Как видно, терять от 40 до 60 танков и САУ за день операции было для Главного маршала бронетанковых войск СССР обычной боевой практикой.
С учетом того, что в 1937 году командира стрелкового полка Павла Ротмистрова исключили из коммунистической партии по обвинению в связях с «врагами народа», однако затем, якобы благодаря личному письму в Центральный комитет большевистской партии, восстановили по решению Комиссии партийного контроля
717, этот военачальник за шесть лет четырежды попадал в поле зрения партийно-правительственных комиссий и органов государственной безопасности СССР. Однако он не только не был арестован или значительно понижен в должности, а, напротив, регулярно получал повышения по службе, что труднообъяснимо по тому времени, когда для ареста практически любого человека порой достаточно было одного сообщения или донесения в специальные службы. Схожие случаи часто объясняли установлением негласного сотрудничества с органами государственной безопасности, благодаря которому некоторые люди покупали безопасность и стабильную карьеру в обмен на информацию о своем ближайшем служебном и личном окружении.
В связи с тем, что 5-я гвардейская танковая армия формировалась на базе 3-го гвардейского Котельнического танкового корпуса (бывший 7-й танковый корпус), долго находившегося под командованием Ротмистрова
718, руководящие должности в танковой армии заняли в основном офицеры и генералы этого корпуса, а также другие командиры, которых он лично знал и им доверял
719. Поэтому представляет интерес тот факт, что 323 из 4520 человек командно-начальствующего состава 5-й гвардейской танковой армии (~ 7 процентов) официально значились, согласно анкетным данным, евреями по национальности, количественно занимая третье место после русских и украинцев
720. При этом общий процент лиц еврейской национальности в 5-й гвардейской танковой армии составил 1,6 процента, что практически совпадает с аналогичным показателем по Красной армии в целом, если судить по национальному распределению среди погибших советских военнослужащих (~ 1,64 процента)
721. В связи с отсутствием полной информации остается только предполагать, являлась указанная пропорция национального представительства характерной для командно-начальствующего состава всех армейских объединений Красной армии или только для танковой армии генерала Ротмистрова. В последнем случае данный факт представляет определенное значение для более глубокого понимания межличностных отношений как внутри командного состава самой танковой армии, так и ее руководства с командованием других армий, фронтов и представителями высшего военно-политического руководства СССР (учитывая сложный характер отношения правящей политической элиты СССР к отдельным вопросам государственной национальной политики, что показали как послевоенные уголовные процессы антисемитской направленности, так и последующее ограничение для евреев возможности эмигрировать в Израиль).
Таким образом, относительный уровень потерь по личному составу в советских танковых армиях оказался соизмерим с потерями 4-й танковой армии группы «Юг», однако безвозвратные потери бронетехники в два—четыре раза превышали потери противника.
Эйке Миддельдорф указывает
722, что задача бронетанковых войск — наступательными действиями решать исход боя. Эту задачу они выполняют путем нанесения внезапных ударов по наиболее уязвимым местам обороны противника: по флангам, тылу, стыкам частей и соединений, незанятым участкам и промежуткам в линии фронта. Нанося удары на большую глубину, бронетанковые войска преследуют цель захватить важные оперативные объекты, окружить и уничтожить противника. Свои задачи в обороне они в большинстве случаев решают также при помощи наступательных действий. Вместе с тем танки предназначаются для маневренных действий на широких пространствах. Благодаря высокой маневренности и огневой мощи они способны быстро и внезапно использовать свою ударную силу на решающем направлении, а также глубоко и стремительно вклиниваться в расположение противника. Причем внезапный танковый удар достигает наибольшего эффекта, если он наносится по противнику, находящемуся в движении. Фронтальный удар по противнику, обороняющемуся на заранее подготовленных позициях, обещает меньшие шансы на успех. Важнейшими предпосылками для успеха боевых действий танков являются их внезапное и массированное использование и благоприятная местность.
По итогам Курской оборонительной стратегической операции советское командование вынуждено было признать, что танковые армейские объединения Красной армии не могут успешно проводить контрудары против равных по силам бронетанковых группировок противника. В частности, в материалах по изучению опыта войны было отмечено следующее1. Согласно оперативным планам командования Центрального и Воронежского фронтов, 1-я и 2-я танковые армии должны были нанести контрудары по вклинившимся в советскую оборону частям противника, действуя из глубины. С этой целью штабы и командный состав танковых соединений заранее изучали местность, готовили в инженерном отношении районы исходных позиций и направления наиболее вероятных контрударов. Однако, хотя контрудары и состоялись, сложившаяся в результате оперативная обстановка вынудила 1-ю танковую армию, так же как и 2-ю, вести упорную борьбу за удержание занимаемых рубежей. То же самое произошло и в случае с 5-й гвардейской танковой армией, задачей которой было нанесение контрудара по вклинившимся в расположение советских войск частям против-
ника, но в результате сражения с крупными танковыми силами немцев армия также была вынуждена перейти к упорной обороне с целью удержания рубежа. В ходе дальнейших боевых действий все три указанные выше танковые армии вынуждены были во взаимодействии с другими родами войск отражать массированные удары противника, сочетая ведение частных контратак по прорвавшимся группам танков и пехоты немцев с действиями огнем с места из окопанных танков. Такая форма оперативного использования танковых войск в обороне была вызвана появлением нового вооружения и, в связи с этим, новой тактикой наступающего противника. К новым тактико-техническим факторам относилось: применение противником на поле боя тяжелых танков «Тигр» и средних танков «Пантера», против которых огонь советских средних и легких танков оказался малоэффективен, особенно при стрельбе с ходу и на значительные дистанции; наличие в боевых порядках наступающего противника самоходных истребительно-противотанковых и штурмовых орудий, что увеличивало силу удара не только танковых и моторизованных, но и пехотных дивизий и в то же время способствовало успешному отражению контратак со стороны советских танковых и механизированных объединений и соединений; изменение тактических приемов наступления немецких танков, которые избегали сближения на короткие дистанции с русскими танками, а стрельбой с места, используя точность и длительность огневого воздействия, наносили поражение обороняющимся и контратакующим советским танковым частям; возросшая насыщенность противотанковыми средствами боевых порядков наступающих войск противника (увеличение количества противотанковых артиллерийских орудий в составе немецких танковых и моторизованных дивизий, а также оперативное подчинение этим дивизиям артиллерийских частей тяжелых зенитных орудий, которые использовались для борьбы с контратакующими вражескими танками).
