Ильин-старший улыбнулся. «Не хочу!» – хотел крикнуть Антон, но промолчал. И в ответ на вопрошающий взгляд отца обреченно кивнул.
Уйдя на вечернее отделение, Антон устроился учеником слесаря на завод. Наставника ему определили из бывших фронтовиков. Тот сунул студенту железяку, протянул напильник и указал на тиски.
– Пили! Нам опилки нужны.
Антон «пилил» три дня. На четвертый наставник осмотрел почти сточенную железку, вытащил ее из тисков и зашвырнул в урну.
– Молодец! – сказал, улыбнувшись. – Терпение есть. Без него хорошим лекальщиком не станешь. Буду учить.
И научил. Через три месяца Антон получил второй разряд слесаря и первую полноценную получку – 78 рублей. Но порадоваться этому не успел – пришла повестка из военкомата. Как и обещал отец, призвали его в пограничные войска. Поезд привез новобранцев в молдавский город Унгены. Там Антона мигом выделили из общей группы. Студент иняза, высокий, приятной наружности – идеальный кандидат в школу контролеров. Тех, которые первыми встречают прибывающих в СССР иностранцев. В школе курсантов знакомили с образцами заграничных паспортов, учили распознавать подделки, сличать фотографии в документах с оригиналами, определять нервничающих и странно ведущих себя туристов на предмет их дальнейшей более глубокой проверки. Отучившись шесть месяцев, Антон получил распределение на автомобильный пункт пропуска Леушены.
Служить было трудно. В летний сезон поток транспорта вырастал в разы. Автобусы, легковые авто, грузовики ехали днем и ночью. На сон оставалось не более пяти-шести часов в сутки. Но Антон не роптал. Тяжело, но интересно. Иностранцы, туристы из всех уголков огромного СССР, люди, лица, разноязыкая речь… Антон совершенствовал свою разговорную практику, между делом выучил молдавский язык, добавив его к английскому, немецкому и французскому. Это принесло ему уважение со стороны персонала пограничного КПП. Молдаванам нравилось, что студент из Белоруссии разговаривает с ними на родном языке. Довольно было и начальство. Службу Антон тянул добросовестно. Стал отличником боевой и политической подготовки, вскрыл несколько попыток пересечь границу по поддельным документам. Комсомольцы КПП избрали его своим комсоргом – без всякого давления со стороны начальства. Грудь старшего контролера украсили знаки «Отличник погранвойск» I и II степеней. Его имя занесли в Книгу Почета погранотряда, фотография появилась на Доске Почета округа. Неудивительно, что желание Антона вступить в партию встретило горячий отклик со стороны старших товарищей. Кандидатом в члены КПСС его приняли единогласно. План отца выполнялся, и Антон с нетерпением ждал дембеля. Родных он не видел давно – отпуска пограничникам практически не давали.
Все было готово. В каптерке ждала своего часа отглаженная «парадка» с погонами старшины – звание Антон получил в марте. В заезжей лавке военторга куплена новая зеленая фуражка. Перецепить знаки с повседневной формы на парадную – пара минут. Дырочки уже проколоты. Осталось переодеться, попрощаться с друзьями – и в Кишинев. Отличник боевой и политической подготовки, кавалер двух знаков «Отличник погранвойск» Антон Ильин уйдет на дембель в первой партии. Пограничников в запас отправляют поздно, когда «дембеля» из других войск успевают отгулять возвращение. На Антона это не распространяется. Для него будет торжественное построение на плацу, прощание со Знаменем части, оркестр… «И под музыку „Славянки“ прямо с плаца на гражданку – демобилизация…»
И тут черт принес этих дезертиров.
Заставу и КПП подняли «в ружье» затемно. Полусонные пограничники выстроились во дворе. Перед ними топтались офицеры. Даже в предрассветных сумерках было видно, что лица у них хмурые. Вперед вышел командир заставы капитан Псарь.
