— Это был начальник отца, спрашивал, почему он перестал появляться в университете. — Тристен постучал палочкой для перемешивания по стеклянной стенке мензурки, и складка у него на лбу стала еще глубже. — Он ведь с твоей матерью больше не видится?
— Нет, — ответила я. По крайней мере, как профессионал. — Лечение подошло к концу.
— Хорошо, — сказал он.
— Тристен?
— Да?
Мой взгляд вернулся к легкой выпуклости на повязке Тристена.
— Ты готов драться с отцом до… — Конца. Вот что я имела в виду.
И Тристен, как, впрочем, всегда, закончил мою мысль:
— Джилл, я сделаю то, что нужно, — Он пристально посмотрел мне в глаза, и в его взгляде я увидела ту же самую решительность, с которой он выпил наш препарат, думая, что он его прикончит. — Когда придет время, я сделаю то, что нужно.
— Тристен… — Но что я могла на это сказать?
— Давай вернемся к работе, — предложат он и взял пипетку. — Хоть нам и известно, чем все кончится, нужно будет продемонстрировать судьям, что мы воссоздавали все опыты доктора Джекила последовательно.
— Разумеется.
Но я и не сдвинулась с места, чтобы ему помочь. Я лишь печально и смущенно смотрела на Тристена… который был обречен… он наклонился, достал из одной из клеток крысу и аккуратно положил ее на сгиб локтя.
— Будет невкусно, — предупредил он, поднося пипетку ко рту зверька.
Крыса начала извиваться, а Тристен продолжал мягко с ней разговаривать:
— Давай, я и сам не рад, что приходится это делать, но это необходимо для науки и для того, чтобы получить стипендию — для всеобщего блага.
Ему все же удалось закапать пару капель крысе в рот, прежде чем она вырвалась у него из рук и упала обратно в клетку.
— Бедняжка, — сказал Тристен, глядя на то, как она принялась бегать кругами. — Надеюсь, ей не больно…
Бедняжка…
Не знаю, что на меня нашло, но я разревелась, подошла к Тристену и обняла его, стараясь утешиться и надеясь хоть немного утешить и его самого. Поначалу он стоял неподвижно, никак не реагируя на мои объятия, но через некоторое время его мышцы расслабились, он тоже обнял меня и потерся щекой о мою макушку, как будто успокаивая.
— Джилл, все будет хорошо, — заверял он. — Не надо из-за меня плакать.
Но я плакала не только из-за него, я плакала за себя. И за нас.
— Джилл, — сказал Тристен, поворачивая мое лицо к себе. — Что же я буду без тебя делать?
Я всматривалась в его прекрасные теплые карие глаза, осознавая, чего хочу. Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Сказал мне, что он все еще меня любит. Я ведь знала, что это так. Мы оба были близки к признанию в любви в тот день, когда лежали у него в постели…
Он наклонился ко мне, прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза, а я встала на цыпочки — я не в состоянии была ждать больше ни секунды. Я собиралась сама его поцеловать.
Но я не успела коснуться его губами — мы оба услышали какой-то звук и отшатнулись друг от друга, уставившись на дверь — кто-то крутил ручку снаружи.
Глава 71 Джилл
Мы так и стояли, не разомкнув объятий, не спуская глаз с дергающейся ручки.
— Тристен, — прошептала я, стараясь побороть страх. — Как ты думаешь, кто…
— Тс-с-с… Джил, — шикнул он. — Тихо.
У меня неистово колотилось сердце. У меня, но не у Тристена.
— Может, это сторож, — предположил он. — Или Дарси вернулась.
— У сторожа должны быть ключи, а Дарси постучала бы. — Я пристально смотрела на ручку, которая тряслась все сильнее.
— Верно. — Тристен еле заметно отстранился от меня и выбросил лезвие ножа из импровизированного футляра. Очень тонкое и невероятно устрашающее. Меня это слегка успокоило.
Дверь уже начала ходить ходуном, и тут мы услышали глубокий рык:
— Тристен! Впусти меня!
Кровь в жилах стыла от этого страшного рева. Я узнала голос доктора Хайда, сильно изменившийся, но все же его. Я в ужасе приблизилась к Тристену:
— Тристен…
Свободной рукой он схватил меня за запястье и потянул за собой:
— Идем.
Я послушно последовала за ним, в то время как мой взгляд метался по кабинету в поисках места, где можно было бы спрятаться, — бесполезно, не было такого места.
— Куда?
— Ты должна уйти, — прошептал Тристен, бросив на пол нож и открыв окно.
— Без тебя я не пойду, — спорила я; а когда он взял меня за талию, чтобы помочь вылезти из окна, я начала вырываться.
— Джилл, хватит спорить, беги!
Я резко отвернулась от него:
— Одна я не пойду!
Дверь уже еле держалась на петлях, а душераздирающий голос взывал к Тристену:
— Открой дверь, сын!
— Джилл! — Тристен развернул меня к себе лицом. — Это неизбежно. Дай нам встретиться.
— Только не сегодня. — Я покачала головой. — Я без тебя не уйду.
Так и не придя к общему решению, мы зависли еще на одну секунду, а потом, когда разъяренный зверь нанес очередной удар в дверь, Тристен согласился. Мы не говорили друг другу ни слова, но каким-то образом поняли, что сбежим вместе.
— Давай, Джилл, — сказал он, выталкивая меня из окна.
Я уже стояла снаружи, а Тристен схватил записи, пихнул их в ящик, поднял нож и полез за мной. Он спрыгнул на землю и взял меня за руку:
— Бежим.
Тристен был одним из лучших атлетов в городе, казалось, что его способности передались и мне. Мы неслись в темноте прочь от школы точно на крыльях, и я была уверена, что нас никто не поймает, даже такое мощное чудовище, как наш преследователь.
Но сейчас уже, когда это все в прошлом, я думаю, Тристен бежал медленнее, чем мог бы, чтобы я от него не отстала.
Подвергать себя риску ради других — вполне в его духе.
Глава 72 Джилл
— Уверена, что все будет хорошо? — спросил Тристен, когда мы стояли в тени деревьев за моим домом.
— Да, — ответила я. — Мама сегодня дома. Я буду в безопасности.
— Я дождусь, когда ты зайдешь. И запри за собой дверь.
Я зашла на крыльцо:
— Тристен… ты же туда не вернешься?
— Нет, — пообещал он. — Он все равно уже ушел.
— Можешь зайти к нам.
Тристен покачал головой и показал на ящик, который держал пол мышкой:
