— Еще один вопрос, — сказала Анжелика. — Мы с моими подругами недавно размышляли, — вне всякой логики, разумеется, — о том, что каждая эпоха имеет свои отличительные черты, свой неповторимый колорит, если можно так выразиться, но вот, в чем именно он может проявиться, в каких осязаемых образах, — в этом мы не смогли прийти к единому мнению…
— В данном случае речь идет о XVII столетии? — спросил Ларошфуко.
— Да.
— Образ… образ… образ… Есть!
— Какой?
— Сейчас увидите… Потрудитесь подойти к зеркалу, сударыня…
Так закончился очередной вечер в будуаре Анжелики.
IV
Правила игры
— Мне приятно отметить, мадемуазель, что отдаленность вашей провинции от столицы не помешала вам идти в ногу со временем и в образе мыслей, и в вопросах этикета, да, да, этикета…
Анн и Серж Голон. Анжелика
Следующий день прошел в хлопотливой подготовке к поездке в Версаль, так как Анжелика неожиданно получила официальное приглашение посетить королевскую резиденцию, причем с правом присутствия на ритуале пробуждения Людовика XIV, что само по себе свидетельствовало о благоприятной перемене отношения к ней всевластного «короля-солнце».
Придворный этикет того времени требовал, кроме соблюдения множества правил поведения во всех мыслимых обстоятельствах, еще и неукоснительного следования моде, причем в самых, казалось бы, незначительных деталях, которым уделялось большое, подчас главенствующее внимание в процессе богоравного вершения человеческих судеб.
Весь день две портнихи проявляли чудеса трудолюбия и мастерства, создавая из трех нарядных платьев Анжелики одно, но такое, чтобы, увидев его, самый требовательный знаток всех нюансов, характеризующих признанный в последнее время эталон придворного платья, не имел оснований скривить губы в снисходительной усмешке.
А на рассвете следующего дня два куафера соорудили на голове Анжелики не слишком сложную, но безукоризненную по своему соответствию требованиям версальского двора прическу, и красавица отправилась в путь.
Я, уже привычно устроившись на запятках кареты, всю дорогу любовался великолепным ландшафтом, еще не обезображенным алчным прогрессом грядущих веков, и размышлял об особенностях человеческого поведения, которое имеет как очевидную форму, так и не столь очевидное содержание, обусловленное стремлением к достижению той или иной цели, в свою очередь определяющей его смысл.
В некоторых случаях смысл поведения заключается в нем самом, и тогда речь идет о так называемом ритуальном поведении, где форма является самоценной и где на первый план выступают правила игры как таковые, вне их логической интерпретации.
Учтивое поведение по отношению к тому или иному человеку, явно того не заслуживающего, вовсе не означает реального отношения к нему. В данном случае речь идет всего лишь о соблюдении определенных правил, обязательных для всех членов социума. Это и есть respect — обязательная, ритуальная вежливость.
В ритуале поистине ценным является средство достижения цели, но отнюдь не сама цель. Например, в моде главным является не то, для чего, зачем, а как именно вы одеты.
Недопустимо забрасывать мяч в футбольные ворота с помощью рук. Не вызовет зрительского восторга победа боксера в начале первого раунда поединка. Нельзя любой ценой победить на рыцарском турнире…
Ритуал требует некоторого отстранения от естественной реальности, имитируя реальность условную, как это происходит, к примеру, при флирте, когда мужчина и женщина играют спектакль под названием «Обольщение», следуя всем традиционным правилам, принятым определенной культурой для регламентации взаимоотношений представителей различных полов.
И совсем не так вел себя обуянный похотью сатир, схвативший на лесной полянке зазевавшуюся нимфу…
Между прочим, ритуальное поведение присуще не только homo sapiens. Достаточно вспомнить о брачных играх оленей или о трогательном флирте мелких пичужек ранней весной.
Если напрочь исключить ритуал из жизненной практики, то любовь сведется к акту размножения, застолье — к процессу насыщения, а общение — к войне всех против всех.
В немалой мере ценность ритуала состоит в том, что он обеспечивает предсказуемость поведения партнеров по социальной игре, что весьма и весьма облегчает их общение.
Кроме того, ритуал предполагает неоспоримое равенство всех участников перед правилами его игры. Никто из придворных не имеет права опоздать к началу торжественной церемонии, но и сам монарх тоже лишен этого права, что подтверждено известной фразой, приписываемой Людовику XIV: «Точность — вежливость королей».
Ритуализация правосудия направлена прежде всего на обеспечение равенства перед законом.
Ритуалы средневековых рыцарей предусматривали равенство их участников перед законами этого сословия, как было неоспоримым равенство вассала и сеньора перед феодальным правом. Произвол сеньора воспринимался обществом как нарушение установленной нормы, освобождающее вассала от принятых им ранее обязательств.
Если мушкетер, предположим, станет играть в шахматы со своим слугой, то как шахматисты они будут абсолютно равны друг другу, иначе утратится смысл игры.
Самоценный ритуал выявляет глубинную человеческую сущность.
Когда человек окружает себя теми или иными предметами, не имеющими ясно выраженной практической значимости, он таким образом предоставляет самому себе доказательства своей принадлежности к человечеству, именно к человечеству, а не просто к одному из видов земной фауны, которому Творец всего сущего зарядил в программу только лишь насыщение и размножение.
Робинзон, оказавшись на необитаемом острове, проявляет заботу не только о пище и крыше над головой, но и о календаре, в котором нет никакой практической необходимости, однако именно это и такого же порядка действия помогают ему сохранить человеческий облик в столь нестандартных обстоятельствах.
А вот некий Айртон, персонаж Жюля Верна, в подобных обстоятельствах утрачивает этот облик, и одна из причин такой утраты заключается в том, что он перестал вести отсчет времени.
Отказ от ритуальности более всего присущ представителям социального дна.
В повести Антуана де Сент-Экзюпери «Военный летчик» пилоты одной эскадрильи, уже разгромленной французской армии, продолжают проводить разведывательные полеты над вражеской территорией. Они полностью отдают себе отчет в том, что их действия абсолютно бессмысленны и крайне опасны для них самих, однако продолжают летать, потому что таким образом поддерживают в себе чувство собственного достоинства и национальной гордости, веру в грядущую победу.
Самоценное поведение аккумулирует в себе историческую память и тем самым сохраняет нравственные ценности той или иной человеческой общности.
Каноническая литургия хранит память о целостных основах религии, а разного рода секты, отвергающие ритуальность, тем самым обрекают себя на перманентное дробление.
