Согласно этикету, Сварог вручил меч дворецкому, торжественно, на вытянутых руках понесшему его к особой вешалке в углу, сейчас пустовавшей. Впрочем, ручаться можно, она пустовала и раньше — ни у кого попросту не находилось причин являться к принцу по каким-то служебным делам. Ну что же, будет почин...
Судя по размерам кабинета, куда его принц привел, — относительно небольшой кабинет был малым. Ну, опять-таки ничего против этикета...
Сварог дождался, когда усядется принц, занял место по другую сторону стола — столешница являет собою плиту из дымчатого горного хрусталя, ножки наверняка не позолоченные, а золотые. Вся прочая обстановка соответствует: предводитель команчей жил в пошлой роскоши... Поскольку это малый кабинет, личного компьютера не видно (хотя ничто мешает установить его и здесь) — ну что же, так гораздо лучше, к большой выгоде для Сварога...
Принц откровенно его рассматривал — в отношении дамы такой взгляд считался бы нахальным, ну, а на мужика может пялиться до посинения, благо, по точной информации, порочной склонности к своему полу не испытывает ни малейшей, мы люди простые и денег за погляд не берем...
— Вино, кофе? — как и полагалось по этикету, предложил принц.
— Нет, благодарю вас, ваше высочество, — сказал Сварог.
— В таком случае, курите, — принц кивнул на массивную хрустальную пепельницу, украшенную эхолотом, где уже лежала пара окурков — ну да, агенты так и докладывали, золотистая тончайшая бумага, черный табак, один из лучших сильванских сортов, по причине относительной редкости попадает только к членам императорской фамилии, ну, и к Сварогу через Яну...
— Может быть, вы позволите вас угостить... — принц выжидательно положил сильную ладонь с одним-единственным рубиновым перстнем на указательном пальце на золотую шкатулку, судя по размерам, сигаретницу.
— Благодарю вас, ваше высочество, но я привык к своим, — сказал Сварог, извлекая свой портсигар без кавычек.
Мало ли что этот титулованный сукин кот мог туда подмешать. Сварог давно убедился, что понятие «безвредный вред» — крайне растяжимое. Мог зарядить все до одной сигареты, старый фокус, сам, между прочим, не закурил, хотя, по тем же донесениям, смолит нещадно, не хуже Сварога. Так что будем соблюдать разумную осторожность по максимуму, в нынешней ситуации это необходимо...
Принц сказал непринужденно, в лучших традициях пустой светской болтовни:
— Любопытство — не обязательно женская черта характера, мужчинам она тоже свойственна, если соблюдать меру. Вы меня очень заинтриговали, камергер, — тем, что заявились со служебным визитом. Последний раз такое случалось... не скажу даже точно, очень много лет назад, когда Главный Герольд явился сообщить, что батюшка, посчитав свой возраст преклонным, решил передать титул мне. К тому же, со служебным визитом вдруг прилетает не кто-нибудь, а легендарный лорд Сварог...
— Вы излишне добры ко мне, ваше высочество, — сказал Сварог. — Сам я никогда не стал бы употреблять в отношении себя совершенно незаслуженный эпитет «легендарный».
— Ваша скромность делает вам честь.
— Благодарю вас, ваше высочество.
Ни малейшего раздражения затянувшейся светской прелюдией Сварог не испытывал — времени у него хватало.
— Чувствуйте себя свободно, — сказал принц.
— Благодарю вас, — склонил голову Сварог.
Эта реплика означала, что более не требуется, как предписывает этикет, добавлять к каждой фразе «ваше высочество». Ну что же, подумал Сварог не без веселости, свободно так свободно...
И небрежно коснулся мимолетно синего самоцвета в браслете на правой руке, по собственному разумению выбирая степень свободы.
Никакого ответа, конечно, не последовало, но он знал, что сейчас его люди, держа оружие наизготовку, рванули ко дворцу молниеносным отточенным броском. А все, кто был здесь его агентами, за исключением женщин, приготовились к неожиданностям. Не пройдет и минуты, как дворец будет занят по всем правилам спецназа, всех, кто не агент, возьмут под бдительный присмотр, всякую связь с внешним миром заблокируют кому бы то ни было, проделано все будет четко и бесшумно, так что принц ничегошеньки не заподозрит до того, как придет пора играть с открытыми картами словно при последней раздаче в «трех семерках». Для окружающего мира все останется тайной. Чтобы исключить любые случайности, Сварог выбрал время, когда манор заслонен от Радианта Таларом...
Он не расслаблялся ни на миг: берегите пенсне, Киса, сейчас начнется... Загнанный в угол человек способен на самые неожиданные поступки, в особенности тот, кто всю сознательную жизнь прожил в уверенности, что стоит выше законов и самым страшным наказанием в случае чего будет пожизненная ссылка в роскошное сильванское поместье. Просмотрев ради любопытства кое-какие донесения, Сварог узнал: чертов любитель бабочек, конечно, удручен своим положением, но головой о стены не бьется, по ночам не рыдает в подушку и о самоубийстве не думает — многие радости жизни остались ему доступны, пусть и на ограниченном пространстве.
А значит... В хрустальной столешнице нет ящиков. Шкатулка с сигаретами (а есть ли там сигареты) чересчур мала для того, чтобы держать в ней оружие... но оно может оказаться миниатюрным. Либо лежит у принца в кармане. Некоторые виды лучевого оружия для лара столь же смертельны, как для обычного человека: непрерывный луч, идущий от дула к цели, играет ту же роль, что копье, меч в чьей-то руке или та гирька на веревочке, которой Сварог оглушил тогда Брашеро (она и сейчас, между нами, таилась в правом рукаве мундира, надежно удерживаемая пружинной застежкой).
С другой стороны... Как раз такой человек, уверенный в своей безопасности, может и не держать при себе оружия. Ну, что же, не стоит ломать голову, нужно просто-напросто быть настороже, мне рановато умирать, сколько еще не завершено, вообще не сделано...
Походило, что принц несколько удивлен затянувшимся молчанием. В конце концов он заговорил первым:
— Господин камергер...
Вот она, зацепочка! Сварог, наплевав на этикет, бесцеремонно прервал собеседника:
— Простите, но сейчас я не камергер. Как видите, на мне мундир не камергера, а девятого стола. В этой роли я и выступаю. Думаю, уместнее было бы обращение «господин директор» или «господин генерал»... впрочем, можно и без «господина», ни к чему лишние церемонии. В качестве директора я и прилетел вас допросить... как участника заговора, имеющего целью убийство правящего монарха. Не свержение, а именно убийство. Все в полном соответствии с седьмой статьей Эдикта о прегрешениях и наказаниях.
Понеслось, сказал он себе. Если этот субъект глупее, чем я думал, — начнет чваниться, пыжиться, орать, упирая на свое положение и проистекающие из этого немалые привилегии. Если он умнее, чем я думал, — останется более-менее невозмутимым и начнет отбиваться, как опытный земной бретер. Ну-ка...
Нельзя сказать, чтобы принц особенно уж изменился в лице, но что-то такое в глазах мелькнуло, то ли недоумение, то ли тревога, то ли все вместе. Он сказал ровным голосом:
