Утром после приезда Бонни Мэгги настояла на том, чтобы показать Люси врачу. Бонни и Люси она зарегистрировала у своего врача, как временных пациентов, проживающих по ее адресу. Доктор проверил сердце, легкие и желудок Люси, задал Бонни массу вопросов – на все она отвечала: «Кажется, да». Врач сказал, что ему нужно свериться с компьютерной системой относительно прививок – если какие-то пропущены, он пришлет им вызов. Рвота и понос, по-видимому, были связаны с гриппом. Поскольку симптомы прошли, то с ребенком все в порядке и больше можно не приходить. Бонни с облегчением вздохнула, узнав, что Люси здорова, но ее беспокоило то, что теперь информация о них есть в компьютерной системе и к ней в любой момент могут прийти.
– Не волнуйся, девочка, – успокоила ее Мэгги. – Патронажные сестры помогают матерям маленьких детей. Тебе не о чем беспокоиться. Все в порядке.
Конечно, Мэгги не знала, в каких ужасных условиях жили Бонни и Люси. Она не знала, что социальные службы уже настороже, что социальная работница приходила в прачечную и обнаружила отсутствие Бонни. Мэгги присматривала за ней, как за дочерью. Она кормила и одевала ее, давала ей карманные деньги, а Бонни помогала ей по дому, как и другие дети. Мэгги научила Бонни готовить, установила для Люси распорядок дня, научила Бонни играть с дочерью, чтобы стимулировать ее развитие – Бонни представления обо всем этом не имела. Мэгги начала правильно приучать Люси к твердой пище – сначала к разнообразным пюре. Бонни с радостью прислушивалась к советам тети, и Мэгги решила, что из нее получится хорошая мать. Она сказала Леону:
– Хоть Бонни и не самая лучшая мать на свете, но она любит своего ребенка и умеет выживать.
В доме Мэгги Бонни увидела, какой должна быть настоящая семья, и многому научилась. Впервые в жизни она почувствовала, что ее любят и ценят, а не просто терпят, как это было в доме матери и в ее отношениях с мужчинами. Осознав глубокую пропасть между своей жизнью и жизнью своих кузенов, Бонни страшно злилась на мать – та не только ей не помогала, но и допускала самое ужасное. Она рассказала об этом Мэгги. Однажды утром, когда дома остались они вдвоем, Бонни спросила разрешения позвонить матери, и Мэгги позволила.
Сама Мэгги ушла в другую комнату, но она все слышала, потому что Бонни говорила громко, а потом перешла на крик. Она обвиняла мать во всем, что та не сделала, в том насилии, какому она подвергалась. Она твердила, что мать виновата в том, какой жизнью жила ее дочь. В конце концов Мэгги ее прервала, потому что Бонни дошла до истерики. Она положила трубку и долго утешала Бонни, пока та не успокоилась. Вечером, когда Бонни уже спала, ее мать позвонила сестре. Она была пьяна. Она твердила, что Мэгги «вбивает ей в голову дурацкие идеи» и настраивает против нее. Мэгги пыталась урезонить сестру, но безуспешно. В конце концов Леон вырвал у нее трубку и повесил ее.
Хотя Бонни понимала, что жизнь в доме тети Мэгги – это временно, что Мэгги подыскивает ей жилье, когда такое жилье нашлось, это стало для нее шоком. Однажды Мэгги вернулась с работы и объявила, что нашла небольшую меблированную квартирку для Бонни и Люси всего в миле от их дома. Спальня там достаточно просторная, чтобы поставить кровать и детскую кроватку. Есть маленькая кухня и ванная. Кроме того, домохозяин не возражал против оформления документов на возмещение. Мэгги объяснила Бонни, что, когда у нее будет постоянное жилье, она может подать заявление о возмещении арендной платы, пока она не найдет работу и не определится с уходом за ребенком. Условия были такие хорошие, что Мэгги, опасаясь, что квартира может уйти, внесла депозит и заплатила за первый месяц. Бонни поблагодарила, но Мэгги видела, что девушка расстроена. И хотя в доме не было места, чтобы Бонни жила здесь постоянно, Мэгги терзало чувство вины. На Пасху Бетт должна была вернуться из университета на каникулы, а после окончания она обязательно вернется в родной дом. Кроме того, младшие дети Мэгги до сих пор жили в одной комнате.
