Всего за 8 июля немецкая противотанковая группа совершила 53 боевых вылета, а штурмовая авиация (три эскадры — StG-2, StG-77, SchG-1, под командованием Эрнста
Купфера, Гельмута Брука и Альфреда Друшеля) — 836 вылетов, в ходе которых, по немецким данным, было уничтожено 88 советских танков, 5 артиллерийских орудий, 3 зенитные пушки, 2 реактивные установки, около 40 автомашин
236.
По некоторым оценкам
237, экипажам самолетов типа Hs-129B специальной противотанковой авиационной группы удалось в ходе боев под Курском уничтожить около 80 советских танков. Вместе с тем, согласно другим сведениям
238, доля танков, выведенных из строя авиацией противника, в 1 -й танковой армии Воронежского фронта составила около 2 процентов, а во 2-й танковой армии Центрального фронта — 6,5 процента от общего количества потерь бронетехники за все время Курской оборонительной операции. В ходе боевых действий в августе 1943 года в советской 5-й гвардейской танковой армии германской авиацией было уничтожено всего 7 танков
239. Танковые части Центрального фронта за весь период Курской битвы потеряли 2949 танков и САУ, из которых 2348 машин было уничтожено огнем вражеской артиллерии и бронетанковой техники, 209 — взорваны минами и только 187 (6,3 процента) — авиационными ударами
240.
При этом, по свидетельству некоторых очевидцев
241, советская авиация в этот день активности не проявляла, что подтверждают потери среди немецких самолетов-штурмовиков — 4 машины (по другим данным
242, общие потери 8-го авиационного корпуса в боях 8 июля составили 23 самолета, из которых 9 были уничтожены, включая 6 пикирующих бомбардировщиков, 2 штурмовика и 1 истребитель, погибли опытные пилоты — ветераны штурмовой авиации капитан Бернард Вутка (Bernhard Wutka) и обер-лейтенант Карл Фитцнер (Karl Fitzner).
По информации В. Горбача
243, за 8 июля 1943 года силами 2-й воздушной армии Воронежского фронта было проведено всего 957 дневных и 96 ночных самолето-вылетов, а 17-й воздушной армией Юго-Западного фронта — 228 и 192 самолето-вылета, соответственно, против 1686 вылетов противника (общие потери обеих армий 8 июля составили 60 самолетов). В связи с большими потерями личного состава и техники в частях 5-го истребительного авиационного корпуса генерала Галунова возросла нагрузка на пилотов 4-го истребительного корпуса генерала Подгорного, получившего задачу организовать воздушное прикрытие района Красный Октябрь—Беленихино. Ситуация с боевой работой истребителей дополнительно осложнилась тем, что накануне командование 2-й воздушной армии обвинило летчиков 5-го истребительного авиационного корпуса в трусости и стремлении уклоняться от боя. Из-за этого многие пилоты стали действовать с превышением меры допустимого риска, что только еще больше увеличило потери — 8 июля погибли командиры 438, 40 и 88-го гвардейского истребительных полков подполковник Яков Васильевич Уткин, майоры Моисей Степанович Токарев и Стефан Стефанович Римша. Штурмовая авиация 2-й воздушной армии совершила всего 218 самолето-вылетов в район Яковлево—Лучки—Тетеревино, в ходе которых было безвозвратно утрачено 16 самолетов типа Ил-2.
Тем не менее, вопреки неблагоприятным условиям для начала наступления, около 14 часов 8 июля три танковые бригады 2-го танкового корпуса атаковали двумя эшелонами (в первом эшелоне — 26-я и 169-я танковые бригады полковника Петра Пискарева и подполковника Ивана Степанова, усиленные 15-м гвардейским тяжелотанковым полком прорыва подполковника Афанасия Туренкова, а во втором — 99-я танковая бригада подполковника Леонида Малова) из района северо-восточнее хутора Тетеревино в направлении на Малые Маячки. К 16:30 левофланговой 26-й танковой бригаде удалось выбить противника из Те-теревина, однако при попытке продвинуться дальше она была остановлена танковыми контратаками частей дивизии лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» из района Малых Маячков. В результате ее потери подбитыми, уничтоженными и пропавшими танками за день достигли 48 машин из 53
244. Попав под плотный артиллерийский и минометный огонь противника, части корпуса перешли к обороне практически на тех же рубежах, где они разворачивались перед атакой. В батальонах бригад во время атаки порядок и управление отсутствовали, командиры теряли направление и не ориентировались на местности. Около 16 часов 99-я танковая бригада второго эшелона вступила в бой со стрелковыми частями 183-й стрелковой дивизии 69-й армии и бронетехникой 10-го танкового корпуса в районе Васильевки, потеряв при этом несколько боевых машин на минных полях и подбив один советский танк
245. Всю ночь с 8 на 9 июля корпусные органы управления пытались наладить связь со своими соединениями, организовать их дальнейшие скоординированные действия и найти потерявшуюся боевую технику с экипажами. По донесению генерала Попова, к 2:30 9 июля в корпусе оставалось 126 боеготовых танков, общие потери составили 32 машины, из которых 14 были уничтожены
246.
Части 10-го танкового корпуса, которым командовал генерал Василий Бурков, начали подходить в район сел Ва-сильевка, Андреевка, Козловка и поселка Красный Октябрь с 19 часов 7 июля, располагая ночным временем для приведения в порядок техники, сосредоточения и подготовки к наступлению. Всего в корпусе насчитывалось около 10 тысяч солдат и офицеров, 77 орудий и 123 миномета, 164 танка и 21 САУ (12 СУ-122 и 9 СУ-76), 52 бронетранспортера и 44 бронеавтомобиля
247. Корпус занимал выгодное положение против стыка флангов дивизий лейбштандарт СС «Адольф
Гитлер» и «Рейх», которые 7 июля продвигались в расходящихся направлениях, увеличивая протяженность уязвимого участка своей обороны. Поэтому удар в южном направлении, да еще такими довольно значительными силами, мог принести значительный успех. Однако, во-первых, около 5 часов утра 8 июля командование дивизии лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» организовало ряд контратак небольшими партиями танков и пехоты от совхоза «Комсомолец», упредив действия русских и вынудив их соединения перегруппировываться к обороне. Во-вторых, днем 8 июля корпусное командование было дезориентировано неожиданным ударом с тыла, со стороны 99-й танковой бригады 2-го танкового корпуса. В-третьих, наладить взаимодействие с командованием 2-го танкового корпуса так и не удалось (связь отсутствовала, для установления контакта четыре раза высылались представители). В итоге в наступательных боевых действиях 8 июля соединения 10-го танкового корпуса фактически так и не участвовали. За этот день они потеряли один танк и одну САУ типа СУ-76 (в войсках эта самоходная установка была прозвана «сукой» за неудачное расположение двигателя в передней части корпуса, что при лобовых попаданиях с большой вероятностью вызывало возгорание и тяжелые ранения или гибель механика-водителя). Ночью 9 июля Ватутин сообщил генералу Буркову, что считает его действия грубой ошибкой и пассивностью и передает корпус в оперативное подчинение командованию 1-й танковой армии для усиления Обоянского направления (в тот же день — 9 июля — генерал Бурков был ранен при вражеской бомбардировке в районе села Орловка, но оставался в корпусе, пока 16 июля не был отстранен от должности в связи с негативными оценками со стороны командования 1-й танковой армии).
