезают всякие… Я вообще в эти рассказы не очень-то верю, но проверять нет желания. Вот и получается, что либо к Политеху идти – а там Лубянка рядом, красные уже неслабо потоптались, после них – хоть шаром покати, либо Маросейку опять окучивать – и то осторожность соблюдать надо, чтоб не увлечься и к Курской не приближаться.
– Почему? – спросила Игла, сосредоточенно нахмурившись.
– Там одержимцы с Винзавода тусуются
[6].
– Это кто? Люди?
– Я бы не сказал. Там уже, по-моему, обратный процесс пошел. Унитазу молятся, чуть ли не с пола едят, и ходят слухи, что если попасться им в лапы, то жизнь можно окончить на костре. Огонь разжигать, по крайней мере, они еще не разучились. К сожалению.
– Б-р-р, – поежилась Марушка.
– Опять же, лучше не приближаться и к Яузе. Говорят, что тамошний хозяин гостей тоже не жалует.
– А он кто? – спросила Игла.
– Ну, те немногие, кому удавалось его разглядеть поближе и даже потом рассказать об этом, уверяют, что щупальца у него довольно мощные. А с точностью до подвида определить никто пока не сумел. А еще в тех краях можно повстречать Лодочника или Лефорта – тоже личности довольно непредсказуемые, особенно последний. Так что, как видите, в нашем распоряжении довольно ограниченный участок. Да, вот еще – если вроде как дым со стороны реки увидим, не пугайтесь. Это не пожар, это электростанция на другом берегу.
– А как же это? – пробормотала Марушка.
– А вот так. Никто не знает. Некоторые думают, что там еще один вход в ад открылся.
– Еще один?
– Ну, один сатанисты на Тимирязевской роют. Может, вырыли уже.
Женщины потрясенно молчали.
– Ну что, девчонки, напугал я вас? Может, ну его? Посидим лучше, выпьем – целей будете, – предложил Истомин.
– Нет уж, – сказала Игла. – Знаешь, сталкер, сколько времени я мечтала в центре побывать?
Датчанин окинул ее взглядом.
– Ну-у, лет двадцать? Тебе больше тридцати не дашь.
– Мне тридцать пять, – сказала Игла. – Но дело не в этом. Просто, когда мне исполнилось десять, мне с предками пришлось с Чистых прудов в Бирюлево переехать. И с тех пор я мечтала вернуться. И даже когда все накрылось, мечтала, что когда-нибудь приду обратно. А в чертей и в ад я не верю.
