Эдеард вышел вперед.
– Мастер Черикс.
– Капрал Эдеард. Я рад снова вас видеть. Полагаю, вы можете помочь нам в этой неприятной ситуации. Ваш коллега чуть было не нарушил закон. Как гражданин города я прошу вас, констебль, проследить за неуклонным соблюдением закона.
– С удовольствием.
Мастер Черикс помахал Поклану рукой.
– Пожалуйста, проходи по мосту, мой бедный друг. Идущий-по-Воде гарантирует соблюдение твоих прав, и ты в полной безопасности.
– Вы говорили о таком ордере? – вежливо спросил Эдеард, вытаскивая из кармана мундира свиток пергамента.
Елейная улыбка мгновенно исчезла с лица адвоката, как только он начал читать.
– Но в этом ордере указано…
– Ваше имя. – Эдеард улыбнулся. – Да. А раз так, я уполномочен – законом! – выдворить вас из Дживона как можно быстрее.
Он протянул третью руку.
Мастер Черикс испустил испуганный вопль, ощутив, что его ноги оторвались от земли. Но подъем продолжался, и его испуг сменился настоящей паникой. Толпа на бульваре, наблюдая, как адвокат возносится над мостом и продолжает набирать высоту, изумленно ахнула.
– Опусти меня! – заорал Черикс, дублируя голос телепатическим посылом.
Он уже поднялся выше зданий на бульваре, выше металлических столбов, окаймляющих Золотой парк, и все еще поднимался. Следящие ген-орлы, чтобы не столкнуться с ним, резко меняли курс.
– Вы что-нибудь слышали? – обратился к товарищам Эдеард.
– Он просил опустить его, – с серьезным видом ответила Кансин.
– А, ну конечно.
Эдеард кивнул. И отпустил адвоката.
Черикс летел с неба на землю и непрерывно орал от страха. С оглушительным всплеском он приземлился в центре заводи. Толпа весело загомонила.
Чаэ повернулся к Поклану.
– Так на чем мы остановились?
Поклан метнул на сержанта разъяренный взгляд, потом посмотрел поверх его плеча на бесстрастно ожидавшего Эдеарда. Резко развернувшись, он увел своих спутников обратно в Золотой парк.
Максен положил руку на плечо Эдеарда и крепко сжал пальцы.
– Скажи, почему так получается? Почему люди, которые тебе неприятны, каждый раз падают в Бирмингемскую заводь?
– Ностальгия.
Эдеард с нетерпением дожидался Праздника прощания почти всю зиму. И его друзья, и его девушки всегда говорили об этом дне с радостным энтузиазмом. Он предвещал приход лета, которое, по убеждению Эдеарда, слишком долго не наступало. Но основным поводом был обычай почитать людей, умерших в этом году. Все, кто потерял кого-то из близких, изготавливали небольшие лодочки и украшали их любыми цветами, кроме белых. В основном в семьях этим занимались дети, мастерившие яркие замысловатые суденышки около ярда длиной. Лодочки символизировали души покинувших мир людей.
В полдень в храме Заступницы района Эйри Пифия проводила торжественную службу, после завершения которой люди спускали цветочные лодочки в каналы. Украшенные белыми цветами гондольеры, распевая поминальные гимны, вели их в порт. Гондолы символизировали Небесных Властителей, которые, как обещала Заступница, снова прилетят к Кверенции, чтобы проводить души людей в благодатные просторы Моря Одина. В порту гондолы останавливались, а лодочки, покачиваясь на волнах, уходили в море.
А самым приятным всегда был следующий вечер, захватывающий город одной гигантской вечеринкой. И вот этот день настал, и Эдеард, еще не до конца проснувшись, посмотрел на чистое рассветное небо, сулившее прекрасную погоду. Телепатический посыл главного констебля Уолсфола резко ворвался в его дремоту.
– Э-э, сэр? – неуверенно отозвался Эдеард.
Остатки очередного странного сна мгновенно испарились. Эдеард и не подозревал, что у этого человека такой сильный посыл. Впрочем, после той ночи с Ранали ему многое стало понятно в иерархии города.
– Вы нужны мне в особняке семейства Кальверит, что в районе Хакспен, – сказал ему Уолсфол. – Приходите немедленно.
– Слушаюсь, сэр, – сонным голосом ответил Эдеард. – Но зачем?
– Мы встретимся там, и я все объясню. И лучше бы вам привести все свое отделение.
Эдеард потер глаза. Он лег спать далеко за полночь. Накануне поздно вечером члены ассоциации торговцев улицы Лиллилайт заметили гондолу с тремя известными им бандитами, которая шла по каналу Виктория. Эдеард вместе с двумя констеблями из Силварума перехватил их на причале Быстрого канала. После объявления о выдворении никто не оказал сопротивления, но Эдеард еще долго следил за рэкетирами, пока их гондола не вышла в Главный канал.
Теперь все его дни проходили подобным образом: в постоянном ожидании новых попыток проникновения, на вызовах в магазины и на рынки для задержания незнакомых членов банды. Два дня пришлось провести в суде по обвинению в психической атаке с тяжелыми последствиями, предъявленному мастером Чериксом. К счастью, в законах он разбирался далеко не так хорошо, как мастер Соларин.
Эдеард тяжело вздохнул и высунул ноги из-под приятно теплой простыни.
Джессиль заворочалась на упругом матрасе.
– Что такое? – пробормотала она.
– Я должен уйти, – тихонько ответил он и поцеловал ее в лоб.
Она застонала и свернулась клубочком.
– Сегодня вечером я не приду. Надо присутствовать на семейном приеме. Увидимся завтра.
– Хорошо.
Но она уже опять уснула. Эдеард приказал ген-мартышке принести свежую одежду. Натягивая на себя белье и мундир, он начал вызывать остальных. Это доставило ему некоторое удовлетворение.
У двери Эдеард надел ботинки и с тоской оглянулся на свой цветочный кораблик. Ничего особенного: простой остов из картона около фута длиной, украшенный дюжиной красных и желтых роз. Друзья говорили, что такие же поминальные лодочки изготавливают и почти все остальные. Так Эдеард с некоторым опозданием решил почтить память Акиима и других жителей Эшвилля.
На галерее он встретился с Бойдом и Кансин. После столь раннего пробуждения они тоже были явно не в духе. На Кансин Эдеард не мог заставить себя посмотреть.
– Ждем Динлея? – спросил Бойд, спускаясь по ступеням.
– Он присоединится к нам на месте.
Лицо Бойда засияло улыбкой.
– Хочешь сказать, он не ночевал дома?
– Это не наше дело, – с излишней резкостью отрезал Эдеард.
Теперь он опасался даже повернуть голову в сторону Кансин.
– Есть какие-то догадки насчет причин вызова? – спросила она.
– Ни малейших. Но если уж сам Уолсфол вызывает нас в семейный особняк Кальверит, случай явно неординарный.
– Джулан – глава района Хакспен, – заметил Бойд. – Кажется, он один из сомневающихся, верно?
