Сиони поморщилась и отошла назад. На левую ногу она старалась не наступать – в лодыжке пульсировала боль, почти столь же сильная, как и в скуле.
Она совсем запыхалась. Хриплые, как порывы октябрьского ветра, звуки ее дыхания эхом разносились по темному помещению, в котором колыхались длинные тени. Сиони закашлялась, и руки сами собой взлетели к саднившему горлу. При третьем приступе кашля ее чуть не стошнило, но отчаянное стремление отдышаться позволило ей удержать весь завтрак в желудке. Она пару раз сглотнула, не отрывая взгляда от зеркал. У нее не было бумаги, чтобы Сложить «глухую коробку». У нее вообще ничего не было, даже револьвера. Только заметно полегчавшая вязаная сумка.
– Дилайла, – произнесла Сиони.
Она надеялась, подруга скрылась от Грата.
Подавив приступ тошноты, Сиони сделала глубокий вдох и принялась изучать обстановку.
Куда же она перенеслась?
Затхлый воздух холодил кожу, пропитанную потом. Когда глаза Сиони привыкли к полумраку, она разглядела старые бурые стены из тонких досок, ровный потолок и дощатый пол, усыпанный мышиным пометом. Похоже, какой-то склад. Пустой.
Она повернулась. Нет, не пустой.
Когда Сиони увидела Лиру, стремительно колотившееся сердце подскочило прямо к гортани. Скованная льдом Потрошительница прижимала ладонь к поврежденному глазу. Лира застыла в той самой страдальческой позе, в которой Сиони заморозила ее на берегу острова Фаулнесс. Сейчас она походила на фантом – эфирный, призрачный, ирреальный.
Сиони поежилась.
Обойдя вокруг Лиры, она, прихрамывая, направилась к двери. Половицы скрипели при каждом шаге, и на этот звук отзывался топот крошечных когтистых лапок – в стенах, а может, и под ногами. Мыши.
Сиони подергала дверь. Заперта, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что не снаружи. Кто-то – вероятно, Грат – установил два замка изнутри. Для них, разумеется, требовались ключи. Сиони устало ссутулилась.
Она обернулась к осколкам зеркала, которые с трудом различила на полу, – скудные лучики света кое-как просачивались сквозь щели стен.
Грат знал, куда она направилась. Он не допустит, чтобы она оставалась наедине с Лирой. Скоро он доберется сюда. И убьет ее.
– Боже, помоги мне, – взмолилась она в отчаянии.
Ее снова затрясло.
Сиони повозилась с замками, понажимала на них, попыталась ногтем повернуть шурупы, крепившие их к двери, – увы, те не поддались.
Была бы у нее бумага! Взрывное заклинание наверняка разнесло бы ветхую деревяшку в клочья.
Сиони прикусила губу – ей уже было не так жарко, как несколько минут назад. Она навалилась на дверь, и старая древесина заскрипела. Просунула пальцы в самую широкую щель, вцепилась в доску и принялась тянуть, толкать и дергать на себя, но не смогла ее сломать – не хватило сил.
– Думай, Сиони, – прошептала она.
Бумаги нет. А что у нее есть?
Она взглянула на Лиру и поплелась к ней.
Кожа женщины-статуи была ледяной, но Сиони подспудно ожидала, что Лира оживет и ударит ее. При мысли о том, что она заперта на складе с мстительной Лирой, ее начал бить озноб. Тем не менее Сиони осмотрела пояс Лиры, ее брюки и рубашку, пытаясь отыскать что-нибудь полезное. Обнаружился непрокомпостированный немецкий железнодорожный билет и нечто вроде гвоздя, закрепленного в петле пояса.
Из правой туфли Лиры Сиони вытащила трехдюймовый раскладной нож. Она взяла его, гвоздь и раму от разбитого зеркала и принялась за работу.
Сперва Сиони решила просунуть гвоздь между язычком и косяком двери и постучать по нему рукояткой ножа, но замок оказался тугим, а инструменты выскальзывали из ее скользких от пота пальцев. Она вытерла ладони о юбку и попробовала отжать язычок лезвием. Снова неудача!
Сиони засунула ножик в карман жакета, аккуратно взялась за раму и вздохнула. Ничего, главное, не порезаться о застрявшие в дереве осколки! Поморщившись от боли, Сиони перенесла вес тела на левую ногу. Потом, держа раму под углом, дважды с силой наступила на нее здоровой ногой – и та переломилась по длинной стороне. Сиони крутила ее так и этак и в конце концов добилась своего – теперь у нее в руках была весьма крепкая палка. Раскрасневшись, Сиони просунула орудие в щель между досками и, навалившись на самодельный рычаг, стала ворочать его вверх и вниз.
Раздался сухой треск, и доска раскололась.
Сиони ощутила прилив надежды и бросила рычаг. Вцепилась в доску, не обращая внимания на занозы, которые впились в ее пальцы, и надавила на доску. Спустя пару минут от нее отломился еще кусок – выше первоначального излома примерно на четыре фута. Сиони приободрилась и принялась пинать обломок правой ногой, пока тот не разболтался настолько, что его удалось вытащить целиком.
Дыра получилась узкой, но Сиони удалось выбраться наружу. Она даже не слишком сильно ободрала лопатки и бедра.
Рядом со складом было построено точно такое же здание – оба домишки стояли на глиняной площадке, а вблизи проходила утоптанная немощеная тропа. Над головой нависало серое пасмурное небо. Сиони уловила запах соли и рыбы: вероятно, она перенеслась на побережье.
Сиони направилась к неширокой тропе – она торопилась добраться до деревьев, которые скрыли бы ее из вида.
Ее скула онемела, шею саднило.
В ее памяти не было ровным счетом ничего, похожего на это место.
Где она?
Грат, напомнила она себе.
Ладно, лучше не думать, куда занесло ее зеркало. Необходимо убраться отсюда как можно дальше, пока Грат не напал на ее след.
Прихрамывая на пострадавшую ногу, Сиони размашисто шагала вперед. К счастью, окрестности не походили на горный край – это была неухоженная лесистая местность, где росли замшелые ели и лиственницы.
Преодолев около четверти мили, Сиони сошла с тропы. Она боялась, что Грат обнаружит ее именно на этой дороге.
Теперь она поспешно пробиралась через невысокий – по колено – кустарник, не отрывая глаз от земли, чтобы не споткнуться о корень или не угодить в яму. Через некоторое время Сиони наконец остановилась и юркнула под раскидистый тис. Легкие горели, в ноге пульсировала боль. Сморгнув слезы, Сиони опустилась на землю и стянула туфлю и чулок.
Перелома в лодыжке определенно не было – сустав лишь чуточку распух. Вероятно, обычное растяжение, а может, просто подвернула. Все пройдет само. Правда, очень жаль, что у нее нет ни малейшей возможности посидеть и отдохнуть прямо сейчас.
Сиони натянула чулок и надела туфлю, чтобы опухоль не расползалась выше по ноге. Достала из сумки осколок зеркала, который забрала со склада, и приложила к стеклу губы.
– Дилайла, отыщи меня, – прошептала она. – Пожалуйста. Однажды ты меня уже разыскала, сделай еще попытку, Дилайла…
Добрую минуту Сиони разглядывала свое унылое отражение в зеркале – гладкая поверхность даже не пошла рябью.