На собственные деньги Мэгги купила кроватку, постельное белье, коляску, теплое пальто для Бонни и детскую одежду на вырост. Шкафы в новой квартире она заполнила продуктами, помогла Бонни переехать и дала ей пятьдесят фунтов на первое время, пока она не получит возмещение. Мэгги понимала, что сделала для Бонни все, что было в ее силах. Убедившись, что у Бонни и Люси есть все необходимое, она пообещала звонить и навещать их и велела Бонни почаще приезжать к ним и постоянно звонить.
Первые несколько недель все шло хорошо. Мэгги навещала их дважды в неделю. Хотя в квартире часто царил беспорядок, Люси была ухоженной, чистенькой и сытой. Но уже в следующем месяце Мэгги начала беспокоиться. Когда она звонила по пути на работу, Бонни часто была еще в постели, хотя была уже половина двенадцатого. Заезжая, Мэгги часто заставала Бонни в ночной рубашке, а Люси все еще лежала в кроватке. Хотя Бонни говорила, что они поднялись рано, что она уже накормила и переодела Люси, Мэгги начала сомневаться в этом. Судя по состоянию девочки, ее подгузников, одежды и постельного белья, Бонни не переодевала ее довольно давно. И Люси постоянно была голодной. Пару раз, когда Мэгги ожидала, пока Бонни ей откроет, она слышала плач Люси – несчастный и отчаянный. А потом она заметила, что в шкафах нет никаких продуктов – только молоко и йогурты в холодильнике, хотя Бонни исправно получала возмещение и пособие.
– Как вы тут живете? – встревоженно спросила Мэгги.
Бонни сразу же перешла к обороне. Она пожала плечами и сказала, чтобы Мэгги уходила, потому что ей самой нужно скоро уходить.
Мэгги встревожилась не на шутку. После работы она вернулась к Бонни с сумкой продуктов, но Бонни ее не впустила. Мэгги знала, что она дома – она слышала плач Люси. Она постучала и позвала ее, но Бонни так и не открыла. Мэгги уехала, оставив пакет с продуктами у двери. Она не понимала, что сделала не так. В тот вечер и на следующий день Мэгги много раз звонила Бонни, но та не брала трубку и не перезвонила сама. Не понимая, что происходит, и беспокоясь за безопасность и благополучие Бонни и Люси, Мэгги отправилась к врачу – к тому, к которому Бонни и Люси ходили после приезда. Она рассказала о своем беспокойстве и сказала, что не знает, что делать. Врач ответил, что врачебная тайна не позволяет ему обсуждать Бонни и Люси, но он попросит патронажную сестру посетить их. Проверив всю информацию, он обнаружил, что они все еще зарегистрированы как временные пациенты по адресу Мэгги. Мэгги дала ему их новый адрес, и врач ввел его в компьютерную систему. Через два дня патронажная сестра навестила Бонни и Люси. Ее впустили, но увиденное заставило ее обратиться в социальную службу.
Глава шестая
Невнимание
Дорис было уже далеко за тридцать, и она была опытным социальным работником. У нее были свои дети. Отношения с патронажной сестрой Бонни у нее сложились отличные. Дорис доверяла ее мнению. Если у сестры возникало беспокойство относительно кого-либо, действовать следовало немедленно. Дорис хотела посетить Бонни и Люси сразу же, но утром назначили экстренную конференцию по защите детей, днем ей пришлось пристраивать пятерых братьев в приемные семьи – так прошел весь день. И она отправилась к Бонни на следующее утро. В половине десятого она позвонила в дверь. Она не рассчитывала, что Бонни встретит ее при полном параде – немногие ее клиенты поднимались в это время. И Дорис позвонила еще раз.
