9 — ЖИЗНЬ НА МИССИСИПИ (Новый Орлеан, Октябрь 1807 года)
ЕСЛИ НЕ СЧИТАТЬ короткого перехода до реки Огайо, весь путь до Луизианы они проделали при помощи замечательного изобретения Роберта Фултона, причем так быстро, как и обещал Илья Костюшко. Тайным это плаванье можно было назвать только при наличии буйной фантазии, поскольку и Огайо, и Миссисипи были весьма оживленными реками даже в эти времена французского эмбарго, и «Короля Генриха» провожали оживленным свистом и донимали глупыми вопросами со всех встречных плоскодонок. К счастью, корабль был вооружен пушками, щетинившимися вдоль бортов, а его невероятная скорость позволила им уйти от нескольких банд речных пиратов.
Хотя все восемь членов экипажа были наняты «Белой Башней», сами они были уверены, что работают на некую непонятную организацию под названием «Королевское общество развития научных идей» или «Клуб путешественников». В любом случае они обращались с Уэссексом как с обычным человеком. В другой ситуации Уэссекс воспользовался бы такой беспечностью для побега, но сейчас он честно признавал правоту Костюшко. Сары в Балтиморе нет, а то немногое, что он знал, оставляло Уэссексу ровно столько же шансов найти ее в Балтиморе, сколько и в любом другом месте.
По крайней мере, пока его не принуждали к убийству герцога де Шарантона. Он не стал снова делиться с Костюшко своими сомнениями насчет политических убийств, но размышлял об этом очень много. Убийство человека — в особенности известного, хорошо охраняемого сатаниста вроде де Шарантона (которого, по мнению Костюшко, следовало бы давным-давно прирезать) — требовало тщательной подготовки и деликатного подхода, а не одной только королевской крови в жилах. В представлении Уэссекса выполнение подобного поручения не подразумевало торжественного прибытия на весьма заметном, невероятно уникальном и чрезвычайно шумном речном судне с паровым двигателем.
Слухи о странной речной диковине бежали впереди них, и когда они достигли верхней дельты, то уже успели привыкнуть к тому, что «Короля Генриха» провожают взглядами любопытные зрители. Местные жители толпились на прибрежных насыпях, дававших плантациям слабую защиту от постоянных разливов старушки Миссисипи. Вокруг возвышались поросшие мхом дубы, а за деревьями просматривалась заболоченная местность, обиталище призраков, где рептилии вырастали больше человека, а также таились другие, не столь естественные создания, готовые схватить зазевавшегося.
— Надеюсь, вы не думаете, что войдете в порт незаметно? — как-то раз спросил своего напарника Уэссекс. Вряд ли можно полагать, что де Шарантон, как и люди, живущие по берегам реки, уже не извещен о приближении парового судна и не поджидает его с интересом. Они были сейчас всего в нескольких днях пути от города.
— О, «Король Генрих» причалит к берегу и исчезнет прежде, чем мы достигнем города, — беззаботно промолвил Костюшко. — Капитан и команда разберут корабль на части за полдня.
— Если он раньше не взорвется, — напомнил ему Уэссекс. Паровой двигатель был штукой опасной. Котел мог взорваться в любую минуту с начала их путешествия.
— Ну да, исчезнет так или иначе, — с улыбкой согласился Костюшко. — От места нашей последней стоянки всего несколько часов ходу до одного дома на плантации, хозяин которой если и не пламенный сторонник Свободной Акадии, то уж точно не сторонник имперской Франции.
— А что это за чертовщина такая, — раздраженно поинтересовался Уэссекс, — Свободная Акадия?
— Давненько не заглядывал ты в инструкции, — пожурил его напарник. — Фронт освобождения Свободной Акадии — организация, которая призвана избавить Луизиану от имперского правления. Они хотят, чтобы ими управлял парламент с премьер-министром, но не король. Сыновья Солнца, с другой Стороны, мечтают о короле и не желают парламента, хотя и те и другие против Наполеона. Партия Свободных Креолов хочет вернуть Луизиану под власть Испании и выгнать и французов, и акадийцев, о чем и помыслить нелепо, поскольку Испания подписала договор с Наполеоном и ее трон теперь у него под задницей. Франко-Альбионский Альянс желает видеть Луизиану частью Нового Альбиона, сохранив ее автономию, и я уверяю тебя, что понятия не имею, как они будут управлять этим союзом льда и огня. Уэссекс поднял бровь, но ничего не сказал.
— Имеются и другие партии. Например, мсье Лафитт полагает, что управлять заливом должен именно он. Он хочет создать там этакое анархо-пиратское королевство. А мистер Бэрр думает, что они с мистером Джексоном поделят управление между собой. Его величество, конечно же, насчет последнего имеет противоположное мнение, но что до прочего, — Костюшко красноречиво пожал плечами, выражая полнейшее равнодушие, — я думаю, что если дойдет до революции, то наплевать, какая она будет.
— Лучше никакой революции, чем какая попало, — мрачно ответил Уэссекс — Революция — кровавая штука. За нее платят тысячами жизней.
— Ты хотел бы, чтобы залив контролировала Франция? — напрямик спросил Костюшко.
— Долго этот контроль не продержится, если де Шарантон будет продолжать в том же духе, даже если Англия ничего не будет предпринимать, — рассудительно проговорил Уэссекс. — Так что я не понимаю, почему нам надо вмешиваться.
— Потому, что французы — нация рабов, а англичане — нет, — ответил Костюшко. — И в конце концов подобная ситуация разрешится войной, если только никто этого не предотвратит. И если — как это не раз случалось в прошлом — де Шарантон призовет могучие потусторонние силы себе на помощь, вдруг он сможет удержать Луизиану в повиновении, невзирая на все обоснованные ожидания?
— Потому, — терпеливо сказал Уэссекс, — что де Шарантон на короткой ноге с самим дьяволом. Он объединит все партии Луизианы против себя, если этого уже не произошло.
— А если истинный король Франции у него в руках? — спокойно спросил Костюшко.
Уэссекс снова задумался — а, собственно, как много знает Костюшко о том деле, что привело его в Новый Свет, — об исчезновении Луи и Мириэль? Выяснить это возможности не было, и потому герцог отвернулся и стал молча смотреть на реку.
Весь день «Король Генрих» шел вдоль берега, подыскивая пригодный для прохода приток. Наконец такой обнаружился, и корабль двинулся по нему. Постоянное пыхтение его двигателя среди деревьев вдруг стало как будто громче. Почти сразу же они оказались в тенистой полутьме, и, посмотрев за корму, Уэссекс едва смог увидеть блестящую поверхность реки между деревьями.
На носу один из членов команды шестом промерял глубину протоки, выкрикивая что-то на своем речном жаргоне. Цапли неуклюже разлетались у них из-под носа, аллигаторы — родственники крокодилов Старого Света, — злобно разевая пасти, соскальзывали в воду у них за кормой. Воздух стал очень влажным и пах тиной и гнилью.
Наконец протока стала чересчур мелкой, чтобы продвигаться вперед. Механик снизил давление в котле. Двигатель остановился, и во внезапной тишине стало слышно, как сквозь заросли ломятся какие-то крупные животные, стараясь убраться подальше от шумного парохода.
