Каждый вечер Энни звонила Бонни, чтобы сообщить, как дела у Люси. Если трубку не брали (а это случалось частенько), она оставляла сообщение. Через несколько недель сотрудница социальной службы сказала, чтобы Энни этого не делала. Это Бонни должна звонить Энни и интересоваться жизнью дочери – это будет свидетельством ее материнской ответственности и показателем того, что она хочет ее вернуть. Энни послушалась. Бонни стала сама звонить раз в неделю. Раз в десять дней она приезжала ее навестить. Обычно Бонни проводила с дочерью целое утро или несколько часов после обеда. Они никогда не шли гулять, даже в хорошую погоду. Бонни явно нравилось в уютном доме Энни, где ей уделяли столько же внимания, сколько и Люси. Энни поняла, что Бонни нельзя считать безразличной, порочной женщиной. Но ее жизнь с самого начала сложилась неудачно. У нее было столько собственных проблем, что на проблемы ребенка у нее просто не хватало времени. Иногда Энни замечала исходящий от одежды Бонни запах каннабиса, но она не могла сказать, курила ли марихуану сама Бонни или ее сожитель.
За восемь месяцев, проведенных в семье Энни, состояние Люси заметно улучшилось. Она постепенно научилась не бояться чужих людей, начала играть и разговаривать и даже смогла войти в группу ровесников. Энни сделала много фотографий Люси. Самые трогательные – это день рождения, когда Люси исполнилось три года, и ее первое настоящее Рождество. Изумление и искренняя радость девочки способны тронуть любое сердце. Люси была потрясена. Она никогда не испытывала ничего такого прежде. Энни фотографировала и мать, и дочь вместе. Некоторые фотографии в рамках она поместила в комнате Люси, чтобы та не забывала о матери. Энни напечатала эти фотографии и для Бонни, и та приняла их с благодарностью. Она была по-настоящему тронута – ведь раньше у нее не было ни одной фотографии Люси. У Бонни просто не было денег на фотоаппарат. Люси полностью освоилась в доме Энни и даже начала называть ее мамой. Но Энни всегда поправляла ее:
– Я – Энни. А мама приедет в следующий вторник.
Когда визита Бонни не ожидалось, Энни просто показывала Люси ее фотографию.
Хотя Энни и ее родные знали, что Люси в их доме лишь на время и, когда Бонни устроит свою жизнь, она захочет забрать девочку, Энни резонно предполагала, что возвращение Люси к матери произойдет постепенно. Бонни начнет приходить чаще, будет брать дочь домой на какое-то время. Девочка начнет у нее ночевать и в конце концов окончательно поселится в доме матери. Именно так всегда и происходит – все стремятся максимально сократить переживания ребенка и сделать возвращение домой спокойным и ровным.
Для всех стало большим потрясением, когда однажды утром Бонни позвонила и сказала, что собирается забрать Люси. К тому времени Люси провела в семье Энни чуть больше восьми месяцев. Бонни сказала, что у нее появился новый партнер, Дейв. Он хорошо к ней относится, и они хотят жить, как настоящая семья. Энни была потрясена. Она переживала за Люси – подобная резкая перемена могла плохо на ней сказаться. Она пыталась убедить Бонни сначала поговорить с сотрудниками социальной службы и сделать переезд Люси более постепенным. Но Бонни твердо стояла на своем. Она знала свои права. Бонни сказала, что уже общалась с социальной службой и сообщила о том, что они с Дейвом собираются забрать Люси. Она хотела, чтобы Энни собрала девочку к часу дня. Положив трубку, Энни позвонила в социальную службу, и ей подтвердили, что Бонни действительно звонила. Хотя постепенный переезд был бы более желателен, но, по условиям пункта 20, Бонни может забрать Люси в любое время. Бонни сообщила свой новый адрес. Социальная служба будет контролировать жизнь ребенка. Если возникнут какие-то сомнения, Люси вновь вернут под опеку – желательно, с согласия Бонни, но при необходимости по решению суда. Это немного успокоило Энни, но она все равно переживала.
