— Какой интересный у тебя медальон, — сказала Алена Кизякова. — Где ты его стибрил? Она хотела потрогать оберег, но Никита легонько шлепнул ее по руке.
— Подарили, — ответил он с набитым ртом.
Потом поднял глаза на Алену и едва не подавился. Кизякова выкрасила волосы в угольно-черный цвет, подвела глаза черной тушью, а губы намазала черной помадой. На ее шее висело несколько жуткого вида амулетов на черных шнурках.
— Что это с тобой? — сдержанно поинтересовался Легостаев.
— Отныне я вхожу в число готов, — заявила Алена.
— Да неужели? Этим еще кто-то увлекается?
— Я ей то же самое сказал, — хмыкнул Артем.
— Готикой увлекается больше людей, чем вы можете себе представить! — вздернула нос Кизякова.
Лариса и Вероника недоуменно переглянулись.
— А ну не отвлекаться от моего рассказа! — гаркнула Марина. — Всем слушать, как по моей вине сгорела сувенирная лавка…
— И чем же вы занимаетесь в своем кружке? — прищурился Никита, не обращая внимания на недовольство сестры.
— Собираемся по ночам, жжем черные свечи и читаем заунывные стихи. А наш лидер Пинхед утверждает, что может призвать в этот мир демонов.
— Психи, — подытожил Артем. — Вот до чего увлечением фэншуем доводит. Сначала амулеты, а теперь ее на демонов потянуло!
— И как, удачно ритуалы проходят? — спросил Никита, умяв еще один кусок пиццы. — Уже призывали кого-нибудь?
— Нет, пока только готовимся. Не скажу, что меня это сильно интересует… — задумалась Алена. — Но почему бы не попробовать? На монетках гадать я пробовала, и у меня даже получалось. Карты и Таро давно освоила. А теперь нечто совершенно новое.
— До добра это не доведет, — подытожила Ирина. — Другим ничем увлечься не могла?
Крестиком вышивать или в парке ночью на оборотней охотиться…
— Если мне не понравится, я всегда могу это бросить.
— Главное — успеть до того, как захочешь сделать себе татуировку с пентаграммой на за… — начал Артур, но Алена не дала ему договорить.
— У меня все под контролем! — поспешно заявила она. — И кстати, вчера ночью мы видели взрыв на заводе! Мы собирались там неподалеку.
— О, это как раз завод моего свекра! — воскликнула Марина.
— Правда? — удивился Никита. — А где именно проходят ваши встречи?
— В старом заброшенном доме недалеко от промышленной зоны. Мы там часто встречаемся.
— И демонов призывать тоже там планируете?
— Конечно. Пинхед уже не раз об этом говорил. А почему ты интересуешься? Тоже хочешь присоединиться?
— Вот еще! Просто интересно…
Кто-то из этой компании мог случайно увидеть тех, кто стрелял в Никиту. Не поговорить ли с кем-нибудь из группы Пинхеда? Сама Алена о выстреле не обмолвилась и словом, значит, ничего не слышала. Иначе точно не стала бы молчать.
— А вот с этого места поподробнее! — Марина даже отложила планшет с фотографиями. — Видели кого-то? Или слышали? Говорят, на завод ночью вломились какие-то бандиты, они похитили дорогущий прибор, а потом хотели все взорвать, чтобы замести следы. Какая тема для статьи!
— Я ничегошеньки не видела, — развела руками Алена. — Только взрыв и огонь.
— Салага! — презрительно бросила Марина.
— А тебе все неймется? — обернулся к сестре Никита. — Едва не погибла со своими поисками истины, и опять туда же!
— Но это моя работа, — принялась оправдываться сестра. — Я без нее не могу.
— Немедленно обещай, что не полезешь в неприятности! — потребовал Никита.
— Ты у меня всю пиццу сжевал!
— Не увиливай от разговора!
— А ведь я когда-то тоже интересовался готами и даже общался с ними, — задумчиво сообщил Артур. — Странные парни и девчонки, обожают рядиться во все черное и покрывать лица белой пудрой. В нашем районе они собирались по ночам на кладбище или в заброшенном доме рядом со свалкой.
— Да, это точно они, — подтвердила Алена. — Мы говорим об одной компании.
— Вспомнил! Главный у них Пинхед, тот еще чудила! Самый странный и жуткий из всей банды. На своих сборищах они действительно жгут костры и свечи, чертят на земле пентаграммы и пытаются вызывать демонов. Естественно, ничего у них не выходит, тогда они начинают читать друг другу стихи о смерти и призраках, потом накачиваются под завязку вином и под утро расходятся по домам.
— Какие веселые ребята! — заметила Ирина. — Так вот чем ты увлеклась! Я была о тебе лучшего мнения.
— Ну не до такой же степени, — возмутилась Алена. — К вашему сведению, вино я не пью!
— Ага, веселье из них так и прет, — продолжил Артур. — Я пару раз присутствовал на этих собраниях, а потом перестал ходить. Уж больно странные они. Как и Алена, впрочем!
— Комплименты… — заулыбалась Кизякова.
— Это вовсе не комплимент. А если твои родители узнают обо всем?
— Наверное, сожгут меня, как ведьму. Вместе с моим котом.
— Может, хватит говорить о том, что меня не касается?! — возмутилась Марина.
— Ты так и не дала обещание! — Никита снова подступил к сестре.
— Отстань от меня! — заверещала Марина. — Ничего обещать я не собираюсь!
— Если снова начнешь свои расследования, я затолкаю тебя на антресоли и запру на ключ!
— Ты уже запирал меня в шифоньере, маленький поганец! С тех пор у меня всегда отмычка при себе!
— Обыщу и отберу!
— Попробуй! Я пожалуюсь мужу, и он арестует тебя на пятнадцать суток за хулиганство!
— Ты не посмеешь! — Никита даже опешил от такой наглости.
— С вами так интересно! — восторженно выпалила Настя Михайлова, все это время хранившая молчание. — В следующий раз зовите меня снова, такую вечеринку я больше не пропущу.
* * *
— И снова происки ведьм! Проклятые гадины, как же я их ненавижу!
От рева призрака сотрясались стены клуба «Кошачий глаз». Илларион Черноруков уже полчаса бесновался в зале второго этажа здания. Повинуясь его темной воле, ломалась мебель, разлеталась посуда, хлопали ставни на окнах.
Иоланда молча стояла у окна, скрестив руки на груди, и ждала, когда иссякнет гнев разъяренного духа.
— Ведьмы всегда портили мне жизнь! — не унимался Илларион. — Они убили меня! И даже теперь, после моей смерти, продолжают пакостить!
— Белая ведьма подарила Наследнику оберег? — уточнила Иоланда.
— Хитрая тварь! Да, она обеспечила ему хорошую защиту. Теперь я даже не могу отыскать его в городе, не то что вселиться в его тело. Этот амулет обладает поистине дьявольской силой, а времени до Обряда Воплощения остается все меньше.
