Этот мое открытие, кстати, не для всех читателей явилось новостью. Специфика постановки эксперимента требовала голодания, а люди, которые голодали, оказывается, прекрасно знают о том, что основная потеря веса происходит во время сна. Правда, они смотрят на нее, как просто на потерю веса, не связывая эту потерю веса с энергией и не пытаясь объяснить, что и как происходит.
Вот один из моих читателей сообщает: «Я за время сна худею на 2–3 кг., рекорд – 4,9 кг. Днем ем и пью и набираю ушедшее за ночь. Во время лечебного голодания на 10-й день худею за ночь на 1–2 кг., а днем за счет воды набираю их обратно. Общая потеря веса в сутки 150–200 грамм максимум. На 14-й день и далее вес за сутки падает на 50-150 грамм максимум». Товарищ не пытался оценить, сколько и когда сгорает вещества его тела для получения энергии, но тоже, как видите, подтверждает, что основная потеря массы (основная работа) происходит во время сна, то есть тогда, когда человек на самом деле работает минимально и совершенно не думает. И, напомню деталь предыдущей статьи – во время сна амплитуда электроэнцефалограммы коркового вещества мозга, как выяснил доктор биологических наук Пигарев, на порядок возрастает по сравнению со временем бодрствования.
Между прочим, что касается сна, то уход «в вечный сон» тоже характеризуется невиданным всплеском потребления энергии даже у тех, кто умирает медленно. Вот, скажем: «В 2009 году в одной из американских больниц были сняты энцефалограммы у девяти умирающих людей, которых на тот момент было уже не спасти. Результаты были сенсационными – после смерти у всех испытуемых мозг, который уже должен был быть умерщвлен, буквально взрывался – в нем возникали невероятно мощные всплески электрических импульсов, которые никогда не наблюдались у живого человека. Они возникали через две-три минуты после остановки сердца и продолжались примерно три минуты. До этого подобные эксперименты проводились на крысах, у которых то же самое начиналось спустя минуту после смерти и продолжалось 10 секунд».
Вот вдумайтесь в это сообщение. Ну, умер человек, лежит без сознания, остановилось сердце. Внешне больше ничего не видно и не слышно. Все кончено! И большинство людей считает, что с остановкой сердца и у них все закончится. Ан нет! Только начнется! Поскольку, как видите, со смертью тела через какое-то время посредством нейронов мозга кем-то неизвестным начинает проводиться какая-то такая огромная работа, которая при жизни тела и мозга никогда не проводилась.
Я могу это объяснить: при жизни все части нашей Души соединены между собой через тело, а со смертью тела начинает проводиться работа по быстрому отсоединению этих частей от нейронов и соединения их напрямую.
Вот мой собственный опыт. Из-за обильного кровотечения я потерял сознание на столе для перевязок на 6 этаже больницы. Пока медсестра перетянула меня на каталку, пока сиделка вызвала лифт, пока созвали хирургов, пока спустили меня в операционную на 2 этаже, пока анестезиологи мне ввели наркоз, а хирурги заново вскрыли мне грудную клетку и стали зашивать мне прорыв сосуда на сердце, пока влили в меня два с половиной пакета искусственной крови, – прошло, думаю, минут 5, а может, и 25. В это время я был без сознания.
И вот сознание начало возвращаться. Так уж получилось, но с возвращением сознания я прежде всего убедился, что у меня уже нет связи с моим телом, – я не чувствовал ни рук, ни ног. Причем речь не о том, что я не мог ими пошевелить – это само собой, – но я их именно не чувствовал. Потом я начал слышать разговоры хирургов, пытающихся меня оживить, потом увидел часть операционной. Длилось это, как я полагаю, минуту, может, чуть больше. Как я полагаю, если бы в эту минуту с моего мозга снимались показания электрического напряжения, то потенциометр бы взбесился: моя Душа отсоединялась от нейронов головного мозга моего тела, реорганизовываясь для жизни вне тела, а это, уверен, приличная работа. Но в конце этой минуты врачи заштопали и запустили мне сердце, подали нейронам мозга вместе с кровью кислород и глюкозу – энергию. И моя Душа начала возвращаться в тело, восстанавливая соединения между своими частями посредством (к моему счастью) все тех же нейронов – и я снова потерял сознание, которое мне вернули уже в реанимации после выведения меня из наркоза.
Но вернемся к сообщению моего читателя. Что касается того, что через две недели голодания у этого читателя потеря веса снижалась на незначительную величину, то следует сказать, что раз испытуемый не оценивал баланс воды и пил, сколько хотел, то в этом случае оценить, что именно происходило с веществом его тела при таком длительном голодании, непросто. Вот, к примеру, что происходит не с худеющими, а с реально голодающими:
«Первая же блокадная зима [1942 года в Ленинграде] показала, что просто накормить дистрофика нельзя – его организм зачастую не в состоянии был усваивать пищу, а практически все его органы видоизменялись. Блокадные патологоанатомы убеждались, что у человека, умершего от дистрофии, оставались неизменными только два органа – мозг и почки. Остальные органы уменьшались в размерах, как бы усыхали – организм, не получая пищи, начинал есть сам себя (сначала – жировые отложения, потом – внутренние органы, даже сердце могло уменьшиться почти на треть). У женщин-дистрофиков прекращались месячные – организм жертвовал функцией размножения, чтобы как-то выжить.
Одни дистрофики высыхали, как щепки – это называлось «сухая дистрофия»; другие, наоборот, наливались болезненной полнотой – это означало, что организм не в состоянии вывести отработанную жидкость. Кроме того, отсутствие еды блокадники порой замещали водой – стакан кипятка для многих считался обедом. «Полный» дистрофик, как правило, погибал позже «сухого», но почти обязательно, тогда как «сухой» мог выкарабкаться при вовремя оказанном лечении». То есть при реальном длительном голодании, а не просто при кратковременном прекращении приема пищи для похудения, может быть как потеря веса, так и набор веса тела за счет воды.
Кроме того, баланс воды нельзя оценить только по выпитой воде и по воде, слитой вместе с мочой и потом. Вот уважаемый мною комментатор обращает внимание на то, что во время сна человек прилично потеет и даже вспоминает: «В армии, при подъеме, заставляли закидывать одеяло с пододеяльной простынью на спинку кровати, чтобы высохли, пока идет зарядка». Все так, но возникает вопрос: почему во время сна человек потеет так же, как и во время работы? Какую работу он делает, чтобы вспотеть?
Тут надо не забывать, что при «сжигании» просто пищи или жира и белков тела человека при голодании продуктами реакции окисления является двуокись углерода и вода; таким образом, вода пота может быть не следствием обезвоживания организма, а следствием сжигания топлива в организме. Когда-то читал результаты исследования вопроса, почему верблюд, следующий с грузом по пустыне, так долго может обходиться без воды. Исследователи пришли к выводу, что организм верблюда приспособлен к тому, чтобы всю воду от сжигаемого работой (ходьбой с грузом по пустыне) жира (хранящегося в горбах) усвоить оставшимся без воды организмом.
Интересен и вопрос, почему во время сна образующаяся вода не сливается в мочевой пузырь, а выделяется в виде пота? Потому, что к.п.д. процесса превращения пищи или тела в энергию не равен 100 %. Какая-то часть полученной энергии выделяется тут же, в теле. От огромной выработки энергии во время сна та часть энергии, которая выделяется в теле, тоже велика, а от этого резко повышается температура тела. Для охлаждения тела на поверхность кожи выбрасывается влага (пот), чтобы его испарением охладить тело.
