Диана Велворт снова села.
— Как насчет пленных циклопов, захваченных в Глен Дуррич? — спросила она с ноткой отчаяния в голосе. — Я должна привезти моему королю хоть какие-то уступки!
— Вы получите назад город, — ответил Бринд Амор.
— Это было известно еще до того, как меня послали на север, — запротестовала Диана. — Так что же с пленными?
Бринд Амор взглянул на Шаглина и слегка кашлянул в знак согласия, а затем объяснил с широкой и искренней улыбкой:
— У нас нет ни малейшего желания тащить тысячу одноглазых к себе в Эриадор!
На это Диана Велворт чуть не засмеялась вслух, и выражение ее лица удивило Бринд Амора. Это не было облегчением, внезапно понял волшебник, но скорее согласием. Только тогда старый волшебник начал понимать подоплеку происходящего. Мэннингтон всегда был вторым городом Эйвона после Карлайла и резиденцией наследников престола.
— Велворт? — спросил Бринд Амор. — А не Велворт ли сидел на троне — до короля Гринспэрроу, конечно?
Намек на улыбку исчез с красивого лица Дианы.
— Какой-то там дядя, — быстро сказала она. — Дальний родственник.
Ее тон подсказал проницательному волшебнику, что за этим скрывалось нечто гораздо большее. Без сомнения, Диана являлась наследницей престола — до того, как его захватил Гринспэрроу. Каковы могли быть чувства этой женщины по отношению к чернокнижнику, который стал теперь ее королем? Бринд Амор отбросил эти мысли. У него сейчас имелись другие дела, более неотложные и важные для Эриадора.
— Теперь у вас есть что преподнести вашему королю, — сказал он, завершая таким образом встречу.
— Конечно, — ответила Диана, к которой после разговора о ее королевской родословной вернулась прежняя немногословность.
Лютиен и Кэтрин, Оливер и Сиоба и вся армия Эриадора и гномов Айрон Кросса наблюдали, как Бринд Амор, Шаглин и герцогиня Диана Велворт поднимаются на самую высокую башню Принстауна, огромный шпиль Собора. Взойдя наверх, волшебник обратился ко всем жителям этого края, эриадорцам и эйвонцам. Его голос, усиленный магией, отдавался эхом во всех уголках Принстауна.
— Пришло время жителям Эриадора вернуться на север, — объявил Бринд Амор, — а гномам Айрон Кросса отправиться домой.
А затем он произнес те слова, которые так давно стремились услышать Лютиен Бедвир и Кэтрин О'Хейл:
— Эриадор свободен!
ЭПИЛОГ
— Монархия? Демократия? — с отвращением говорил Оливер. — Правительство — тьфу! — Они находились в дороге целую неделю, и, хотя весна была уже в полном разгаре, погода стояла довольно скверная — не такой они ожидали для триумфального возращения в Кэр Макдональд.
Теперь, когда на горизонте появились наконец стены города и огромный Собор, их разговор коснулся коронации короля свободного Эриадора.
Лютиен ни на минуту не сомневался в том, кто им должен стать. Некоторые считали, что бразды правления должен взять в свои руки их вождь, Алая Тень, но Лютиен хорошо знал свои возможности — как таланты, так и недостатки. Королем будет Бринд Амор, к вящему благу Эриадора!
— Тьфу? — удивилась Кэтрин.
— Правительство, — опять сказал Оливер. — Вы знаете разницу между монархией и демократией?
Кэтрин пожала плечами — она даже не была уверена в том, что понимает идею демократии, о которой заговорил Бринд Амор вскоре после того, как они оказались на земле Эриадора.
— При монархии, — объяснил хафлинг, — один человек использует свою власть, чтобы эксплуатировать другого. А при демократии — все наоборот.
Лютиену и Кэтрин понадобилось некоторое время, чтобы понять смысл его слов.
— Значит, тебе кажется, что Эриадору было бы лучше вообще без короля? — спросил Лютиен. — Мы можем просто дать городам возможность самим разбираться со своими делами…
— Они так и так будут это делать, — перебил его Оливер, и Кэтрин вынуждена была согласиться. Немногие из гордого люда Эриадора согласились бы подчиниться кому-то, кто не принадлежит к их городу или деревне.
— И все равно нам нужен король, — решительно заявил Лютиен. — Необходим тот, кто будет выступать от лица всей страны в отношениях с другими странами. Так было всегда, задолго до того, как люди услышали имя Гринспэрроу.
— И Бринд Амор сумеет объединить народ Эриадора, — согласился Оливер. — Он будет справедлив и к гномам, и к эльфам — в этом нет сомнений. Но все равно правительство…
— Тьфу! — хором сплюнули Лютиен и Кэтрин, и все трое весело захохотали.
Коронация Бринд Амора прошла превосходно, в яркий и солнечный день, меньше чем через неделю после того, как армия вернулась в Кэр Макдональд. Если кто-то и был не согласен с этим выбором, он не подал голоса, и даже суровые горцы остались довольны церемонией и празднованием.
Теперь роль вождя перешла к Бринд Амору, потому что битвы на мечах, очевидно, закончились, а дипломатические дуэли только начинались, и Лютиен был рад отдыху, рад, что может снять со своих плеч груз ответственности.
Временно. Юноша не питал иллюзий, что все его обязанности выполнены и война закончена. Он долго обсуждал это с Бринд Амором, и оба они пришли к выводу, что Гринспэрроу так легко пошел на перемирие, только желая выиграть столь необходимое ему время. Оба они знали, что впереди их ждут новые, более серьезные битвы.
Потом Лютиен подумал об Истебруке, который отдал столько лет служению королю Эйвона. Он подумал об Истебруке, который был похоронен в Кэр Макдональде. Этот благородный рыцарь всю жизнь служил Эйвону, но похоронить себя он завещал в Эриадоре. Лютиену придется как следует обдумать эту иронию судьбы.
Но все эти трудные мысли можно было отложить на другое время, напомнил себе юноша, когда изукрашенный экипаж достиг помоста, установленного на широкой площади около Собора. Бринд Амор, который выглядел очень по-королевски, в длинной пурпурной мантии, с аккуратно расчесанными волосами и бородой, вышел из экипажа и поднялся по ступеням под ликующие крики тысяч собравшихся.
Собравшихся, чтобы отпраздновать этот день, напомнил себе Лютиен, заставив себя отбросить все мысли о Гринспэрроу.
Этот день. Эриадор свободен.
