Л.: Я имею приблизительную смету, сенатор Джонсон (около 80 000 000), в соответствии с которой можно будет обеспечить Гуам соответствующим прикрытием с воздуха, необходимым количеством подводных лодок и соответствующими средствами ПВО, чтобы сделать проблематичным его захват любым возможным противником. Чтобы создать действительно безопасную базу, которая сможет держаться неопределенный период времени, потребуются ассигнования, значительно превосходящие указанные.
Д.: Сколько потребуется?
Л.: Опять же по грубым подсчетам, что-то в районе 200 000 000. Такой проект не предусмотрен планами военно-морского министерства в настоящий момент. Единственное улучшение гавани стоимостью 5 000000...»
Дальше Джонсон засыпал адмирала вопросами, уточняющими стоимость большой и безопасной базы. Лихи был вынужден отвечать, постоянно указывая, что министерство и военные не собираются этого делать
[586]. Но в конечном итоге вопрос упирался не столько в Гуам, сколько в позицию администрации Рузвельта. Президент не собирался отпускать на военные нужды средств больше, чем считал нужным. Именно по его настоянию морской министр затребовал всего 65 млн. на создание всего 12 баз вместо 25, необходимость в которых была указана комиссией Хербурна.
После длительных пререканий конгресс утвердил законопроект и отпустил требуемые 65 млн. Катализатором решения стала активность японцев. Сведения о том, что Токио укрепляет мандатные острова, сделала оппозицию более сговорчивой. Законодатели даже пошли дальше, ассигновав 54 674 500 долларов на реализацию общественно-полезных проектов, а фактически на создание и улучшение военно-морских баз. Деньги предполагалось потратить на портовые сооружения и сухие доки в разных городах Соединенных Штатов. Кроме того, закон разрешал включение в состав резерва ВМС кадетов летных школ после окончания ими обучения и тренировок.
Война, разгоревшаяся в Европе, грозила стать мировым пожаром, не заметить этого мог только слепой или глупец. К счастью, большинство конгрессменов были людьми здравомыслящими. Несмотря на весь изоляционизм, который, как правило, выражался в излишне длительных дебатах, конгресс практически всегда отпускал деньги на нужды обороны в большем объеме, чем просила администрация. Так было в мирное время. Теперь, в 1940 г., законодатели стали еще более податливы.
14 июня 1940 г. был принят закон об увеличении флота. Предполагалось строительство 21 боевого корабля, 22 вспомогательных судов, увеличение самолетов морской авиации до 4 500 машин и летательных аппаратов легче воздуха до 18 единиц
[587]. Не успели высохнуть подписи на страницах этого закона, как 28 июня был принят следующий акт, также положительно сказавшийся на ВМС. Теперь подрядчикам, правда в особых случаях, производилась предоплата контрактов. Договоры на строительство новых судов, механизмов, а также на ремонт кораблей и самолетов передавались в полное ведение администрации и могли быть заключены без предварительного тендера. Оборонительные контракты, по решению Рузвельта, теперь приобретали приоритетный характер над гражданским производством. Все раннее заключенные морским и военным ведомством договоры предписывалось пересмотреть в соответствии с этим законом. Любые действия администрации, направленные на укрепление национальной обороны, признавались абсолютно приоритетными.
Но то был еще не финал. В 1940 г., по крайней мере на бумаге, корабельный состав флота увеличился практически вдвое. Последним кирпичом в инициативах законодателей стал акт Винсона—Волша от 19 июля. Очередной закон, получивший название «Акт о флоте двух океанов», увеличивал силы флота примерно на 70% — это только в боевых кораблях. Санкционировалась замена устаревших судов и строительство 100 000 тонн вспомогательных кораблей. 50 млн. долларов выделялось на создание эскортных и патрульных кораблей. Государственным и частным верфям и судостроительным предприятиям выделялось 150 000 000 для проведения модернизаций, реконструкций и увеличения производственных мощностей. На производство артиллерии и систем управления огнем, а также других сопутствующих систем было отпущено 65 млн. и 35 млн. на расширение производства военных материалов для ВМС. Таким образом, смета закона, в той его части, которая никак не связана с непосредственным строительством военных кораблей, составила 300 млн
[588]. Большинство флотов мира могло только мечтать о подобном «золотом дожде». Но то была плата, плата за невнимание к флоту и национальной обороне на протяжении двух десятилетий, и теперь исправление ошибок вставало в копеечку.
Война в Европе и неослабевающая напряженность в американо-японских отношениях не давали законодателям повода для пересмотра политики усиления флота. В 1941 г. обе палаты Конгресса проголосовали за выделение 300 млн. на нужды модернизации кораблей и на увеличение корабельного состава еще на 150 000 тонн. Кроме того, предписывалось построить вспомогательные корабли общим тоннажем в 550 000 тонн и 400 малых судов для нужд местной обороны. Столь масштабные изменения в корабельном составе требовали и увеличения личного состава флота. Через Конгресс прошли соответствующие законы. Теперь в ВМС должны были служить 232 000 человек (до того 131 485), количество матросов и офицеров в случае мобилизации должно было составить 300 000 вместо 191 000. Офицерский корпус ВМС возрастал с 7 562 человек до 12 760, морская пехота увеличивалась до 60 000 солдат и офицеров. Кроме того, были приняты три закона, санкционировавших дополнительные общественные работы на стратегических объектах флота, таких, как верфи и доки на Западном побережье США, в зоне Панамского канала, в карибской зоне и на Аляске, а также на военно-морских станциях на Тринидаде, Ньюфаундленде и Бермудах и в ряде других мест.
И все же усилия последних двух предвоенных для США лет не смогли полностью компенсировать разрыв между желаемыми возможностями флота и его реальной боеспособностью. Тем не менее они не пропали даром, многие корабли, особенно легкие, строительство которых началось в соответствии с законами 1939 г., успели вступить в строй до войны или вошли в состав флота в начале 1942 г. Именно этими законами был заложен стремительный рост авианосного флота США, создание мощной системы конвоев, которые в конечном счете и обеспечили Соединенным Штатам победу на морских театрах Второй мировой войны.
Как правило, любая книга, посвященная войне на море, изобилует массой технических подробностей, характеристик как кораблей, так и вооружения. И это вполне понятно, основным действующим лицом морской войны является корабль. Нередко авторы, да и участники событий относятся к боевому кораблю как к живому, мыслящему, самостоятельному существу. Наверное, и это объяснимо, действия судна не зависят от одного конкретного человека. Капитан отвечает за многое, но не менее важны действия артиллеристов и наводчиков, акустиков и механиков — сотен, а иногда и тысяч людей, которых называют экипажем. Именно они являются нервной системой корабля, его мозгом, который приводит в движение орудия и механизмы, тысячи тонн стали. Именно поэтому действия судна производят впечатление движений живого существа.
