В США подсчитали, что в начальный период войны по важнейшим объектам США может быть произведено 263 термоядерных удара со средним тротиловым эквивалентом около 5 млн. тонн каждый. В результате этих ударов будет разрушен 71 крупный город, подвергнется поражению 50 процентов населения страны, число только убитых составит 53 миллиона человек».
Маршал Крылов, как и многие другие представители советского военно-политического руководства считал, что будущая война будет исключительно ракетно-ядерной и тотальной, до полного уничтожения вероятного противника. Если американцы во второй половине 60-х годов заговорили о стратегии гибкого реагирования, предполагавшей ведение боевых действий и без применения ядерного оружия, то в советских штабах ставку по-прежнему делали только на него. Поэтому сценарий третей мировой войны главкому РВСН видел так:
«Массированное применение мощных термоядерных ударов ракетных войск позволяет не только быстро вывести из войны уже в начальном периоде некоторые страны, особенно с небольшой и густо заселенной территорией, но и решительно разгромить все вражеские коалиции. Если учесть высокую концентрацию военной и других важнейших отраслей в ряде районов главных капиталистических государств, то легко прийти к выводу, что массированное нанесение ракетно-ядерных ударов одновременно по всем объектам на всей территории, которую использует в агрессивных намерениях противник, неизбежно приведет к полному уничтожению намеченных целей»
[30].
Однако представители других видов советских вооруженных сил не хотели мириться с господством ракетчиков, пытаясь доказать, что и они имеют право на место под солнцем. Тогдашний главнокомандующий сухопутными войсками, маршал Советского Союза В.И. Чуйков (1900–1982) тоже фантазировал на тему третьей мировой войны:
«Если империалистам удастся развязать мировую войну, то противоборствующие стороны, обладающие мощными стратегическими средствами ядерного нападения: межконтинентальными ракетами, самолетами — носителями ядерного оружия, атомными подводными лодками-ракетоносцами и ракетоносным флотом, — будут стремиться прежде всего к быстрому взаимному сокрушению военно-экономического потенциала.
Вся эта огромная разрушительная мощь обрушится на политические центры и военно-экономические объекты сторон во всех уголках земного шара, на крупные узлы коммуникаций, стратегическое ядерное оружие и средства его доставки, важнейшие группировки войск. Война сразу же примет самый решительный и ожесточенный характер. Она будет межконтинентальной, в которой боевые действия развернутся на земле и в воздухе, на воде и под водой.
Однако нанесение мощных ядерных ударов стратегическими средствами для решения главных задач войны, как мы уже отмечали, отнюдь не исключает необходимости развертывания борьбы на театрах военных действий и проведения операций наземными войсками. С началом войны сухопутные войска сторон, используя результаты ударов стратегических средств и взаимодействуя с ними, немедленно начнут активные и решительные боевые действия на огромных фронтах. При этом надо учитывать, что сильные группировки этих войск уже сейчас непосредственно противостоят в Европе. Одновременно многочисленные десанты станут высаживаться в тылу противника»
[31].
Пытались напомнить о себе и летчики. Главнокомандующий ВВС СССР, главный маршал авиации К.А. Вершинин, старался убедить кремлевских вождей, что и боевая авиация пригодится в случае войны с империализмом:
«Военно-воздушные силы в современной войне будут уничтожать и разрушать важные военные объекты в тылу противника, громить его живую силу и технику на сухопутных и морских театрах военных действий, содействуя сухопутным войскам и военно-морскому флоту в проводимых операциях.
Авиация призвана вести воздушную разведку, осуществлять десантирование крупных частей в глубокий тыл противника, обеспечивать маневр войск на большие расстояния и в ограниченные временем сроки. Ни одна сколько-нибудь значительная операция в будущей войне немыслима без участия в ней различных видов и родов авиации.
Наиболее вероятной формой применения средств ядерного нападения в начальный период войны иностранные военными специалистами признается ядерное наступление. Оно представляет собой ряд операций, осуществляемых воздушно-космическими силами во взаимодействии со средствами ядерного нападения вооруженных сил на театре военных действий (тактическая авиация и ракеты сухопутных войск) и средствами военно-морского флота (ракетные самолеты, корабли и атомные подводные лодки).
Основной целью ядерного наступления, проводимого как в глобальном масштабе, так и на театре военных действий, является уничтожение ядерного оружия и средств его доставки. Главным орудием достижения этой цели остаются военно-воздушные силы»
[32].
Как видим, представители всех основных видов вооруженных сил старательно доказывали свою незаменимость и значимость в будущей войне, не желая уступать конкурентам. Кремлевское же руководство, отдавая предпочтение стратегическим ракетам, не хотело обижать и других. Поэтому, наряду с крупнейшей в мире группировкой межконтинентальных баллистических ракет, советские вооруженные силы располагали огромным танковым парком (больше, чем у всех стран мира, вместе взятых!), сотнями атомных подводных лодок (больше, чем у США, Англии, Франции вместе), тысячами боевых самолетов стратегической и фронтовой авиации (больше, чем у всех стран мира вместе взятых!).
Практически вся промышленность СССР работала на войну. Обладая экономическим потенциалом, значительно (в несколько раз) уступающим американскому, Страна Советов создала колоссальную военную машину, не только не уступающую (количественно), но и во многом превосходившую ту, что имели США.
Достигнуто это было, во-первых, за счет крайнего напряжения всех имевшихся ресурсов; во-вторых, за счет игнорирования повседневных потребностей советских людей. Экономика страны победившего пролетариата носила ярко выраженный милитаристский характер. Потому личный автомобиль оставался сказочной мечтой для простого советского работяги, импортные женские сапоги и джинсы стали символом жизненного успеха, а вареная колбаса из отходов мясного производства — праздничным деликатесом.
Никто не хотел задуматься над простым вопросом: а зачем нам столько ракет? Нескольких сотен МБР с боеголовками мегатонною класса было вполне достаточно для того, чтобы нанести, в случае нападения, неприемлемый ущерб вероятному противнику. Небольшая группировка ракет, в сочетании с надежной системой предупреждения о ракетном нападении, могла стать весьма эффективным (и дешевым!) средством сдерживания любого агрессора.
В ШПУ челомеевская УР-100.
