– Неужели я так непроходимо глуп?
– Только в том, что отвергаешь меня. В остальном ты ведешь себя точно так же, как любой отпрыск благородной семьи на пятнадцатом году. Ты вписался в жизнь города, Эдеард. Разница между ними и тобой лишь в том, что ты заслужил известность. Теперь людям не терпится узнать, что случится дальше: была ли победа над Арминелем случайностью, или ты в самом деле Идущий-по-Воде.
Он вздохнул.
– Ненавижу это прозвище.
– Я надеюсь… Эдеард, я надеюсь, что ты его оправдаешь. А тебе известно, что после событий в Бирмингемской заводи в храмы стало приходить больше людей? В тот день ты проявил не только отвагу, но и преданность своему долгу и понятиям чести. Этого нашему городу катастрофически не хватает. Ты показал людям, о чем они стали забывать в своей жизни. Это же чудесно, Эдеард.
Он уставился вниз на темную воду, несущую ледяную крошку. Только у берега, где сновали водяные крысы, было заметно какое-то движение. Из Высокой заводи, что на Главном канале, в их сторону с трудом проталкивали свои лодки два гондольера. Их фонари освещали лишь остроконечные носы суденышек, а над каналом негромко звучало мелодичное пение.
– Я не знаю, что делать дальше, – признался Эдеард. – То есть не совсем так. Я знаю, что должен делать. Но как только я совершу шаг в ту сторону, как только обращу свой талант против банд, пути назад уже не будет. Сейчас я ничего не могу предпринять, и вся шумиха скоро утихнет, но…
Салрана снова его обняла, и теперь это был не просто веселый флирт.
– Ты не сможешь так поступить, – прошептала Салрана. – Просто не сможешь, ты и сам знаешь.
– Да, знаю. Спасибо.
– Я только передаю то, что написано в учении Заступницы, Эдеард. В этом и состоит главная цель моей жизни.
– Салрана, ты такая хорошая!
Она игриво прижалась к нему.
– Не хочу быть хорошей. Только не с тобой. А эти девчонки из благородных семей говорят, что ты отличный любовник.
Эдеарда возмутило ее замечание. Неужели это предмет обсуждения для всего Маккатрана? Впрочем…
– Не стоит верить всем этим слухам.
– В самом деле? – лукаво спросила она.
– Ну… признаю, доля правды в них есть.
– Ой, вы послушайте только!
Она хлопнула его по плечу и тут же прижала к себе и поцеловала.
Они как будто снова оказались на дне того колодца. Он знал, что не должен этого делать, но даже самому себе не мог назвать ни одной причины. «Позволь хоть раз сердцу взять верх над разумом…»
Мимо них прошли двое людей, и их про-взгляды осторожно коснулись молодой пары, с таким пылом целовавшейся на мосту.
– Это он, – прошептала женщина. – Идущий-по-Воде.
– А с ним послушница!
И телепатический посыл, направленный сразу множеству знакомых: «Вы никогда не догадаетесь…»
Эдеард и Салрана отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох подмастерья. Они привели в порядок одежду и стали спускаться с моста в район Хакспен.
– Я рискую заработать репутацию еще хуже, чем у Дибала, – заявил Эдеард.
– Отличная маскировка. Бандиты решат, что ты отъявленный распутник, и перестанут обращать на тебя внимание.
– Ага. – Он рассмеялся. – Но цена чересчур высока. Пойдем, я провожу тебя до «Дома Миллицал», мне почти по пути.
– Совсем не по пути.
– Нет, в самом деле. Я действительно хочу попытаться чего-то добиться. Ты и Заступница правы: было бы грешно не попробовать.
– Начнешь прямо сегодня ночью?
– Да. Самый подходящий момент. В этот вечер никто не ожидает, что я займусь своими служебными делами.
– Я бы точно не подумала.
– Я знаю. Но нам надо поговорить.
– Эдеард, мы говорим уже три года!
– Верно.
Он едва сдерживал себя, чтобы не уступить. Может, разборки с Иварлом денек подождут?
– Честно говоря, я тебе не все рассказала, – призналась Салрана.
– Что такое?
– Сестра-хозяйка сообщила мне только вчера. Меня на всю зиму направляют в лазарет Заступницы в Уффорде.
– А где это?
– Уффорд – центральный город провинции Тралшер, к югу от Игуру.
– Что? Нет!
– Да. Уход за больными – часть нашей программы обучения.
– Но больницы есть и в Маккатране.
– Церковь судит иначе. Нас хотят научить жизни вне хрустальных стен.
– О жизни в провинции ты знаешь намного больше, чем твоя сестра-хозяйка.
– Если я об этом скажу, мне вряд ли станет легче.
– Я мог бы попросить мастера Финитана, а он бы убедил настоятельницу.
Салрана тихонько хихикнула.
– Представляешь, как было бы здорово? Приятель Грандмастера хочет взять в любовницы послушницу церкви, не могли бы вы ради этого изменить программу ее обучения?
– Нет, если так представить дело, полагаю, он ничего не добьется.
– Ты правильно полагаешь.
– Но ты не будешь моей любовницей.
– В самом деле?
– Нет. – Он решительно тряхнул головой. – Никогда. Мы всегда останемся на равных. Настоящая пара влюбленных.
– Ох, Эдеард. – В ее глазах блеснули слезы. – Повтори. Скажи это еще раз. И обещай, что мы станем парой, как только я вернусь.
Эдеард взял в свои руки обе ее ладони.
– Клянусь, и пусть Заступница слышит эту клятву.
Эдеард поднялся на мост возле Высокой заводи, тот самый, у которого средняя часть была хрустальной. В эту ночь его прозрачность не имела значения; Эдеард шел по блестящей темной поверхности, припорошенной ледяной крупой. Мост вывел его на безлюдные улицы Эйри, и Эдеард быстро прошел по ним до самого района Зельда. Он не собирался заходить так далеко, но, если все знали о его свиданиях со здешними девушками, надо было показаться на тот случай, если кто-то вздумает за ним следить. Эдеард все еще возмущался тем, что все знают о его похождениях, но в глубине души он сознавал, что винить должен только самого себя. Странно лишь то, что на эту тему не заговаривал никто из его друзей. Или они были уверены в его осведомленности? Вечная проблема приезжего: все полагают, что он досконально знаком с городскими обычаями.
Эдеард пересек Лесной канал. Здания вокруг него стали другими, они составляли огромный муравейник скромных жилищ, магазинов и мастерских. На узких улочках, которые Эдеард выбирал намеренно, стены почти смыкались между собой. В переулке Полтерал он оказался в полном одиночестве. Переулок представлял собой крошечный проход между задними стенами домов, едва достаточный для одного человека. Люди могли разойтись здесь только благодаря нишам в стенах – странным округлым выемкам в паре футов над землей, по форме которых оставалось только гадать о внешнем виде первых обитателей города. По ночам здесь никто не ходил; толстые стены препятствовали про-взгляду и почти полностью блокировали телепатические посылы. В случае нападения о жертве никто не узнал бы до самого утра. Эдеард при помощи про-взгляда смог убедиться, что все ниши впереди него пусты. Примерно в середине переулка он остановился под нависающей стеной и соткал вокруг себя маскирующий покров; убедившись, что за ним никто не наблюдает, он обратился к дремлющему разуму Маккатрана с просьбой снова позволить ему пройти. Сегодня ему было легче это сделать. После первого случая на улице Сонрал Эдеард не раз выбирал укромные уголки, чтобы попрактиковаться. А безлюдных закутков в городе было предостаточно.
