С этими словами он исчез, оставляя троих компаньонов сидеть в комнате.
— Вам была нужна моя карта, — сказал Брунор Атрогейту.
Чернобородый дварф пожал плечами и кивнул.
— Туннели, по которым мы шли в Гонтлгрим в первый раз, обвалились. Невозможно вернуться тем же путём.
Боевой Молот повернулся и заинтересованно посмотрел на Дриззта.
— По тем туннелям проходили эти… корни Главной башни, ведя в древний дварфийский город, — добавил дроу.
— Да, именно благодаря ним мы и отыскали дорогу.
— А если корни повреждены?
Атрогейт тяжело вздохнул, затем с серьёзным видом посмотрел на Брунора.
— Не стану вас обвинять, если не захотите, чтобы я шел с вами. Этот план — чистое безумие, и я уверен, что мы погибнем. Во всяком случае, такой исход мне кажется самым вероятным. Но иначе я поступить не могу.
Он глубоко вдохнул, покачнувшись на стуле.
— Это я виноват, — признался Атрогейт. — Джарлаксл не говорил, но это я потянул за рычаг, перекрыл токующую по корням магию и освободил водных элементалей, что удерживали рассветного гиганта в его клетке, — с горестным стоном продолжил чернобородый дварф. — Это Атрогейт разрушил Гонтлгрим и стёр Невервинтер с лица земли!
Глаза Брунора расширились, он повернулся к Дриззту и увидел, что на лице дроу отразилось такое же изумление.
— Я не знал, что так получится, — продолжил дварф, от стыда не смея поднять глаз от пола. — Думал, что смогу вновь запустить кузницу и возродить город.
— Невероятно смелый и безрассудный шаг, учитывая неуверенность в результате, — заметил Дриззт.
— Это были не мои мысли, не моё решение, — пробормотал Атрогейт. — Мне их внушили вампир и тэйская ведьма.
— Та, что смогла избежать заклинаний Джарлаксла в «Абордажной сабле»?
— Её босс. Которая управляет Кольцом Страха. Я был обманут, принуждён, — дварф запнулся и перевёл дыхание. — Я оказался слаб.
Брунор снова посмотрел на Дриззта, и тот молча кивнул.
— Пусть так, — сказал Боевой Молот Атрогейту, его голос был твёрд, но в нём не было ни капли осуждения. — Ты не можешь изменить прошлое, но, возможно, вместе мы сможем предотвратить новую катастрофу.
— Я должен хотя бы попробовать, — кивнул чернобородый дварф.
— Как и мы, — согласился Брунор. — И не просто попробовать, но и добиться успеха. И знай, что любой, кто встанет на пути, отведает моего топора!
— Но не прежде, чем попадёт под удар моих кистеней! — поддержал Атрогейт.
Создавалось впечатление, что он словно помолодел от слов Брунора. Оба дварфа взглянули на Дриззта, который ответил им только кривой улыбкой. К чему слова, когда и так ясно, что любой враг, посмевший на них напасть, на своей шкуре проверит остроту клинков рейнджера, прежде чем его коснётся топор Брунора или кистени Атрогейта.
Позже, стоя на балконе наедине со своими мыслями, Брунор Боевой Молот глядел на лежащую внизу улицу. Он увидит Гонтлгрим. Его поиски завершатся, а мечта станет явью. И что дальше? Какая дорога поманит его в путь, после столь грандиозного приключения? Что придаст силу уставшим ногам старого дварфа?
Или это его последняя дорога, конец которой всё ближе?
Брунор размышлял над этим, боясь поверить, что странствиям может прийти конец, когда заметил знакомое лицо на улице под балконом.
Шивани Гардпек вынырнула из переулка и была встречена Джарлакслом, который словно появился ниоткуда. Они обменялись парой фраз, которые Брунор не расслышал, и наёмник передал женщине увесистый кошель, как и обещал до этого в «Абордажной Сабле».
Когда Шивани удалилась, растворившись в ночи, а Джарлаксл поднял взгляд на балкон, дварф заметил тень беспокойства, скользнувшую по лицу тёмного эльфа.
Джарлаксл поднялся по лестнице и подошёл к ждущему его Брунору.
— Наш друг пересёк черту? — спросил дроу.
Вопрос застал дварфа врасплох, и он, сморщив нос, посмотрел на Джарлаксл.
— Дриззт, — пояснил наёмник, хотя и не это вызвало непонимание Брунора.
— О какой черте ты говоришь?
— Он сражается теперь более… яростно, как мне кажется, — сказал Джарлаксл.
— Да, и уже давно.
— С тех пор, как потерял Кетти-бри и Реджиса.
— Разве можно его в этом винить?
Джарлаксл покачал головой и посмотрел на закрытую дверь квартиры.
— Но он пересёк черту? — спросил он снова, поворачиваясь к Брунору. — Он ввязывался в бой, которого можно было избежать? Он не проявлял обычного милосердия? Неужели он позволил гневу, а не совести контролировать его клинки?
Дварф смотрел на наёмника с прежним недоумением.
— Твои колебания меня пугают, — сказал тёмный эльф.
— Нет, — покачал головой Брунор. — Но вероятно, он близок к этому. Почему ты спрашиваешь?
— Любопытство.
Дварф недоверчиво прищурился.
— Есть ещё кое-что, — сказал Брунор. — Дриззту не нравиться в городах. Когда мы отстаивались на зиму в Порту Лласт или в Невервинтере до его разрушения, или даже у племён варваров, ему было неуютно в любой компании. Хотя теперь, я думаю, ему понравился бы Город Мастеров.
— Потому что в его руинах всегда есть кто-то или что-то, с кем моно сразиться, — закончил за дварфа Джарлаксл.
— Да.
— Он наслаждается боем.
— Никогда не уклонялся от него. Говори прямо, эльф, что у тебя на уме?
— Я уже говорил — это простое любопытство, — ответил наёмник, снова посмотрев на двери квартиры.
— Тогда спроси его самого, он сможет ответить складней, — предложил дварф.
Джарлаксл покачал головой.
— У меня есть другие дела, которыми следует заняться этой ночью, — сказал он.
Наёмник развернулся и, покачав головой, спустился вниз по лестнице.
Брунор подошёл к перилам и проводил его взглядом, но хитрый Джарлаксл быстро скрылся из виду. Дварф обдумывал беседу с наёмником, но не мотивы тёмного эльфа взволновали его мысли, а причины беспокойства Джарлаксла.
Брунор понял, что едва помнит прежнего Дриззта, который вступал в бой с печальной улыбкой, скорбя о неизбежности кровопролития, который поступал так, как велело ему сердце. Дварф видел, как изменился дроу. Его улыбка стола более… злобной. В ней не осталось принятия необходимости борьбы, зато прибавилось чистого удовольствия.
Только теперь дварф понял, как много лет прошло с тех пор, как он видел прежнего Дриззта.
* * *
Войдя в подземные покои, некогда принадлежавшие Арклему Гриту и Валиндре, Джарлаксл не удивился, поняв, что не один.
