– Максим?
– Да что такое-то! – Возмущенно отреагировал на новый звонок, последовавший практически сразу. – Пожарная служба слушает! Так! А мы тут причем?.. Десятый этаж? Лестницу вам подать? Никак невозможно!.. Я прекрасно слышу, кто вы! Но все экипажи заняты! Именно! Снимают любимого кота графа Шереметьева с дерева!.. Вот и жалуйтесь графу!..
– Ну и хамство, – поделился я с другом, возмущенно откидывая трубку на шезлонг рядом с собой.
– Максим!
– Что? А, да это Ника, – отмахнулся я. – Я ей дверь заварил.
– Нет, не то, чтобы я хотел ее защитить, но… – Скорее, с любопытством, чем с осуждением протянул друг.
– Это самооборона! – Категорично постановил я. – Двадцать минут назад она заказала такси до университета. Считаю это прямым и недвусмысленным доказательством акта агрессии.
Потому что проигранный спор вообще не влияет на ее желание испортить мне жизнь. Наоборот, значительно усугубляет. А тратить выигрыш на банальное «не мешай мне поступить» – пф…
– Я так понимаю, она уже поняла, что такси не приедет. – Хмыкнул Артем. – И насчет двери – тоже. Только чего она тебе звонит?
– А я все ее звонки на свой номер завел.
– А я смотрю, она у тебя не очень умная.
– Да нет, умная. Наивная просто, доверчивая. – Даже с некоторой теплотой отозвался я.
И телефонная трубка ожила в очередной раз.
– Так… – С любопытством хмыкнул я. – Ну не в службу газа же звонит… Алло?..
– Привет, пап, – раздался тихий и подавленный девичий голос в трубке. – Я не хотела тебя беспокоить… Я действительно думала, что справлюсь… Просто сейчас это зашло слишком далеко…
– Что случилось, солнышко? – Постарался изобразить я мягкий баритон ее отца и заботу в голосе.
Но вместо ответа отчего-то получил настороженное молчание. Где я мог провалиться?! Прозвище?!.. – вспыхнула догадка.
– Ласточка, почему молчишь? Радость моя? Котенок? Ягодка? Зайчик? Малыш? Принцесса?… Бусинка? – Осторожно предположил я.
– Максим, скотина, это ты?
– Тигренок?
Звонок оборвался под звук удара пластика о бетонную стену.
– Сами звонят, сами трубку бросают, – буркнул я, убрав телефон.
А затем, не удержав порыва любопытства, вернул обратно, тут же набирая по памяти одиннадцатизначный номер.
– Алеу? Еремеев Сергей Олегович? Это вас с отдела статистики и социальной защиты беспокоят, у вас будет минутка?.. Большое спасибо! Мы проводим опрос, как вы называли свою старшую дочь в детстве. Так-так, записываю. «Не твое собачье дело»? А вы знаете, что с таким прозвищем ребенок может вырасти злым и агрессивным? Але? Але?… Ну и семейка, – осуждающе покачал я головой.
Тут же отсоединил аккумулятор телефона, достал сим-карту и сломал ее пальцами, а затем сложил все в холщовую сумку слева от себя.
– Можно один вопрос? – Подал голос Артем, до того внимательно прислушивающийся и что-то обдумывающий.
– Ага.
– Как у тебя вообще могла быть девушка?
– Не знаю, – честно пожал я плечами. – Кормишь вкусно, потом сама из дома не уходит.
– М-да… Я, кстати, с Ники стребовал, чтобы она к тебе не лезла. Она согласилась, но с условием, что ты не начнешь первый.
– Это в довесок к ужину в ресторане требование? – Все же дорвался я до сока.
– Значит, вчера вы там и встретились. – Сделал вывод Артем.
– Угу. Чего, кстати, ушли? – Лениво поинтересовался я, сделав глоток.
– Вера не захотела остаться. Считай, сбежала. А я – за ней. Чуть подальше нашли кафешку, кофе попили. Так что нормально все.
Отпущение вины на княжеский манер. То есть, не в претензии.
– Я тоже вкусно поел, – подытожил я воспоминания о дне ушедшем и вновь уточнил время на экране телефона. – Ладно, двенадцать почти. Еще минут сорок, наверное, до результатов. Ты ведь дождешься?
– Дождусь. Почему сорок?
– Да там черновой вариант протокола потерялся. – отложив сок, присел я на шезлонге. – Считай, пришлось каждую работу брать заново и выписывать отметку. А их там… Много, в общем. И ведь обнаружили только утром, представляешь?
– А чего это он потерялся? – Посмотрел на меня Артем с подозрением.
– Ой, да было бы о чем переживать! Там у тебя все равно пятьдесят два балла, а у меня пятьдесят четыре.
– Чего?! – Пронесся рев над площадью, спугивая птиц с веток, молодежь – с бортика фонтана, а вороватую бабусю заставляя отпрыгнуть от клумбы с цветами.
– Тихо ты, – шикнул я на товарища. – Пропал тот протокол. А в работах у нас семьдесят шесть и восемьдесят два. Их и перепишут набело.
– У кого семьдесят шесть? – Взволнованно приподнялся Артем, опершись на правую руку.
– Вот ты это и выяснишь, если дождешься.
– Максим, это нечестно! – Возмутился он.
– Но мне действительно нужно уйти. А чтобы тебе было нескучно ждать, вот тебе спутник. – Нагнулся я к самому крупному баулу, вжикнул замком и принялся осторожно извлекать содержимое.
– Манекен?! – Приподнявшись и заглянув мне за плечо, удивился друг.
– Побольше уважения! Это заслуженный манекен, у него, между прочим, два пулевых отверстия в затылке. – Проворчал я, аккуратно размещая его на своем месте.
Одет он был точь-в-точь, как и я – туфли, брюки со стрелочкой и безрукавка. Внешностью, тоже следует отметить, походил очень близко – особенно, если смотреть издали и без спецтехники. Во всяком случае, цвет кожи и даже спокойная мимика лица смотрелись весьма убедительно, а не как у его коллег из магазинов одежды. Только вот глаза выдавали – но мы их сейчас черными очками прикроем, из того же баула выуживая. И на всякий случай – кепочкой волосы примнем, чтобы совсем все хорошо…
– Максим? – Холод и строгость в голосе Артема переводили слово в требование-приказ объясниться.
Простым текстом это прозвучало бы, как «Два пулевых отверстия? Какого демона? Кто?! И ты молчал?!». Но эта их высокородная экономия на словах и буквах…
– Этот город редко кого принимает сразу. – Посетовал я на внешние обстоятельства.
Двух предшествующих манекенов вообще разорвало на куски, вместе с машиной и грузовым вагоном… Ему незачем об этом знать, да и мстить теперь тоже некому. Уже некому.
– А как же… – пожевав нижнюю губу и что-то напряженно обдумав, произнес Артем. – Как же твои дороги, которые ты строил? И эти… Хозяева города? Где был их порядок?
– Оказанная услуга ничего не стоит, – критически оглядев получившуюся из манекена и шезлонга композицию, признал ее вполне удовлетворительной и принялся деловито сворачивать освобожденный баул. – Честно говоря, наплевать им на эти дороги. Вот как первая машина проедет по асфальтовому покрытию, так тебя и забудут, если соберешься строить или ремонтировать.
