Перед наступлением поры отлета (приходящейся в северной и средней России обыкновенно на первые числа сентября) взрослые скворцы возвращаются на несколько дней к своим гнездовьям, распевают здесь свои песни, как бы прощаясь с родными местами, и затем исчезают до весны. Стая за стаей снимаются скворцы с полей и лугов своей родины и направляются на юг в теплые, хотя и не особенно далекие, страны. В своих странствованиях они не залетают далее северной Африки, большинство же скворцов проводят зиму на южных полуостровах Европы (в Испании, Италии, Греции), причем в противоположность большинству остальных певчих птиц распевают свои песни и на зимних квартирах. Там они продолжают вести такой же образ жизни, какой вели и у нас осенью, кочуя стаями по лугам речных долин, большей частью в сообществе дроздов и ворон. Известны случаи зимовки небольших групп скворцов на побережьях Финского залива (около Выборга) и Балтийского моря (около Либавы
[275]).
Выше было уже упомянуто, что скворец – птица очень полезная. Приносимая им польза заключается в уничтожении громадного количества гусениц, личинок, бабочек, жуков и червей, а главное – множества улиток и вообще всякого рода слизняков, до которых скворец особенно охоч. Немецкий ученый Ленц, большой любитель скворцов и знаток их образа жизни, на основании многолетних наблюдений за этими птицами высчитал, что одна семья скворцов (двое взрослых и пять птенцов) съедает каждый день более 360 больших жирных улиток. Какое же, следовательно, громадное количество улиток уничтожается всеми скворцами данной местности в течение всего времени вывода детей. Огородники хорошо знают, какой вред причиняют им улитки, а потому и заботятся о привлечении к своим огородам злейших врагов этих вредных животных – скворцов, для чего и выставляют скворечницы. Также и столь вредных майских жуков и их жирных личинок во множестве уничтожают скворцы, равно как и жуков-долгоносиков (слоников), из которых многие принадлежат к числу весьма вредных для леса насекомых.
Правда, лакомые до сочных ягод скворцы причиняют некоторый вред вишневым садам, а виноградникам нередко наносят даже весьма серьезный ущерб; но та чрезвычайная польза, которую приносит скворец уничтожением вредных тварей, сторицей покрывает ущерб, иногда причиняемый нам этой птицей. За границей образованные владельцы виноградных садов давно уже перестали преследовать скворца за причиняемый им урон зрелому винограду, потому что, с другой стороны, убедились в той громадной, хотя и не столь бросающейся в глаза, пользе, которую приносит тот же скворец, уничтожая в их виноградниках очень вредную виноградную улитку
[276]. Впрочем, бывают случаи, когда скворцы такими несметными стаями нападают на виноградники (например, в Закавказье), что волей-неволей приходится браться и за ружья.
Скворца часто держат в комнате как чрезвычайно забавную и веселую птицу. Своими манерами он во многом напоминает обезьяну. Взятый молодым из гнезда, скворчик быстро становится совершенно ручным и доставляет много потехи и удовольствия хозяину (имея, впрочем, один большой недостаток – сильно грязнит клетку). Скворец легко выучивается разным фокусам, перенимает голоса и песни других комнатных птиц, выучивается насвистывать разные мелодии и песенки и даже говорить. И на воле скворец также перенимает и вплетает в свои песни разные посторонние звуки – преимущественно голоса других птиц. Так, нередко можно слышать среди песни вольного скворца как бы отдаленный свист иволги, флейтовые переливы пеночки, сладкозвучную строфу чечевицы, «пиньканье» зяблика и пр. Однажды мне случилось слышать на воле скворца, замечательно подражавшего среди своей болтовни и трескотни свисту кучера, весеннему крику уточек, гоняемых по воде селезнем, ржанию жеребенка и голосам каких-то мне незнакомых птиц, слышанных этим скворцом, вероятно, на далеком юге, во время пребывания на зимних квартирах.
