– Почему на обычный факультет пошла? – Подал я все же голос примерно через час.
В небольшом окошке над нами уже темнело, рабочий день подходил к концу, а перспектива остаться тут на ночь вырисовывалась в полный рост. Может, это и есть самое страшное наказание для аристократов? Или припугнут, но все же выпустят…
– Потому что больше не могу лечить талантом, – просто ответила Ника.
А это уже большая беда, раз внутри нее что-то сломалось от пережитого. Что же я пять лет назад не поинтересовался-то…
– Но лечить буду. Буду спасать жизни нормальных людей не смотря ни на что. И ты, чудовище, этому не помешаешь.
Если ее Артем раньше не прихлопнет. Хотя кого я обманываю… Пальцем не тронет, пока я не разгребу то, что было наворочено, пусть и косвенно, но из-за меня. Да и устал я слушать это «чудовище» раз за разом…
Неожиданно от всей этой ситуации заболела голова. Какая-то трагедия возрастом в пять, сломанные судьбы, изоляция, придуманная месть, сорванные экзамены, отделение полиции – и это в то время, когда мои враги спят и видят на чем же меня подловить…
– Боже, я же просто хотел спокойно завершить университет и захватить мир, – склонив голову, принялся растирать я ладонями виски и не заметил, как произнес фразу в слух.
– Да ты сумасшедший, – с каким-то даже удивлением констатировали девичьим голосом.
Я хмуро глянул в ее сторону.
– В твоих интересах не сопротивляться, когда я буду возвращать счастье в ваш дом.
– Может, ты просто уедешь, а? – С надеждой произнесла она.
– Все наладится. Все мечты сбудутся. – Не согласился я с таким малодушием. – Вот увидишь.
– Все, о чем я мечтаю, чтобы ты оказался далеко-далеко… – Раздалось в ответ тихо, словно шептали действительно искреннее пожелание.
Когда-то так говорила и Света – больно и обидно кольнуло в сердце.
– Дежурный, можно телефон?
Пора выбираться отсюда. И уйти нужно чисто, забрав с собой все бумаги, в которое попало мое имя. Так что адвокаты не пойдут – желательно что-то калибром выше. Тут опять сложности: уж больно мелкая проблема, чтобы с ней обращаться к высокопоставленным друзьям и знакомым. Это как не уметь завязать себе шнурки и прилюдно в этом признаться. Значит, надо, чтобы попросили в моих интересах, разговаривая о ситуации в целом, но без упоминания имени. Короче, нужен Артем.
Позвонил Диме, повелел встретить Шуйского после третьего экзамена и обрисовать ситуацию. Через какое-то время старый аппарат прозвенел сам и вежливо попросил со мной соединить.
Но сообщение было не из тех, которым радуешься – Артем, как выяснилось, работу уже сдал и ныне находился неизвестно где. Сотового телефона у него нет. Как найти человека в таких условиях?
– Алеу, агентство? Нужны рекламные площади по всей Москве, на один день, деньги не проблема. Очередь на месяц? Нет, боюсь, столько ждать я не могу… – Вернул телефон и принялся расхаживать по предоставленной площади.
В общем, не знаю, как найти. Артем радио не слушает, а пролет дирижаблей над Москвой запрещен.
В соседнюю клетку, между тем, никого так и не поместили. Вообще никого, кроме нас и дежурного не было – словно наступила эпоха мира и благоденствия, и никто не нарушает закон. Хотя вероятнее всего всех задержанных переводили куда-то в другое место. Мало ли отделений в округе…
Ладно, не найдется Артем – выкручусь как-нибудь иначе. Пока же присел на лавку и постарался прикинуть варианты, как вернуть слабый и всеми забытый род Еремеевых обратно в мир уважаемой аристократии. Может, войну с их участием устроить? Демонстрация силы, трофеи, опять же – самое то, чтобы общество приняло их обратно в свой круг. Покосился на Нику и, со вздохом, вычеркнул этот вариант. Не поймет. Можно по более медленному варианту – дать возможность зарабатывать, включив их предприятия в собственные и дружественные цепочки производства. А там, где деньги, со временем прибавится все недостающее, вместе с друзьями и светскими раутами.
Только все же было ощущение неполноты в этих рассуждениях. Мысли, в целом, правильные, только что делать с тем, что меня все равно продолжат считать чудовищем? Все сломал, все починил – завтра снова сломает…
За окном прогремели первые залпы салюта – заказанного мною в честь успешного, как я тогда искренне полагал, завершения первого дня экзаменов. Отсюда его не увидеть никак – окошко высоко. Разве что на потолке отражались отсветы красочных переливов праздничных огней.
Пока прислушивался к раскатам феерверка, для порядка подсчитывая реальное и оплаченное их число (сошлись), понял, что мнение Ники будет для меня поважнее благополучия всего ее рода. То есть, пусть перестанет считать меня монстром – это важно, а ее семья идет прицепом. И никак иначе. Найти бы, к кому обратиться по этому поводу с советом…
– Дежурный, про нас забыли, да? – Подала голос Ника, когда салют завершился, и наступила глухая тишина.
– Начальство в курсе, ожидайте, – пробурчал он, перебирая листки очередного дела.
Телефон зазвенел минут через сорок, заставив встрепенуться нас обоих.
– Это вас, – принес ко мне трубку сержант.
Не соврал – по ту сторону отыскался бодрый и неунывающий голос Артема.
– Да я сразу заподозрил неладное, когда салют смотреть пришел. Как так – тут все взрывается, а тебя рядом нет. Никогда такого не было! – Охотно поделился он источниками своей интуиции. – Сразу к этому твоему Диме поехал.
– Это очень и очень хорошо, – согласился я. – А ты не мог бы поднять свои связи и попросить, чтобы человека из вот этого вот отделения выпустили, не забыв отдать ему все оформленные на него бумаги? Тут еще пугают каким-то должностным лицом не из простых, которое должно подойти. С ним бы тоже очень хорошо все уладить. А если тот проведет беседу с тем городовым и лейтенантом, которые меня задерживали, и убедит, что они ничего не видели – то вообще замечательно!
– Издеваешься? – Произнес Артем после паузы.
– Что значит издеваюсь? – Возмутился я. – Это квест!
– Что вообще у тебя случилось? Твой Димка ничего не знает.
– Утечка газа, угроза взрыва, но все отлично, и никто не пострадал.
– Экзамен – сдал?
– М-м, нет. – Признался я.
– Знаешь, в этот раз ты сам во всем виноват! – Неверно сопоставил он события.
– Да ты все неверно понял!
Щелкнула трубка, и раздались короткие гудки.
– Шикарно, просто шикарно, – горя возмущением, присел я обратно на лавку.
– Что говорит? – Полюбопытствовала Ника.
– Что я сам во всем виноват!
– Верные вещи говорит, – одобрила она.
Я только рукой махнул. Нашел у кого искать сочувствия…
