При первом же удобном случае присмотритесь и увидите, как просто и нетрудно научиться различать наших воробьев и как вам будет приятно этого достигнуть. Со временем вы найдете и другие, более мелкие, отличительные признаки домашнего и полевого воробьев (как, например, буровато-серую шапочку на голове у первого и красно-бурую у второго, отчего полевого воробья называют также красноголовым). Но я не стану более утомлять вас перечислением этих мелких признаков, а перейду к описанию характера и образа жизни этих неразлучных пернатых спутников человека. При этом речь поведется об обоих воробьях, так как они имеют слишком много общего между собой; местами же, где это будет нужно, будем их различать и делать сравнения.
Сопутствуя всюду человеку и живя с ним, может быть, уже многие тысячелетия, что называется, бок о бок, воробей естественно отразил в своем характере влияние столь близких отношений с умным, но в то же время и весьма коварным «царем природы». Это птица необычайно тонкого ума, в высшей степени наблюдательная и сообразительная. Почти ручная и домашняя – с одной стороны, с другой – строгая и дикая в такой степени, что редко какую птицу так трудно изловить в какие бы то ни было ловушки, как воробья. Недаром и в пословице говорится, что «старого воробья на мякине не проведешь». Если же как-нибудь и удастся его поймать, то очень трудно приучить к клетке и заставить примириться с ней. Впрочем, молодой воробышек, взятый из гнезда в то время, когда у него над ушами торчит еще пушок, приручается очень легко и сильно привязывается к своему хозяину.
Также весьма характерной чертой воробья является его нахальство, соединенное в то же время с необычайной осторожностью и осмотрительностью. Нужно видеть, например, домашнюю воробьиху, когда она скачет по накрытому на балконе обеденному столу с целью набить себе зоб кусочками булки, хлеба, сыра и прочей снедью, чтобы снести все это своим птенчикам: скачет, а сама глаз не сводит с человека, смирно сидящего на том же балконе и следящего за ней глазами. Какой лукавый, проницательный у нее взгляд! Кажется, в глазах у тебя читает, какие твои намерения…
Весьма характерна также для воробья его чрезвычайная болтливость. Нет другой птицы, которая столько бы шумела, как воробей. Кричать, ссориться, горланить из-за всякой безделицы – без этого воробью никак невозможно. Даже молодые птенцы в гнезде – и те почти целый день пищат в противоположность птенцам других птиц, которые в гнезде обыкновенно держатся весьма молчаливо. Ссоры у воробьев особенно часты и шумны ранней весной, когда начинаются разбивка зимних стай на парочки и оспаривание мест для гнездовья. Господи, что тут только творится! Шум, гам, крик, гонки друг за дружкой, драка, хватание друг друга «за шиворот». Иногда вся ссорящаяся на дереве компания летит с неимоверным гамом на землю, где ссора обыкновенно и оканчивается жестокой взаимной потасовкой, после которой буяны разлетаются в разные стороны с тем, чтобы через некоторое время снова затеять ссору на другом месте.
За исключением самого крайнего севера Европейской и Азиатской России, воробей повсюду является птицей оседлой, то есть круглый год держится на одном и том же месте, предпринимая только ежедневные вылеты в окрестные поля, гумна, огороды, конопляники и т. п., на ночь же всегда возвращается домой, во двор, на котором гнездится.
Полевой воробей большей частью откочевывает весной в речные долины, поля, рощи, где гнездится в дуплистых деревьях или под крышами полевых построек и проводит все лето и осень; с наступлением же зимы прикочевывает с прибылыми молодыми к человеческим жилищам – в селения, деревни, к окраинам городов, где и держится всю зиму, прокармливаясь около человека. В больших городах полевой воробей почти не встречается, за исключением только обширных садов, где его можно иногда встретить рядом с домашним воробьем. В Петрограде полевой воробей иногда попадается на улицах, во время суровых и снежных зим. Итак, сельские и пригородные жители могут часто – в особенности зимой – наблюдать совместно оба вида воробьев, городским же жителям приходится большей частью иметь дело с одним лишь домашним воробьем.
Воробьи: 1 – домашний; 2 – полевой
Насчет воробьиного голоса вряд ли нужно особенно распространяться. Кто не знает этих неугомонных «чив-чив», «чим-чим», «тере-ре-ре» и тому подобных воробьиных звуков. Впрочем, и к этим мало музыкальным звукам ухо прислушивается даже с некоторым удовольствием в ясные февральские дни, когда начинающее уже пригревать солнышко распускает в капли залежавшийся снег на крышах и в то же время будит в маленьких воробьиных головках смутные грезы о будущем празднике весны. В марте же и в апреле – в самый разгар гнездования – от господина воробья можно услышать даже нечто вроде небольшой трельки, звучащей довольно недурно и имеющей некоторое, правда весьма отдаленное, сходство с отрывком трели жаворонка, собственно же пения – настоящего, заправского пения – у воробья не имеется, а есть только торопливое, несуразное «чирканье» да «чимканье». У полевого воробья соответственно его более изящной внешности и голос звучит нежнее – не так жесток и груб, как у домашнего; а призывный его звук – когда, например, полевой воробей, отставший от своей стаи, призывает ее, сидя на вершине высокого дерева, – так этот звук даже совсем почти не имеет воробьиного характера, а скорее похож на призывный крик щегла.
Оба воробья, как полевой, так и домашний, начинают весной очень рано вить гнезда, когда не только еще березка не начинала зеленеть, но и травка-то еще на припечных местах не показывалась (под Петроградом в начале апреля и даже в конце марта). Гнездо домашний воробей устраивает обыкновенно в укрытиях: под крышей, за карнизами окон и домов, под отставшей обшивкой домовых стен и т. п., а также в дуплах деревьев, ласточкиных гнездах, скворечницах и разных других укромных уголках, безопасных от посещения домашней кошки – злейшего врага домашнего воробья. Воробьиное гнездо обыкновенно представляет собой грубую, неискусную постройку – кучку разного натасканного отовсюду хлама: соломинок, мочалочек, сухих травинок, перышков, тряпочек и т. п. Среди этой кучки обмято и выкруглено небольшое углубление, слегка выстланное перышками и конскими волосами. Изредка случается, что воробей, не найдя подходящего закрытого помещения, устраивает свое гнездо и открыто, например, между стволом и суком какого-нибудь дерева; в исключительных же случаях даже подвешивает его к концам древесных ветвей, и тогда, конечно, гнездо представляет собой уже не кучку хлама, а более или менее искусную постройку, прикрытую сверху и имеющую сбоку летное отверстие.
Полевой воробей также помещает свое гнездо всегда в укрытиях, по преимуществу в древесных дуплах. (В парке Лесного института полевые воробьи охотно гнездятся в домиках, поставленных на деревьях, – для синиц, скворцов, мухоловок и других дуплогнездовиков.)
Самочка воробья несет на каждый вывод по пять-шесть, а иногда и до восьми яичек, среди которых нередко встречаются весьма разнообразной окраски и рисунка, преимущественно же красновато-белые, испещренные бурыми и пепельно-серыми пятнышками, крапинками и точечками. Яйца полевого воробья имеют несколько меньшую величину, чем домашнего. При благоприятной погоде к середине апреля (а на юге в конце марта) на воробьином гнезде можно найти уже полную кладку. Высиживанием занимаются попеременно как самочка, так и самчик, и через 13–14 дней уже вылупляются молодые воробышки.
