Вместе с тем, даже без динамического изучения и анализа психологических особенностей противника, советская военная система в течение всей войны отличалась рядом характерных уязвимых мест, наличие которых можно было с успехом использовать для целенаправленного информационно-психологического воздействия. Типичные черты национальной психологии военнослужащих Красной армии, а также хамское и бесчеловечное обращение с солдатами со стороны советского старшего и высшего командного состава все еще предоставляли немецким пропагандистам обширные возможности для оказания частного информационно-психологического влияния на противника, тем более что национальные особенности, включая психологию, изучались в Германии целым рядом специализированных исследовательских учреждений (например, Институт антропологии, генетики и расовой гигиены).
По национальности основную массу солдат Красной армии на Восточном фронте представляли русские и украинцы, намного меньше было белорусов и татар, а следом за ними следовали родственные друг другу народы тюркского происхождения из Средней Азии — туркмены, киргизы, казахи, узбеки, таджики
673
674. В среднестатистическом стрелковом соединении было около 50 процентов солдат и офицеров русской национальности, около 10 процентов украинцев и до 25 процентов представителей среднеазиатских народов
675. Вот на эти этнические и национальные группы и должна была быть ориентирована германская военная пропаганда, осуществляя дифференцированное информационное воздействие на каждую группу. Так, особенности национальной психологии русских солдат, в большей части являвшихся сельскими жителями, определялись общинным образом жизни многих поколений их крестьянских предков, поэтому им были присущи такие психологические качества, как послушание, конформизм и коллективизм, стремление к уравнительной справедливости, неприязнь к выдвинувшимся из их массы, нежелание систематически трудиться (предпочтение работы по «авральному» принципу), праздная мечтательность, отсутствие сознательной дисциплины, безразличное отношение к общественным интересам в целом, неприятие.необщинной культуры и иного образа жизни. Соответственно, германская пропаганда должна была информационно воздействовать на руссзеую солдатскую массу таким образом, чтобы эти качества проявились в выгодную для немцев сторону. Наиболее целесообразным психологическим приемом здесь являлось противопоставление личных интересов среднего представителя солдатской массы и отдельных привилегированных групп (с учетом специфики русской армии — это прежде всего командование, офицеры, служащие гвардейских частей и старослужащие).
В отношений так называемых национальных меньшинств следовало усиленно эксплуатировать идеи их национальной независимости и непреодолимых национальных и культурнорелигиозных отличий от русских. В обращениях к украинским и тюркским солдатам необходимо было приводить факты их истории, показывающие угнетение народов Украины и Средней Азии со стороны Московского царства; подчеркивать то, что они в лучшую сторону отличаются от русских и могут быть причислены к «арийским» народам рейха, тогда как русские всегда будут относиться к ним как к неполноценным, «второсортным» людям (в этом отношении показательным является тот факт, что, несмотря на пропагандистские заявления политической элиты СССР о приверженности принципам интернационализма и дружбы народов, среди 1100 старших офицеров и генералов Красной армии, которые во время войны командовали армиями и корпусами или исполняли обязанности командующих оперативными и оперативно-тактическими объединениями, не было ни одного представителя коренных народов Средней Азии
676); указывать на постоянное пренебрежение их национальными обычаями и религией со стороны политической элиты Московского царства.
Во время Первой мировой войны попытка царского правительства начать массовую мобилизацию в армию киргизов и казахов вызвала ряд антиправительственных выступлений и локальных восстаний с их стороны. Поэтому было принято решение комплектовать киргизами и казахами только вспомогательные тыловые части. Аналогичная ситуация сложилась и в связи с призывом в Красную армию на советско-германский фронт. Активное противодействие мобилизации исключалось благодаря жестким репрессивным мерам, реализуемым органами государственной безопасности СССР, однако пассивное сопротивление существовало и выражалось в распространении дезертирства и уклонения от призыва. Данное явление отмечено даже в опубликованной в 1958 году повести писателя Ч. Айтматова «Лицом к лицу», которая стала одним из первых крупных литературных произведений советского периода, посвященных теме дезертирства. Сформированные части не отличались высокими боевыми показателями и психологической готовностью к упорной борьбе. Недовольство личного состава тюркских частей их пребыванием на фронте показывает информация генерала Эрхарда Рауса о том, что накануне операции «Цитадель» в полосе 106-й пехотной дивизии к югу от Белгорода на сторону немцев перешла целая пехотная рота, сформированная из узбеков
677. По данным штаба группы армий «Центр»
678, в полосе 2-й полевой армии в начале июля большая группа красноармейцев-узбеков из состава 1144-го стрелкового полка 340-й стрелковой дивизии перебежала к немцам из-за запрета молиться. При этом ветеран войны Александр Лебе-динцев отмечает
679, что подразделения, укомплектованные азербайджанцами, узбеками, таджиками, казахами, то есть представителями мусульманских народов Кавказа и Средней Азии, несли крайне большие потери из-за необученности военнослужащих, незнания ими русского языка и игнорирования командным составом их национальных обычаев и традиций.
Таким образом, подводя итог проведенному анализу, необходимо отметить, что, по нашему мнению, неудача операции «Цитадель» явилась результатом грубых оперативных и организационных ошибок, допущенных рядом лиц из числа высшего германского командования, среди которых основную долю вины разделяют Верховный главнокомандующий вермахтом Адольф Гитлер, начальники Генеральных штабов сухопутных войск и военно-воздушных сил Курт Цейтцлер и Ганс Йешоннек, а также военачальники Эрих Манштейн, Ганс Клюге, Вернер Кемпф, Вальтер Модель, Герман Гот. Свой немаловажный вклад в неуспех немцев под Курском внес и генерал-инспектор бронетанковых войск Гейнц Гу-дериан. Можно констатировать, что при оперативном планировании и проведении операции «Цитадель» всеми этими лицами были допущены те или иные ошибки, которые серьезно отразились как на ходе операции, так и на ее результатах. В частности, Главное командование вермахта не решилось выделить достаточное количество сил для участия в операции, продолжая удерживать значительные континенты для прикрытия регионов, не являвшихся театром активных военных действий. Также не все было сделано для максимального усиления ударных группировок основными средствами борьбы — новой и надежной бронетехникой, за что отвечала инспекция бронетанковых войск. Командование ВВС в критической оперативной ситуации согласилось на перераспределение сил авиации между 4-м и 6-м воздушными флотами, что ограничило поддержку с воздуха для более успешно действующей ударной группировки немцев на южном фасе Курского выступа. В свою очередь, оперативное командование групп армий «Центр» и «Юг» оказалось не готово пойти на риск и привлечь к наступлению все наличные силы и средства, массировав их на направлении главных ударов на Курск.
