– Да, что-то вроде того. В обычных обстоятельствах я бы обязательно знал, что делать дальше.
– В обычных обстоятельствах?
– Мы на корабле Флота. Э-э… позаимствованном корабле.
– И ты его сломал, – сдержанно добавил Иниго.
– Сломал? – забеспокоилась Корри-Лин.
Перспектива провести остаток жизни, сколько бы она ни продлилась, в ограниченном пространстве, да еще в обществе помешанного на своей работе Аарона ей совсем не нравилась.
– Чтобы вас найти, мне пришлось погонять его в экстремальных условиях, – объяснил Аарон. – Лучше было бы сказать, что я его испытал на прочность. И результаты совсем неплохие: отличные резервы и достаточный выбор запчастей. Интел-центр уже составил схему ремонта, и роботы приступили к ее осуществлению.
– Постой, – воскликнула Корри-Лин. – А где мы сейчас находимся?
Она полагала, что за четыре прошедших часа они должны были уже покинуть систему Ханко.
– В миллионе километров от Ханко, – ответил Аарон. – Мы ждем.
– Чего ждем?
– Дело вот в чем. Военный корабль построен с огромным запасом прочности. Мы можем хоть сейчас выйти на сверхсветовую скорость, но мне этого очень не хочется. Роботам потребуется еще некоторое время для восстановления минимального уровня функциональности. И мой инстинкт подсказывает, что можно подождать. Когда работа будет закончена хотя бы наполовину, я узнаю, что делать дальше.
Иниго изумленно поморгал.
– И так бывает всегда?
Корри-Лин вздохнула:
– Да. Боюсь, что так.
Еды на борту корабля было достаточно. Каждый из членов экипажа сделал собственные запасы продуктов, без которых не представлял себе жизни. Корри-Лин и Иниго быстро отыскали пакеты с горячим шоколадом, произведенным на Луранде, и пастилой с Эпуала. Что еще не могло не радовать, так это саморазогревающаяся упаковка; роботы по-прежнему трудились над починкой кулинарного процессора, к тому же из поврежденного резервуара вытекла половина базовой питательной жидкости.
Починка мебели стояла в самом низу списка неотложных дел, поэтому все с кружками в руках устроились на бесформенных выступах. Аарон не засиживался в каюте: время от времени он выходил, чтобы проверить, как идет ремонт в разных частях корабля.
После очередного горячего спора Корри-Лин убедила его открыть доступ к корабельной сети, хотя и с некоторыми ограничениями. Но теперь она и Иниго могли принимать изображения с наружных сенсоров.
На фоне удивительно пустынного звездного поля серебристым полумесяцем выделялась Ханко. Оставшиеся сенсоры «Линдау» дополнили визуальное изображение информацией о гравитационных изменениях. Теперь можно было видеть, как под воздействием м-поглотителя Хокинга, пожирающего планету изнутри, меняется распределение массы. Сильнейшие гравитационные волны опоясывали мир, сотрясая его, словно умирающее сердце. Процесс уже приближался к трагическому концу, и землетрясения становились все чаще и мощнее. Черная дыра с невероятной скоростью поглотила состоящее из магмы ядро. Тектонические плиты разрушались под действием ежеминутно менявшегося внутреннего давления. Тысячелетние льды, сковывавшие океаны, раскалывались на айсберги величиной с материк и накатывались на взбунтовавшуюся поверхность, сокрушая на своем пути горные хребты.
Аарон вернулся в каюту.
– Конец близок, – мрачно объявил он.
Сразу после его слов ослепительно белые облака начали светиться бледно-оранжевым сиянием и дополнили полумесяц до полной сферы. Янтарный шар атмосферы стал быстро расширяться. Массивные выбросы сгорающих в ядерном пламени газов достигали границ ионосферы и уносились в космос.
– Пожелай добра, пожелай исхода, – тихим шепотом нараспев произнес Аарон.
Внизу под истерзанной атмосферой взорвалась мантия. Из волн перегретой лавы полетели обломки, сравнимые размерами с целыми континентами.
– Великолепие смерти, однажды узнав, разуму вопреки полюбишь навеки. На эволюции бескрайнем берегу исполнится заветное желание.
Избавленный от оков оболочки, наружу ударил свет взрывающейся внутрь планеты, затмивший лучи ближайшей звезды. Черная дыра поглотила остатки ядра. Остался только свет, разгоравшийся все ярче.
– Все родилось из звездной пыли; все канет в темноту материи. Смерть насмехается над теми, кто хаосу бросает вызов, но смертные, рожденные во мраке, плывут по грозным времени морям.
«Линдау» начал разгоняться и с ускорением в два g быстро двинулся прочь от гигантских обломков, морей остывающей магмы и ослепительного света.
– Я не узнаю эти стихи, – сказал Иниго.
Аарон тряхнул головой, прогоняя меланхолию, и недоуменно взглянул на него.
– Какие стихи?
Корри-Лин закатила глаза, а затем долила в свой шоколад хорошую порцию рома столетней выдержки. Она обнаружила бутылку «Сент-Лизамна» в одной из кают команды и немедленно забрала ее себе.
– Не имеет значения. Твой несчастный мозг способен на что-то еще?
– Я обдумываю наши возможности. Что меня больше всего беспокоит, так это то, что Флоту известно о нашем визите сюда.
– Откуда ты узнал? – спросил Иниго.
– Эта информация имелась в памяти капитана. Адмирал Казимир лично рассказал ему о тебе и обо мне.
Корри-Лин вздрогнула и подлила себе еще немного рома. Шоколада в ее кружке почти не осталось.
– В его памяти! И теперь, когда корабль перестал отвечать, сюда нагрянут другие корабли?
– Я подозреваю, что они уже в пути, а поскольку капитан успел доложить о применении м-поглотителя, из гиперпространства выскочит не просто разведчик, а что-то помощнее.
– Ну и как, ты предпочтешь сдаться или покончишь жизнь самоубийством?
– Ни то, ни другое. Нам нужно еще три часа, пока ремонтные системы не приведут корабль в надлежащее состояние. Вспомогательные узлы можно восстановить и в пути, но работа двигателя и подача энергии должны быть обеспечены в первую очередь.
– Похоже, ты уже знаешь, куда мы отправимся.
– Я рассматриваю все открывающиеся варианты.
– Открывающиеся, – с любопытством повторил Иниго. – Ты мыслишь логически или эти возможности открываются в твоем мозгу по воле нанимателя?
Аарон опять почесал за ухом. Разговор причинял ему явное беспокойство.
– Варианты, как я считаю, заложены в моем мозгу. А выбор зависит от сложившейся ситуации. Способность профессионально оценить обстановку и обеспечила мне работу.
– А эти варианты не позволяют тебе догадаться, что ждет меня?
– О тебе и речи нет. Пойми, для меня лично ты совершенно не важен. Ты просто пакет, который я обязался доставить по назначению.
