После ужина мы сели смотреть телевизор. Когда фильм закончился, я приготовила детям теплое молоко, и Люси его выпила. А потом я стала готовить детей ко сну. Обычно я укладывала детей по возрасту, поэтому первой стала Пола, за ней Люси, а Адриан последний. Адриан обычно ложился около девяти часов и еще немного читал в постели. Когда Пола уже нежилась в постели, я позвала Люси наверх. Мы взяли зубную щетку, полотенце и пижаму и отправились в ванную. Я показала девочке, где что лежит, и включила воду для ванны. Обычно я не купаю одиннадцатилетних детей – только тех, у которых есть проблемы развития и которые нуждаются в помощи. Когда ванна наполнилась, я убедилась, что у Люси есть все необходимое, и вышла, сказав, что она может позвать меня, если ей что-то понадобится. Я очень внимательно отношусь к новым детям – нужно убедиться, что им действительно не нужна помощь. Поэтому, пока Люси мылась, я стояла в коридоре у двери. Но через пятнадцать минут она появилась умытая, в пижаме, с блестящими расчесанными волосами.
Я показала девочке, где стоит корзина для грязного белья, а потом проводила ее в спальню. Я спросила, хочет ли она, чтобы я задернула шторы или оставила их раздвинутыми, и она попросила меня закрыть, но не полностью. Люси предпочитала спать без света и со слегка приоткрытой дверью.
– Сначала тебе будет не очень удобно, – сказала я, когда девочка залезла в постель. – Если тебе ночью что-то понадобится, позови меня. Я сплю чутко и все слышу.
Люси улыбнулась и свернулась клубочком под одеялом. Рядом лежал мистер Банни. Мне показалось, что обоим очень удобно.
– Все в порядке, дорогая? Тебе что-нибудь нужно?
Люси покачала головой.
– Хочешь, я поцелую тебя на ночь? – Я всегда спрашиваю детей об этом. Некоторые хотят, чтобы их поцеловали, другие нет. Нельзя вторгаться в личное пространство ребенка, не спросив.
– Да, поцелуйте меня, – тихо ответила Люси.
Я наклонилась и поцеловала ее в лоб. А девочка обняла меня.
– И обнимите, пожалуйста…
– Конечно, дорогая. – Я с радостью обняла Люси, почувствовав, как ее теплая, гладкая щечка прижимается к моей.
Дети редко идут на такой физический контакт в первый же день. Я подумала, что Люси либо очень чуткий ребенок, либо она очень изголодалась по любви и вниманию.
Я осторожно отстранилась и снова поцеловала ее.
– Спокойной ночи, дорогая. Ты, наверное, очень устала. Но ты отлично справилась!
– Я справилась? – удивленно спросила Люси.
– Конечно! Я тобой очень довольна. А завтра тебе будет легче… А послезавтра еще легче… Все перестанет быть чужим и странным – кроме меня! – добавила я со смехом.
Люси улыбнулась. Я почувствовала, что глаза у нее слипаются. Бедная девочка так устала!
– Спокойной ночи, – сказала я, поднимаясь. – Сладких снов. Увидимся утром…
– Спокойной ночи, – ответила Люси. – Спасибо, что взяли меня.
– Не нужно благодарить, солнышко. Я рада, что ты здесь.
Ночью исполнилось желание Полы – пошел снег. Ночью я проснулась и пошла посмотреть, как там Люси. Девочка спокойно спала. Я почувствовала, что на улице как-то необычно светло и тихо. Вернувшись в спальню, я открыла шторы и увидела, что все вокруг покрыто белым снегом. Снега было не очень много – пробки на дорогах нам не грозили. Но двух дюймов было достаточно, чтобы превратить окружающий мир в прекрасную сказку. «Здорово! – подумала я. – Завтра повеселимся!»
Я вернулась в постель – ведь была всего половина четвертого. Но заснуть мне не удавалось. Мне так хотелось, чтобы дети проснулись и увидели снег! Но я думала о Люси. Под утро всегда просыпаются все тревоги и мысли о прошедшем дне. У меня было много поводов тревожиться о Люси. В документах было написано очень мало, и я надеялась узнать больше от социального работника. Но когда ребенок долгое время страдает от невнимания – а Люси пришлось сменить немало опекунов и мест жительства, – то вполне возможно, что в какой-то момент он стал жертвой жестокого педофила и подвергся сексуальному насилию. Судя по документам, с Люси, слава богу, ничего подобного не случилось. Но она слишком долго влачила нищенское существование рядом с родной матерью. Эта девочка пережила такое, что не должно случаться с детьми. Некоторые дети боль и гнев направляют в агрессивное поведение и стремление привлечь к себе внимание. Боль Люси жила в ее душе. Я знала, что когда-нибудь боль эта выйдет наружу, как это случилось в доме Пэт и Терри, когда Люси сообщили, что ей снова нужно переезжать.
* * *
– Снег! – радостно закричал Адриан, проснувшись в половине восьмого. Его крик перебудил весь дом.
Пола и Люси выскочили из постелей и бросились к окнам.
– Снег! Пошел снег!
Пола прибежала к Люси (не забыв постучаться). Они вместе стали любоваться заснеженным садом. Я прямо в ночной рубашке отправилась к Адриану.
– Ну разве не прекрасно? – спросила я достаточно громко, чтобы девочки в комнате Люси меня услышали.
– Здорово! Мы будем играть? – откликнулись они.
– Конечно! – крикнул в ответ Адриан.
Пока мы смотрели в окна, стало подниматься зимнее солнце. Огненный шар отбрасывал розовые отблески на сверкающий снег.
– Сказка! – ахнула Пола.
И это действительно была сказка…
Никогда еще не видела, чтобы дети одевались так быстро (в последний раз это было прошлой зимой, когда тоже выпал снег). Через двадцать минут все были одеты – пальто, шарфы, шапки, перчатки. Мы бросились в сад, оставляя следы на девственном снегу, кидаясь снежками и весело хохоча. Я немного порезвилась с детьми, а потом сказала, что мне нужно покормить Тошу – кошка лишь выглянула из двери и тут же удалилась в теплую гостиную.
– Что скажете насчет яиц, бекона и бобов? – спросила я.
– Здорово!
Стоило мне отвернуться, и здоровенный снежок попал мне в спину.
– Ну погоди! – крикнула я Адриану. – Я тебе покажу!
Но мне не удалось отплатить ему той же монетой, потому что он уже успел спрятаться.
Я надеялась, что игры на свежем воздухе улучшат аппетит Люси. Но когда я позвала детей на кухню, она не захотела яичницу с беконом, ограничившись кукурузными хлопьями. Я предложила ей тост, но она отрицательно покачала головой. Впрочем, хлопья она залила молоком и добавила сахару. И съела все, что уже было значительным прогрессом. После завтрака дети вернулись в сад, а мы с Тошей остались в тепле. Дети играли, пока не продрогли окончательно. Руки и ноги у них заледенели, а носы покраснели. Когда они вернулись, я повесила мокрые перчатки и пальто сушиться, а детям приготовила горячий шоколад. И Люси это понравилось!
В час я собралась готовить легкий обед.
– Ты любишь пасту? – спросила я у Люси.
– Да, – ответила она.