На сердце у Энни было тяжело. Она с трудом сдерживала слезы, но старалась держаться ради благополучия Люси. За то короткое время, что у нее осталось, Энни постаралась подготовить девочку к тому, что теперь она будет жить с матерью и Дейвом. Она собрала одежду и игрушки Люси – теперь их стало гораздо больше. Люси явно расстроилась. Она отказалась от обеда, а потом спросила Энни, почему ей нужно уезжать. Энни сказала, что мама любит свою дочку и хочет, чтобы она жила с ней в новом доме.
– А почему мама не может приехать и жить здесь с нами?
Объяснить маленькому ребенку, почему он должен неожиданно переезжать в другой дом, очень трудно. Энни целый час укачивала Люси на коленях и читала ей сказки, чтобы хоть как-то ее отвлечь. В час раздался звонок. Люси вместе с Энни пошли открывать. На пороге стояла Бонни. Энни увидела потрепанный белый минивэн с работающим двигателем. На водительском месте сидел мужчина – по-видимому, Дейв.
Бонни взяла Люси за руку и сказала:
– Иди познакомься со своим новым папой.
Не дав Энни и Люси возможности даже проститься, Бонни потащила Люси к машине. Она посадила девочку на переднее сиденье и захлопнула дверцу. Потом она вернулась за ее вещами. Энни уже приготовила в коридоре сумки и коробки. Бонни загрузила их в машину, не поблагодарив Энни и не пообещав звонить и рассказывать о жизни Люси. Энни помогала грузить сумки – она увидела, что в машине лежат отделочные материалы, и решила, что Дейв работает декоратором. Но сам он с ней даже не поздоровался.
Когда вещи Люси были погружены, Бонни захлопнула заднюю дверь. Дейв из машины так и не вышел. Бонни напряженно попрощалась с Энни и села в машину рядом с Люси. Люси была маленькой. Когда она оказалась зажатой между двумя взрослыми, Энни перестала ее видеть, но все же помахала ей на прощание. Когда Люси уехала, держаться было не нужно. Закрыв за собой дверь, Энни разрыдалась. Ее пугала не только неопределенность жизни Люси. Она оплакивала свою утрату. Ей было грустно, что девочки и муж вернутся и обнаружат, что Люси уехала, а они не смогли с ней даже попрощаться.
Глава восьмая
Верный друг
Миссис Бриджес стояла у учительского стола и ждала, когда ее шестилетки соберут свои тетради перед переменой. Была середина сентября. Прошло две недели нового учебного года. Погода стояла отличная, никто не чихал и не кашлял. Все тридцать мальчиков и девочек присутствовали в классе. Дети сидели вокруг пяти столов. В новенькой школьной форме они были сущими ангелочками. Но некоторые выглядели лучше других даже в стандартной форме. И сама миссис Бриджес, и другие дети сразу могли понять, кто из них живет в хороших, заботливых семьях, а кто нет. Поношенная форма с пятнами – стирают ее нечасто; дешевые туфли из искусственной кожи, которая рвется, а не протирается; помятые лица тех, кто пришел в школу, не умывшись. Но детей из бедных семей отличала не только внешность, но и характер. Некоторые из них старательно привлекали к себе внимание, другие старались держаться максимально незаметно. Миссис Бриджес посмотрела на детей, сидевших за столом слева от нее: Сэмми и Люси. Оба ребенка пришли в школу в прошлом году с разницей в неделю и сразу же стали неразлучны.
– Можете идти, – миссис Бриджес отпустила класс на перемену.
Загремели стулья, раздались возбужденные крики, и дети наперегонки бросились из класса, стараясь использовать каждую минутку перемены для игр и развлечений. К дверям кинулись все, кроме одного. Сэмми аккуратно задвинул стул и остался стоять рядом.