– Этой ночью в одной из воинских частей в Кишиневе дезертировали двое солдат, – объявил он. – Перед этим они убили часового, открыли склад и завладели оружием и боеприпасами. Погрузили его в автомобиль «УАЗ» и скрылись в неизвестном направлении. Идут поиски. Есть основание полагать, что дезертиры попытаются прорваться через государственную границу. Поставлена задача эту попытку пресечь. В связи с чем объявлена усиленная охрана границы. Обращаю внимание: преступники вооружены и очень опасны. Они убили часового, терять им нечего. Командованием отряда отдан приказ: в случае вооруженного сопротивления преступников открывать огонь на поражение. Это ясно?
Капитан обвел строй взглядом. Пограничники молчали, охреневая. Правила несения пограничной службы предусматривают открытие огня в случае вооруженного сопротивления нарушителей. Но сами командиры настойчиво советовали этого избегать, в крайнем случае, стрелять в воздух или по ногам. Это западная граница СССР, с сопредельной стороны располагается дружественное социалистическое государство. Нарушителя, буде тому посчастливиться миновать кордон, задержат и вернут в Советский Союз. Здесь выяснят, почему он решил изменить Родине, и кто его этому научил. А с мертвого какой спрос?
– Приказываю заступить на охрану государственной границы! – Псарь вскинул ладонь к козырьку фуражки. – Виды нарядов…
Антона с приданным в помощь пограничником высадили на тыловой дороге. Вид наряда – заслон. Задача: отслеживать движение транспорта и людей, проверять документы на право нахождения в пограничной зоне, в случае появления дезертиров принять меры к их задержанию. Последнее, как понял Антону, будет вряд ли. Заслон высадили на проселочной дороге. Ездят тут только местные, да и то не часто. До линии границы далеко. В противном случае в наряд поставили бы опытных «дедов» с заставы. А так пристегнули к контролеру КПП молодого пограничника, закрыв строчку в боевом расчете. Торчать им здесь, пока не сменят. В случае усиленной охраны границы продолжительность пребывания в наряде может составить восемь часов. Хорошо хоть сухой паек выдали, и вода во фляге есть.
Антон покосился на напарника. Молодых солдат с заставы он знал плохо – не успел толком познакомиться. Прибыли они в феврале, а сейчас апрель. Да и служба не дает возможности пересекаться. У заставы свои обязанности, у КПП – свои. Но всем каждый день – на ремень. В смысле с автоматом на плече. Правда, контролеры их не носят, дабы не пугать иностранцев. Восемь часов службы в сутки – это по правилам. Только кто их соблюдает, особенно, на КПП летом? Приходишь после службы, умылся, поел – и спать. В свободную минут надо постирать и отгладить форму, подшить свежий подворотничок, почистить сапоги… Где время на разговоры брать?
Напарник Антона выглядел жалко. Худой, тонкая шея торчит из явно большого ему воротника кителя, в голенища кирзовых сапог еще две таких ноги всунуть можно. Не то, что у Антона. Форма подогнана по фигуре, хромовые сапоги плотно обтягивают икры. Откуда у пограничника срочной службы хромовые сапоги? Так он первым встречает иностранцев на советской земле. Поэтому обмундирование у контролеров офицерское, полушерстяное, а сапоги хромовые. Есть у них и солдатское «хабэ» с кирзачами, только они в каптерке. Антон, вскакивая по тревоге, натянул, что лежало на тумбочке. Переодеться возможности не дали. Зато укомплектовали как на войну. В подсумке на ремне два магазина с боевыми патронами, по 25 в каждом. Почему 25, а не 30? Чтобы подающая пружина не ослабевала. С левой стороны на ремне – штык-нож в ножнах, на правом бедре – малая саперная лопатка в чехле. Нахрен, спрашивается, им лопаты? Где тут окопы рыть? Но прапорщик буркнул: «Положено!», пришлось нацепить. Зато сухпай в вещмешок накидал щедро. Из последнего следовало, что торчать им в наряде долго.