Известно немало примеров замечательных говорунов среди скворцов. Мне лично привелось видеть только одного говорящего скворца (не из первоклассных), находившегося у одного из моих знакомых. Скворец этот говорил следующие слова и фразы: «Миша» (его так звали), «Мишечка, Мишуша, Мишурочка, душечка», «Здравствуй, Сашечка», «Прощай, Мишуша», «Миша, спой песенку». После этих последних слов он всегда начинал насвистывать «Чижика» – первое колено правильно и отчетливо, но на втором большей частью сбивался и переходил на слова: «Миша, Мишечка, спой песенку», – и снова начинал насвистывать «Чижика». Все это произносилось скороговоркой и чрезвычайно забавно.
Кормить скворца в неволе можно самой разнообразной пищей: муравьиными яйцами (свежими и сухими), хлебом, кашей, мясом, зеленью, творогом – вообще, почти всем тем, что и мы сами едим. Не следует только слишком его закармливать (скворец – птица очень прожорливая): давать корм с утра нужно не весь сразу, а разделять дневную порцию на три части. Купание для скворца необходимо – он страстно любит подолгу полоскаться в свежей воде.
На рис. XVIII вместе с лесным коньком изображен близкий родственник нашего скворца и одна из красивейших европейских птиц – розовый скворец. Эта птица встречается у нас только на юге и лишь изредка залетает в среднюю и западную Россию. Зимуя в Индии, розовый скворец прилетает весной гнездиться в южную Россию, иногда многотысячными стаями.
Любимую пищу розового скворца составляет саранча, за которой эта птица следует иногда в несметном количестве. Уничтожая во множестве саранчу – этот страшный бич степного хлебопашества, розовый скворец оказывает огромные услуги степным хозяевам и является одной из полезнейших птиц для земледелия.
Кабы на сойку да не свой язычок.
Пословица
Рекомендую особенному вниманию читателя эту птицу – близкую родственницу «черной семьи»
[278]. Величиной почти с галку, она весьма обыкновенна повсюду в наших лесах, а также нередко залетает в сады и парки, в особенности в то время, когда на дубах созреют желуди, до которых сойка – большая охотница. Заслуживает она внимания в нескольких отношениях.
Во-первых, сойка – птица очень красивая (что можно видеть на рис. XII).
Затем она заслуживает внимания своим талантом подражать голосам других птиц. Хотя и нельзя сказать, чтобы сойка принадлежала к числу первоклассных наших пересмешников, но все-таки она подражает иногда весьма недурно голосу той или другой птицы, причем перемешивает обыкновенно голоса разных птиц в пестрой болтовне, произносимой иногда вполголоса. Никогда не забуду, как однажды, когда мне не была еще известна эта способность сойки, одна из этих птиц добрых пять минут морочила меня, сидя высоко на старой большой березе, одиноко стоявшей на поле, шагах в ста от лесной опушки. Случайно сев под эту березу – отдохнуть и послушать песен дня три перед тем прилетевших жаворонков, я вскоре был приятно возбужден, услышав над собой тихий, протяжный свист скворца. Свист повторился несколько раз, с небольшими промежутками, совершенно так, как это делает скворец. Между тем скворцы еще не прилетели, хотя уже их давно можно было ожидать. Я вынул было уже записную книжку, чтобы занести в нее «первого скворца», как вдруг надо мной раздалось «чак-чак» дрозда-рябинника, тотчас сменившееся как бы отдаленным стрекотанием сороки, вперемежку с какими-то особенными звуками, вроде тихого мяуканья. Поднявшись осторожно с земли и отойдя бесшумно несколько шагов в сторону, я, после непродолжительного внимательного осмотра дерева, заметил на одной из его веток сойку. Почти в тот же момент и она меня заметила и с резким, неприятным криком «крре-крре» снялась с дерева и полетела своим плохим, как бы порхающим, полетом по направлению к лесу.
