– Что – нет? – Ворохнулось во мне недовольство.
– Я не смогу тебя простить. Обещание надо выполнить. Я не могу обещать то, что не по силам. Я не прощу тебя, как невозможно достать Луну с неба. Проси что-нибудь еще. Но проси сейчас, потому что если я останусь жива, я постараюсь тебя убить. – И была в том ответе простая и спокойная решимость.
– Бывает, – вернулся я к ужину.
– Так чего ты хочешь?
– Я еще не решил.
– Когда решишь?
– Не знаю, – честно ответил я.
– Но ведь сегодня?
– Хватит мешать мне есть! – Хлопнул я ладонью по столу. – Вон, борщ бери.
– Это твое желание?
– Нет, но это поумерит твой голодный взгляд.
– Он не голодный, он злой.
– Смотри своим злым взглядом на свою щуку! А моя от твоего киснет.
В общем, таки попробовал от всего по чуть-чуть. Хорошо кормят, но дорого – под конец визита оказалось, что я не Шуйский Артем, потому привилегий и льгот мне не положено.
– Если нет денег, можешь уступить мне желание. – Похлопала Ника ресничками. – Или остаться мыть посуду на месяц-другой. Иначе я вызову полицию.
– Совсем одичала, – печально покачал я головой и расплатился хрустящими пятисотками, искренне надеясь, что наша с ней встреча на этом закончена.
Впрочем, на улице этот призрак в черном тоже решил сопровождать меня и ныть.
– Ты придумал? – Семенила она на своих каблуках в ответ на мой широкий шаг.
– Нет.
– А сейчас?
– Нет.
– Девушка, красавица, что ты за ним бегаешь? – Со смехом окрикнула нас веселая компания, шедшая по бульвару навстречу.
– Она предлагает мне что угодно, – буркнул я им. – А мне не надо.
– Да, и почем? – Заинтересовались они.
А потом вопрос сменился волной обжигающего воздуха, алым отсветом огня и криком боли компании, разбегающейся в разные стороны.
Резко прозвучал свисток городового, спешащего на происшествие. Но ему достался только емкий ответ «оскорбление аристократки» и небольшой шар огня, продемонстрированный в ее ладони. Что, в общем-то, завершило все расследование – это вам не преступление с разрушением императорской собственности и не огульные речи в его адрес. Слишком велика пропасть между сословиями, чтобы считать наказание за слова огнем – избыточным. Не убила, и ладно. А убила бы… Штраф и высочайшее постановление не появляться в Москве пару лет. Странные порядки, иногда дикие – ладно хоть аристократов настолько мало, что шанс нарваться на чужую обиду столь же мал, как провалиться в открытый колодезный люк. Результат столь же печален.
– А говоришь, Силу потеряла. – Попенял ей.
– Это не та Сила. – С заминкой, но все же ответила она. – Быть Целителем не смогу. Но тебя, уж поверь, прожарю медленно и с удовольствием.
– Вряд ли, – честно оценил я ее возможности. – Может, года так три назад…
– Я – «ветеран»! – Пригрозила она. – Почти «учитель»!
Солидный ранг, на уровне опытного армейского бойца, достигаемый им годам к тридцати. Но Артем с этим рангом был в четырнадцать, к примеру. Правда, он по-хорошему уникум, как бы не один из сильнейших в своем поколении. Тут же результат просто очень хороший – для ее двадцати одного года.
– Как-нибудь познакомлю тебя с одной барышней. У нее отвага хомячка и совершенно близорукая интуиция. Так вот, даже она не была столь категорична.
– Кто она такая? Что еще за барышня?
– Есть тут одна… К Артему привязалась.
– Хочешь, я ее убью? – Заступив мне дорогу, с готовностью и преданным взглядом посмотрела на меня Ника. – Тебе ведь важна его дружба? А она наверняка мешает, да? Время его отнимает? Плохая девочка!
– Как же тут основательно кровля протекает, – оглядел я ее сочувственным взглядом, обошел сбоку и направился к остановке.
Такси вызывать опасно – буйная. А свою машину – жалко. Может, хоть общественный транспорт пожалеет.
Присел на лавочку, Ника села рядом, с осанкой королевны ожидая автобус вместе со мной. Помолчали, пощелкали по экрану телефонов, прогулялись до расписания и убедились, что автобусы нужного направления ходят раз в двадцать минут, и скорее всего прошлый уехал совсем недавно.
– Послушай. – Произнесла Ника. – Давай, ты захочешь, чтобы я уехала далеко-далеко? А я не стану тебя потом искать.
– Нет, – сухо ответил я.
– Тогда почему просто не загадаешь, чтобы я тебя не убила?
– Потому что ты и так не сможешь этого сделать.
– Значит, я не смогу отомстить, – грустно шмыгнула она носом, на этот раз отчего-то поверив. – А завтра ты пропадешь, и данное, но не исполненное слово станет высасывать из меня Силы. И так талант потеряла… Теперь Силы лишусь… А еще я сумасшедшая по документам… Кому я такая нужна?!
– Ну, слушай, не плачь, – толкнулась забота в сердце. – Ника, ты чего? Все у тебя будет хорошо.
– Не бу-удет! – полилась соленая вода по щекам.
– Как не будет, если будет! Ну, улыбнись! Молодец! Покажи зубки. Вот видишь – целые, все на месте! Не старая еще! Найдешь себе кого-нибудь!
Никогда еще не был так близко от человека, готового пойти на клятвопреступление. Но Ника, вроде, удержалась.
– Хана тебе, Максим. – Тыльной стороной ладони убрала она слезы, вновь возвращаясь к облику холодной и чуть деспотичной леди. – Дотянусь я до тебя. Хоть как, но дотянусь.
– После того, как я придумаю желание. – отметил я очевидное.
Потому что иначе выйдет то самое клятвопреступление. То есть, стыд и позор с потерей чести и силы – даже если я сопротивляться не буду, завершить атаку она просто не сможет. Рассыплется техника прямо на руках. Оттого, в общем-то, подтрунивать над ней можно без опаски – стержень (он же стоп-кран) в ней все же есть, а легкая злость полезна для бодрости молодого организма.
– Я с тобой до твоего дома дойду, – уже спокойным тоном пригрозила Ника. – Спать не дам! Определяйся с выигрышем.
– На что вы вообще рассчитываете, когда принимаете такие пари? – Произнес я в воздух риторический вопрос, отмечая нужный автобус в конце улицы.
– На вселенскую справедливость!
Я поднялся с места и подошел к дороге, чтобы автобус ненароком не проехал мимо – кроме нас ведь никого. Район такой, что люди на своих машинах, либо на метро – оно тут близко.
– Могу признать, что она работает. Послезавтра утром придешь. Будет тебе задание.
– Договорились, – успокоенно выдохнула девушка.
Двери сомкнулись за спиной, оставляя на остановке одинокую и хрупкую фигурку девушки, которая даже не понимала, как же ей повезло проиграть.
