Мой мозг производит четверть миллиона новых нейронов каждую минуту! Процесс развития человеческого мозга продолжается до тридцати лет, хотя скорость, естественно, с годами уже не та. Зачем? Человеком используется только три процента мозговых клеток. Единовременно. И это еще не каждому удается. Процесс-то двусторонний: зависит от природы и окружающей среды. Природа определяет субстанцию или потенциал – сколько клеток и куда. Среда создает коэффициент полезного использования. За время эволюции из неандертальца в хомо сапиенса человеческий мозг увеличился весом с пятисот граммов в три раза. Однако человеческий способ использования мозга обращает бо́льшую часть серого вещества в бесполезный жир. Неблагоприятная среда? Или наоборот, слишком благоприятная. Необходимости нет, и потенциал загнивает?
Как бы то ни было, а росту мозга логика рассуждений не авторитет. Он подчиняется генам. Все запрограммировано. Мозговые клетки делятся, специализируются и создают связи. Нейроны, перестающие делиться, возвращаются в нервную трубку словно за заданием и снова отправляются к пузырькам продолжать деление, но уже в новом, специализированном качестве. Иногда целые партии клеток колоннами движутся в одном направлении, и тогда это движение выглядит весьма воинственно. Порой одна клетка словно протягивает другой руку. Это они образуют нервную связь. А то и вовсе одна из клеток замирает, словно достигнув цели, и внезапно начинает метаться, создавая хаос. Это значит, она прибыла в неверное место назначения. Статистически количество сбившихся с пути составляет около трех процентов. Это норма, с этим можно жить.
Для принятия человеческого решения о таком проценте ошибок можно только мечтать. Может, это от того, что в мозгу процесс безличностный и неэмоциональный? Субъективное мнение против генетически и эволюционно отобранного опыта предков? Хорошо все-таки, что руководит построением моего мозга ген и места выбору нет. Четкие инструкции и веками проверенный процесс. В разных генах заложены разные части программы процесса. Интересная система безопасности? Даже если один этап развития пойдет неправильно, у меня все равно есть шанс развиваться далее. А учитывая ничтожный процент используемых мозговых клеток, Я, возможно, никогда и не узнаю, если даже что не так. Просто не пригодится в процессе моего существования. Возможностный и вероятностный расклады безбрежны, но неуправляемы.
Ого?! Это что такое? Вот опять! Неужели снова мама? Еще одна неуправляемая переменная! Йога? Танцы с мечом? Мы же только перешли на мирное сосуществование. Только наладили общение. Я же на тебя, мама, даже полагаться начало. В чем дело? Опять тряхнуло. Нет, пожалуй, дернуло. Как странно. Дергает не всего меня, а только часть. Не похоже на маму. Может, какая из моих систем забарахлила? Плацента кислород не пропускает? Пуповина перекрутилась? Но почему только справа? Дергается только моя культяпка, которая уже скоро как три недели обещает стать рукой. Она двигается! У меня двигается рука! Ух ты! Ну-ка, попробую еще раз? Нет! Не могу. Дергается только, когда сама пожелает. Что-то все же, видно, не в порядке со мной. Классно дергается!
Значит, Я теперь подвижно! Движение несет самостоятельность. Независимость! Что хочу и как хочу. А ну-ка, дернулись! Кому сказало! Нет. Не работает. Болтается бесполезно. Я знаю, что самостоятельные движения вызываются стимулом. Поступает из мозга и передается между нервными клетками, а также между центральной и периферической нервной системой. Эта коммуникация регулируется посредством таких медиаторов, дофамин, норадреналин, серотонин. Дофамин отвечает за целенаправленное и целесообразное поведение. Норадреналин обеспечивает внимание, концентрацию и бодрствование. Серотонин наоборот: расслабление, парасимпатическая активность и сон. Передозировка, как и дефицит любого из них, ведет к болезненным психическим отклонениям.
– Острый психоз – я говорю с котом.
Да, мама. Психоз – одно из таких отклонений.
– Острый галлюцинаторный психоз – я говорю с несуществующем котом.
Слуховые галлюцинации – одно из проявлений психоза и связаны с височной областью мозга. Однако они более типичны для шизофрении. Можно и кота услышать.
– Шизофрения – кот говорит внутри меня.
У шизофреников боковые мозговые желудочки больше, чем у здоровых людей. А значит, меньше нервной ткани и больше пространств, заполненных жидкостью. Отсюда нарушение фильтрации и слуховые галлюцинации.
– Неврастения – кот меня игнорирует, и мне это кажется совершенно невыносимым.
Мама, ну при чем тут кот и почему он тебя игнорирует? Может, у тебя неврастения или шизофрения? Это, кстати, наследственно передается. Может, мои непроизвольные подергивания руки – нарушение фильтрации в лобных долях?
– Маниакально-депрессивный психоз – мой кот меня не ценит. Смешно ужасно.
Так это она шутки шутит? А Я думало, мы ведем научный дебат! Мы же только что читали научную статью, а она уже на анекдоты переключилась!
Махало Я на вас рукой! Мои руки и ноги, еще четыре недели назад едва выступавшие крохотными пупырышками из моего хвостатого тельца, вытягиваются и становятся гибкими в области запястья. Формируются хрящи и кости. Еще не руки, но уже и не прыщики. Едва различимые пальцы, соединенные перепонками, больше похожи на лягушачьи лапки. Но ведь пальчики же. Есть и коленки, и локти. Если присмотреться. Через лупу. Или телескоп. Представляете, как трогательно Я буду выглядеть, как только научусь двигаться и смогу соединить ручки над выпуклостью сердца, а ножки под концом моего наконец-то бесхвостого тела. Ну кто и в чем сможет тогда мне отказать? Я безусловно стану достаточно весомым стимулом для папиных рефлексов. Как мама!
А вот мои рефлексы пока барахлят. Или это стимул? Или медиаторов маловато? Я знаю, что первостепенная задача рефлексов или регуляторных механизмов обеспечить адаптацию новорожденного. Сосательный, хватательный, дыхательный. Разовьются неверно или просто запоздают в развитии – на выходе не приспособленный к условиям внешней среды организм. Мои неуправляемые подергивания – это проявления первых и потому несовершенных рефлексов? А поскольку связи мозга с нервной системой еще неустойчивые и химических недостаточно, вот и получаю я только часть сигнала. Или у меня все же дефект мозга? Уродство на всю жизнь? Для формирования головного мозга плода критическими являются четвертая неделя и пятый месяц внутриутробной жизни. Факторов, способных нарушить органогенез моего мозга, было предостаточно. Одна мама чего стоит. Я по всем параметрам в группе риска.
Это конец шестой недели моего внутриутробного марафона. Мне два месяца. Я полтора сантиметра длиной и вешу один грамм. Я размером с боб и выгляжу аналогично. Мой мозг бьет скоростные рекорды развития и создает бесчисленные связи. Я даже двигаться могу. Правда, пока некоординированно, и есть подозрение, что это дефект мозга. У меня больше нет хвоста, зато есть все органы. Мои мускулы и нервы начинают функционировать. Мои поддерживающие системы жизнеобеспечения – плацента и пуповина – работают бесперебойно. Мама тоже. Беру у нее уроки по использованию папы для тренировки контроля поведенческих особенностей человека. Вот только мне не до кота. Время на шутки не хватает. Мне к жизни готовиться надо!
