В середине супермаркета находился раздел с продуктами со всего мира: целые полки с этикетками экзотических стран – индийские специи, тропические фрукты, соусы карри, китайская лапша, жареный рис, кисло-сладкий соус, мексиканские фахитас, тортильи и такос. И тут мы подошли к отделу тайских продуктов.
– Давайте купим на ужин что-нибудь тайское, – предложила я, надеясь, что мои слова не прозвучат фальшиво. Мне не хотелось смущать Люси объяснением, почему я решила попробовать тайскую кухню. Впрочем, все произошло само собой.
– Вы говорили с моим социальным работником, – сказала Люси, театрально закатывая глаза. – Она сказала моим прежним опекунам, что мне нужно больше узнать о Таиланде. – Люси повернулась к Поле и пояснила: – Мой отец из Таиланда, но я ничего не знаю ни о нем, ни о его стране. А социальный работник считает, что я должна.
Она снова закатила глаза, и девочки захихикали. «Не очень-то политкорректно», – подумала я.
– Давайте попробуем тайскую еду вместе, – с энтузиазмом предложила я. – Это будет забавно. Я была в тайских ресторанах, но никогда не готовила сама. Давайте попробуем для начала что-нибудь простое.
– А это не слишком остро? – спросила Пола, которая никогда не любила острую пищу.
– Необязательно.
Мы с девочками внимательно изучали разнообразные пакеты и банки. Потом я заметила стойку с рецептами тайских блюд – специально для покупателей. Мы с девочками стали перебирать рецепты, и тут я заметила рецепт овощного рагу по-тайски.
– У меня есть вок, – сказала я. – А рагу готовить легко и весело.
– Мне нравится, – подхватила Пола.
– Мне тоже, – согласилась Люси.
Мы взяли рецепт и пошли собирать необходимые компоненты, а потом собрали все то, что оставалось в списке. Вечером мы принялись за готовку все вчетвером. Даже Адриан увлекся. Работать всей семьей было весело и приятно. Мне хотелось бы сказать, что после того, как Люси участвовала в выборе продуктов и приготовлении еды, она ела с аппетитом, но этого не произошло. Она с удовольствием готовила, но, когда дело дошло до еды, ее тревожность вернулась, и она съела очень мало. Я уже знала, что такое поведение типично для людей, страдающих пищевыми расстройствами: они с удовольствием готовят, но ничего не едят. Я встревожилась и подумала, что аппетит вернется к Люси не скоро. Придется сказать об этом Стиви и обратиться за медицинской помощью раньше, чем я планировала.
Вечером позвонила Пэт, прежний опекун Люси, но девочка отказалась подойти к телефону.
– Ты точно не хочешь поговорить с Пэт? – спросила я.
– Не хочу.
– Не принимайте это на свой счет, – пояснила я Пэт. – В жизни Люси столько событий… Ей кажется, что никто ее не любит и не хочет оставить у себя.
– Надеюсь, это не мы, – обидчиво заметила Пэт. – Мы не виноваты в том, что ей пришлось переехать.
– Знаю, и я объяснила это Люси. Она вас не винит.
Но, конечно же, в глубине души Люси воспринимала переезд от Терри и Пэт как очередной удар. Сейчас она сидела в гостиной и не могла меня слышать. Я решила кое-то что разузнать о ней, чтобы помочь ей по-настоящему.
– Пэт, я знаю, что Люси мало с вами разговаривала, но вас тревожило ее питание. Стиви сказала мне об этом, потому что я тоже тревожусь.
– Да, я отвела Люси к моему врачу, – сказала Пэт. – Но когда я сказала об этом Стиви, она набросилась на меня, словно я совершила что-то ужасное. Мне нужно было сначала получить ее разрешение.
– Что сказал врач?
– Что Люси на грани анорексии. Он посоветовал нам поговорить с ней о ее чувствах, но она не захотела с нами разговаривать. Как вы поладили со Стиви?
– Мы встречались лишь раз, – ответила я уклончиво, не желая говорить о социальном работнике Люси. – Вы можете мне еще что-то рассказать? Что еще сказал доктор?
– Больше ничего… А Люси виделась со Стиви?
– Нет.
– Она и здесь не хотела с ней встречаться. Стиви заявила, что это моя вина. Но если Люси чего-то не хочет, ее не заставишь. – Я промолчала. – Ой, я вас совсем заговорила. Передайте Люси привет от нас.
– Обязательно. И спасибо за все.
Я сомневалась в том, что Пэт еще когда-нибудь позвонит.
Я передала Люси привет, но девочка лишь плечами пожала. Я понимала, что пожимание плечами – не признак безразличия. Просто ей больно и, не желая снова испытывать боль, она делает вид, что ей все равно.
В воскресенье сильно похолодало (но снег не пошел), и я предложила пойти в кино. Люси пару раз ходила в кино с прежним опекуном, и она встретила мое предложение с восторгом. Мы вчетвером прекрасно провели день, хохотали над мультфильмами и ели попкорн. Такие вылазки очень сплачивают семью и создают ощущение полного единства. В темном зале Люси, полностью захваченная фильмом, забыла о своем плохом аппетите и, сама того не заметив, съела здоровенный хот-дог. Но за ужином она снова ела очень мало и без удовольствия. Не обращать внимания на такое поведение более было невозможно. И я решила поговорить с ней перед сном.
– Солнышко, меня беспокоит, что ты очень мало ешь. Ты же не поправишься, не бойся.
Из Интернета я знала, что те, кто страдает пищевыми расстройствами, страшно боятся растолстеть.
– Это не потому, – немного напряженно ответила Люси, словно ей уже это говорили. – Я просто не хочу есть. Я не ела раньше.
– До того, как тебя передали под опеку?
– Да.
– Думаю, тебе нужно попробовать привыкнуть к еде, – сказала я. – Попробуй есть немного больше… Уверена, что мистер Банни тоже этого хочет.
Люси улыбнулась.
– Хорошо. Я попробую – для мистера Банни.
– Вот и молодец!
Я поцеловала ее и вышла из комнаты.
С понедельника Люси начала ездить в школу и домой на автобусе. Я дала ей деньги на билет, проверила, все ли она взяла, и помахала ей от двери. Я отвезла Полу, вернулась домой и позвонила в школу Люси, чтобы они знали, что Люси теперь будет ездить на автобусе. В большинстве школ фиксируют то, как дети ездят в школу и из школы. Это важно для безопасности. Если ребенок исчезнет, будет понятно, где его искать. Секретарша сделала соответствующую пометку.
Все шло хорошо. Мне показалось, что Люси стала есть лучше, и я скрестила пальцы, чтобы не сглазить. Спасибо, мистер Банни! В воскресенье на ужин приехали мои родители. Они впервые увидели Люси. Всем приемным детям нравились мои родители, а Адриан и Пола бабушку с дедушкой просто обожали. Они были живым воплощением идеала: добрые и очень щедрые люди. Папа часто шутит, любит играть в настольные игры. А мама может бесконечно читать детям сказки и выслушивать их истории. Когда мы с мамой убирали со стола, она заметила, что Люси – очаровательный ребенок, но жизнь ее страшно печальна. Хотя правила не позволяли мне рассказывать матери о прошлом Люси, сама Люси сразу же рассказала, что ей пришлось часто переезжать и жила она у ужасных людей. А ни мамы, ни папы у нее нет.
