— Тебе пришлось оттаскивать собаку?
— Нет. Если бы потребовалось, я так и сделала, но я просто мысленно приказала собаке заняться другими делами и больше не нападать на тех, кого она должна защищать. И она, пристыженная, убежала.
— И твоя маленькая подружка была тебе благодарна? — спросил он, скрывая свое облегчение.
— Гораздо больше. Я спросила, где её мать, чтобы отнести к ней. Но кошечка отказалась отвечать и не захотела уходить от меня. — Женщина снисходительно улыбнулась. — У неё очень сильная воля.
— Хорошо, что вы встретились. Как ты её назвала? Или у неё уже было имя?
— Я назвала её Брейвери
[1]
. Она заслужила такое имя.
— И правда.
Тарлах взял зверька и внимательно осмотрел его.
— Прекрасное животное. Она привыкнет. Но запомни, — добавил он, вспомнив свое возбуждение при первой встрече с птенцом, — пройдет немало времени, прежде чем ты сможешь её брать с собой.
— Я думаю, мои материнские инстинкты ещё не истрачены, — язвительно парировала она и отобрала у него котенка.
Руки их встретились, и фальконер вздрогнул. Он смотрел на владелицу долины.
— Никогда не было у меня такого трудного дела, — сердито проговорил он.
Но тут же остановился.
— Я дурак, — продолжил он, — и невоспитанная деревенщина к тому же. Для тебя это должно быть вдвое труднее.
— Мне нравится твое общество, — призналась она, отворачиваясь. — Я пришла к тебе как к другу, а не просто к союзнику.
Она слегка покраснела.
— Если мне не следовало этого говорить, прошу прощения. Ты знаешь: я не хочу оскорбить или унизить тебя.
— Оскорбить? Вовсе нет. Он сделал к ней шаг.
— Уна из Морской Крепости, ты дала бы счастье и силы любому лорду, который сумел бы завоевать тебя. Но ты несправедлива к себе и к Морской крепости. И такие мысли могут заставить тебя выбрать лорда, недостойного и тебя, и твоей долины.
Тарлах отвернулся.
— У меня нет права так говорить с тобой. Женщина улыбнулась.
— Ты имеешь право. Разве я не назвала тебя своим другом?
Зеленые глаза задумчиво смотрели на него.
— Товарищи доставляют тебе беспокойство?
Он постарался скрыть удивление. Самому себе не хотелось признаваться, что её догадка справедлива.
— Почему ты об этом спрашиваешь? — уклонился он от ответа. — Потому что иначе не может быть. Твоим людям не нравится безделье. У тебя-то больше дел, чем у остальных. Теперь, когда твои люди отдохнули и привыкли к долине, им мало охраны одного наземного прохода. Ущелье у Квадратной башни охраняется соколами. Даже без того недовольства, которое я у них вызываю, твоим людям нужно какое-то занятие. — Взгляды их на мгновение встретились. — Безделье обостряет их раздражение.
— Ты проницательна, леди, и правильно оценила моих людей, но не бойся: клятву мы не нарушим. — Его глаза холодно сверкнули. — Твои соседи рыбаки убедили моих воинов в необходимости нашего присутствия. Мы все ненавидим морских волков и черных грабителей и считаем их своей законной добычей.
— Спасибо, птичий воин, — ответила она сдержанно. Ясно, что эта проблема её очень беспокоит.
— Клятва удержит нас здесь, — кратко заверил он.
— Знаю, но лучше, гораздо лучше, если бы это делалось добровольно.
Некоторое время оба молчали. Тарлаху это молчание казалось угнетающим, они оба ощутили скованность, но он не знал, как разорвать её.
Брейвери мяукнула слишком громко для маленького котенка, словно выражая неодобрение тем, как изменилась атмосфера.
Тарлах улыбнулся и снова погладил кошечку.
— Если сможешь ненадолго с ней расстаться, я бы хотел, чтобы ты поехала со мной. Я уже несколько раз изучал ущелье, но в саму Квадратную башню не заходил. Это моя ошибка. Несомненно, её можно использовать и для обороны, и против нас самих.
— Если прикажешь подготовить лошадей, я переоденусь.
Фальконер, насупившись, направился к конюшне. Его обязанностью было проверить древнюю крепость, посмотреть, нельзя ли её использовать в военных целях, как он и сказал, и убедиться, что там нет признаков сил Тени. Но ведь он и так знает дорогу, и проводник ему не нужен.
Он недовольно покачал головой. Неужели нужно обманывать самого себя? Хочет он того или нет, после встречи в Беседке ему просто необходимо находиться рядом с хозяйкой долины как можно чаще. Он не совсем понимал, насколько это зависит от клятвы оберегать её, но, по его мнению, клятва означала не только защиту от холодной стали, но и от колдовства. И он постарается, чтобы её больше не вызывали на такие встречи, если он в это время не рядом и не сможет ей помочь.
Ему очень важно добиться успеха. Его самого обеспокоила и удивила сила этого желания, но нет смысла отрицать, что Морская крепость ему не безразлична. Он не хочет, чтобы на неё обрушились беды, не хочет, чтобы пострадала и хозяйка крепости. И потому он говорит с ней здесь так, как не посмел бы при других обстоятельствах и в своем положении. Если Уна своим лордом выберет плохого человека, результат будет таким же катастрофическим, как и вторжение. И даже хуже.
В каком-то смысле жаль, что он такой, какой есть. Два предыдущих лорда Морской крепости начинали как солдаты без девиза…
Тарлах остановился на полушаге и негромко рассмеялся. Мужчин его народа часто обвиняли в том, что они слишком серьезно относятся к своим обязанностям. Неужели он ещё один Огин и настолько высокого мнения о себе? Мысль о том, чтобы занять место лорда крепости, настолько нелепа, что может вызвать только смех. И Тарлаху хватило здравого смысла, чтобы посмеяться над собой.
Дорога оказалась тяжелой, часто приходилось спешиваться и вести лошадей на поводу, но женщина шла легко. Они продвигались довольно быстро, и, так как торопиться им было некуда, преодолев самую тяжелую часть пути, остановились на отдых.
Уна сидела в густом вереске и глубоко дышала свежим воздухом, словно пила его, как вино.
Мужчина сел рядом, его так же, как и её, радовала возможность сделать передышку.
— Неудивительно, что ты так хорошо выдержала наш марш. У тебя была хорошая подготовка на такой местности.
— Я двигалась слишком быстро? — сокрушенно спросила она. — Я хорошо знаю местность, меня беспокоит её безопасность, но ты с ней не знаком…
Тарлах только рассмеялся.
— Ты забываешь: здесь любая местность мне незнакома. А скорость передвижения меня не очень беспокоит.
Но с любопытством посмотрев на нее, поинтересовался.
