Не говоря уж о том, что оно не соответствуют действительности. Это Луций-то Домиций красивый?
— Но все-таки у вас получилось, — сказал я.
— Ну, мы свое дело-то знаем, — сказал Хвост. — Мы знаем всех, кого наша работа касается.
— Он не про битье по башке говорит, — поправил коллегу Александр. — Мы этим не занимаемся вообще-то, если времена не слишком тяжелые. Видите ли, в чем дело — на самом деле мы повара.
Я ухитрился опередить Луция Домиция, но буквально на долю секунды.
— Значит, вы нас выслеживали, — сказал я. — Он объяснил, зачем?
Александр на греческий манер вскинул голову.
— Нет. Следуйте за ними повсюду — больше Лициний Поллион ничего нам не говорил; приглядывайте за ними и следите, что они никуда не вляпались.
Хвост ухмылялся, раздражая, кажется, этим Александра.
— Извини, — сказал Хвост. — Но нам надо им рассказать. В смысле, самое смешное. Не хочешь сказать, что тебе сказал Лициний Поллион?
— Рассказать нам что?
Александр пожал плечами, и Хвост продолжал:
— Не знаю, — сказал он. — Что я знаю, так это что Лициний Поллион вообще куку, но это уже вообще никуда не лезло. Он сказал: следуйте за ними — за вами, то есть — повсюду, присматривайте за ними, а когда они заснут, сказал он, подберитесь к ним и оставьте эти деньги там, где они их найдут.
Я уставился на него.
— Деньги?
— Ну да, — сказал Александр. — А потом, когда вы устроились на ночлег среди бродяг, я сказал Юлиану: мы не можем оставить их с деньгами, потому что вряд ли они в такой компании вообще проснутся. Поэтому нам пришлось торчать там всю ночь, на тот случай, чтобы вас не ограбили. Что и произошло, — добавил он. — По крайней мере, попытка была. Пара типов довольно гнусного вида. Но мы дали им по башке и они угомонились.
Ну что ж, по крайней мере теперь зловещее чудовище, игравшее в жестокие игры моей головой, приобрело имя: Лициний Поллион.
Никогда о нем не слышал.
— Он что-нибудь говорил о нас? — спросил я. — Откуда он нас знает и все такое?
Хвост покачал головой.
— Но это ничего не значит. То есть мы с ним не самые задушевные собеседники, так чего вы ждете? Он не приглашал нас на ужин и не представлял своим юным дочерям. И прежде чем ты спросишь — это было, как его там, гипотетическое предположение. Я не знаю, есть ли у него дочери, и вообще женат ли он. И мне, честно говоря, по барабану.
— Так или иначе, — влез Александр, — Мне казалось, ты сказал, что знаешь его.
По какой-то причудливой причине, бог знает почему, я решил, что этим двоим можно доверять. Трудно представить что-то более невероятное, помимо летающих слонов, но вот, пожалуйста, одно из тех безумных умозаключений, которые иной раз делаешь непонятно почему. Думаю, все из-за того, что если не обращать внимания на их исключительный рост и звероподобную внешность, то они крайне напоминали мою тетушку Каллирою.
— Никогда в жизни не слышал этого имени — Лициний Поллион, — сказал я. — Низенького, круглого лысого италийца, как вы описали, я знаю. Встречал его по крайней мере дважды. Но какого хрена ему нанимать людей, чтобы подкидывать нам во сне деньги или спасать из горящих кабаков…
Хвост кашлянул, и на его лице, густо покрытом шрамами, возникло смущенное выражение.
— Чтобы избежать недопонимания, — сказал он. — Мы не спасали вас из кабака потому, что он горел. Скорее наоборот.
— Прошу прощения?
Он неуверенно ухмыльнулся.
— Кабак загорелся, потому что мы спасали вас. Я имею в виду — это мы его подожгли. Отвлекающий маневр, я думаю, так это называют военные. Ну, — продолжал он, пока я буравил его взглядом, способным гравировать бронзу, — мы обнаружили, что вокруг полно наемных мускулов, а пробиваться внутрь и наружу с боем не очень хотели. Да вам и самим могли причинить какой-то вред…
— Более вредный, чем удар по башке, — пробормотал я. — Ну, довольно сомнительно, а?
Александр заскулил, как побитый пес.
— А я говорил тебе, что нам не надо оглушать их. Я говорил, что если мы это сделаем, они нам не поверят, и пожалуйста. Ты вечно выбираешь самый быстрый способ, вот в чем твоя проблема.
— Не слушайте моего друга, — сказал Луций Домиций. — Из-за маленького роста ему становится не по себе в компании рослых людей. На вашем месте я бы все сделал так же, наверное.
Это заявление приободрило Хвоста.
— Ну, — сказал он, — хорошо, что ты нас понимаешь. По правде говоря, мы не очень-то большие специалисты в этих делах. Как я уже говорил, мы беремся за них только потому, что времена тяжелые. Так или иначе, — продолжал он. — Это, в общем, и вся история. Мы следили за вами, а когда на твоего друга рухнуло здание…
— А, так это не ваших рук дело, стало быть? — спросил я. Я все еще дулся на «маленький рост». — Просто интересно. По мне так в точности подходит к вашему стилю ведения дел.
— Не обращайте на него внимания, — сказал Луций Домиций. — Я обычно так и делаю.
Александр ухмыльнулся, а Хвост продолжил рассказ:
— Когда здание рухнуло на твоего друга, мы немного опешили. Видите ли, Лициний Поллион строго наказал: держитесь в сторонке, не позволяйте себя заметить. Ну, а остаться незамеченным, вытаскивая человека из разваливающегося здания, довольно трудно, а? С другой стороны, он велел нам следить, чтобы вы не получили никакого вреда. Но тут те два парня метнулись к тебе и вытащили наружу, и мы подумали: ну вот, все в порядке.
Но когда они потащили тебя прочь, мы пошли за вами, и, ну, можете представить, что мы подумали, когда поняли, кто же это вас спас. Понятия не имели, как быть.
— Погоди, — перебил его Луций Домиций. — Вы узнали их?
— Конечно, — сказал Хвост. — Все в Риме знают этих двоих.
Я нахмурился.
— Ты имеешь в виду Аминту и его брата, как там его? Египетских врачей? Они говорил, что в городе всего ничего. Почему вы двое ухмыляетесь?
— Ты ему объясни, — сказал Александр после короткой паузы.
— Эти двое, — сказал Хвост. — Как ты их назвал?
— Аминта, — сказал я. — Как второго зовут, не могу припомнить. В общем, они врачи из Мемфиса в Египте. И у них есть сестра по имени Миррина.
Александр вздернул голову.
— Может, они и в самом деле из Мемфиса, — сказал он. — Само собой, каждый откуда-то родом. Ну типа я сам из маленькой деревни в Фессалии, а Юлиан — из Экбатаны в Персии. Но в Риме они не меньше нашего, а я здесь двадцать два года.
— Хотя насчет врачей он прав, — вставил Хвост. — Раньше они были врачами, во всяком случае.
— Прекрасно, — сказал я нетерпеливо. — Так чем они занимаются сейчас?
