Если, не довольствуясь одним лишь «человеческим» аспектом, рассмотреть всю панораму общественного поведения животных, станет ясно видна закономерность, прежде ускользавшая от внимания эволюционных биологов. Она представлена двумя явлениями, которые связаны отношениями причины и следствия. Во-первых, доминирующее положение среди наземных животных занимают виды с самой сложной социальной организацией. Во-вторых, в истории животного царства такие виды возникали очень редко. Для их появления необходима долгая последовательность предварительных шагов, растянутых на миллионы лет эволюции. Человек — один из таких видов.
Самая сложная организация характерна для так называемых эусоциальных видов («эусоциальность» буквально означает «настоящая» социальность). Эусоциальная группа, например колония муравьев, состоит из представителей нескольких поколений. В ней существует разделение труда, основанное, по крайней мере на первый взгляд, на альтруизме. Некоторые члены группы заняты трудом, сокращающим продолжительность жизни, плодовитость или и то и другое. За счет их «жертвенности» другие члены группы, выполняющие репродуктивную функцию, дольше живут и, соответственно, производят больше потомков.
В развитых обществах не только родители жертвуют собой ради потомства. Альтруизм распространяется на родственников по боковой линии, включая братьев и сестер, племянников и племянниц, двоюродных и троюродных родственников и так далее, а иногда и на генетически неродственных особей.
При конкуренции за ресурсы эусоциальная колония обладает множеством существенных преимуществ перед одиночными животными. Пока одни члены колонии ищут пищу, другие защищают гнездо от врагов. Животное-одиночка другого вида может делать либо одно, либо другое по отдельности, но никак не одновременно. Колония может, в основном оставаясь в гнезде и рядом с ним, выслать во все стороны фуражиров, образовав таким образом наблюдательную сеть. Когда кто-то из фуражиров найдет пищу, он сообщит об этом — и другие быстро стянутся к указанному месту. «Товарищи по гнезду» могут выступать единым фронтом при столкновениях с конкурентами и врагами. Они могут оперативно перетащить в гнездо большое количество пищи до прибытия конкурентов. При наличии многочисленных рабочих-строителей можно быстро расширить гнездо, усовершенствовать его архитектуру, улучшить защищенность входов. Можно даже создать в гнезде систему кондиционирования воздуха. Африканские термиты и американские муравьи-листорезы довели такую систему до совершенства: их гнезда устроены так, что свежий воздух поступает и циркулирует автоматически, без каких-либо дополнительных действий со стороны обитателей.
Большие колонии некоторых видов могут формировать настоящие войска и прибегать к массовым атакам, одолевая добычу, недоступную одиночным животным. Яркий пример — африканские муравьи-кочевники, или муравьи-легионеры. Они движутся колоннами численностью до нескольких миллионов особей, поглощая всех мелких животных, которые попадаются им на пути. Орды таких муравьев уникальны среди насекомых еще и своей способностью нападать на большие колонии термитов, ос и других муравьев, а затем поедать побежденных.
Двадцать тысяч видов эусоциальных насекомых (в основном муравьев, пчел, ос и термитов) составляют лишь 2 % от примерно 1 млн всех известных нам видов насекомых. Тем не менее, сточки зрения численности, биомассы и воздействия на окружающую среду это меньшинство доминирует в мире шестиногих. Положение эусоциальных насекомых среди беспозвоночных сравнимо с положением людей среди позвоночных, но мир беспозвоночных обширнее и многообразнее. Если не брать в расчет микроорганизмов и круглых червей, то эусоциальных насекомых можно считать миниатюрными заправилами наземного мира.
Муравьи-портные — одни из самых многочисленных насекомых в древесных кронах тропических лесов от Африки до Азии и Австралии. Строительство их воздушных гнезд начинается с того, что муравьи, образуя живые цепочки, стягивают вместе листья и ветки деревьев. Затем другие муравьи подтаскивают к гнезду личинок и скрепляют стены, прядя шелковичную нить. Наконец они оборачивают свое гнездо (размером с футбольный мяч) шелковыми полотнищами. Одна колония муравьев-портных, состоящая из царицы и сотен тысяч рабочих особей — ее дочерей, занимает сотни таких воздушных павильонов и может одновременно контролировать несколько деревьев.
От Луизианы до Аргентины огромные колонии муравьев-листорезов — самых сложноорганизованных общественных существ после людей — строят города и занимаются сельским хозяйством. Рабочие муравьи отгрызают кусочки растений, тащат их в гнездо и там пережевывают в мульчу, которую удобряют собственными экскрементами. На этой плодородной почве они разводят главную культуру — определенный, не встречающийся больше нигде вид гриба. Их хозяйство построено по конвейерному принципу: специализированные касты отвечают за разные этапы процесса, от заготовки сырья до сбора урожая и распределения пищи среди обитателей колонии.
Рис. 12–1. Два завоевателя Земли. Общественные насекомые — владыки мира насекомых. Африканские муравьи-легионеры живут колониями размером до 20 млн особей. На рисунке — отряд фуражиров одного из видов муравьев-легионеров отправился на поиски пищи. (Источник: Edward О. Wilson, Success and Dominance in Ecosystems: The Case of the Social Insects [Oldendorf/Luhe, Germany: Ecology Institute, 1990].)
Двое немецких ученых проделали титаническую работу по определению веса всех животных, обитающих на одном гектаре амазонского тропического леса. Муравьи и термиты, вместе взятые, составили почти две трети от массы всех насекомых, а общественные пчелы и осы — одну десятую. Одни только муравьи перевесили всех наземных позвоночных (млекопитающих, птиц, пресмыкающихся и земноводных, вместе взятых). Еще в одном исследовании, проведенном в бассейне Амазонки, было показано, что две трети насекомых в верхнем ярусе леса — это муравьи.
Рис. 12–2. На одном обычном участке амазонского леса муравьи, как выяснилось, вчетверо перевесили млекопитающих (представленных на рисунке ягуаром). (Источник: Edward О. Wilson, Success and Dominance in Ecosystems: The Case of the Social Insects [Oldendorf/Luhe, Germany; Ecology Institute, 1990]. Основано на: E. J. Fittkau and H. Klinge, «On biomass and trophic structure of the central Amazonian rain forest ecosystem», Biotropica 5(1]: 2–14 [1973].)
Нельзя сказать, что вся наша планета покрыта таким плотным муравьиным покровом. В прохладных хвойных лесах обоих полушарий их гораздо меньше, а за Полярным кругом и выше границы лесов в тропических горах они исчезают совсем Муравьев нет в Исландии, Гренландии, на Фолклендских островах, на Южной Георгии и других островах рядом с Антарктидой. Нет смысла искать их и на суровых берегах Огненной Земли. Но во всех остальных уголках Земли они процветают. Муравьи доминируют в самых разных наземных местообитаниях, от лесов до пустынь, и подходят к самой границе суши, населяя болота, мангровые заросли и взморья. Я изучал три основных арктических вида муравьев чуть выше границы леса на горе Вашингтон (Нью-Хэмпшир), где они сновали повсюду, строили гнезда в укрытиях под камнями, чтобы собрать солнечное тепло, и успевали размножиться и вырастить личинок, прежде чем закрыть гнезда на зиму после первых сентябрьских морозов. А вот найти муравьев в саговниковых саваннах выше верхней границы лесов на хребте Сарувагет (Папуа — Новая Гвинея) мне не удалось. Ледяные дожди ежедневно обрушиваются на всех, кто осмелится остаться в этих негостеприимных местах, будь то муравьи или их исследователи.
