Однако танки и пехоту русских встретил мощный огонь танковых и противотанковых орудий, полевая и реактивная артиллерия противника обстреляла районы сосредоточения советских войск. Боевые порядки наступающих смешались, части и подразделения начали маневрировать на ограниченном пространстве, пытаясь выйти из-под огня, связь была утрачена (немецкие артиллеристы охотились за немногочисленными советскими танками, оборудованными радиосвязью, опознавая их по антеннам
409
410), управление нарушилось. В результате, понеся большие потери, 31-я и 32-я танковые бригады первого эшелона 29-го танкового корпуса, которые наступали западнее железной дороги на Прохоровку (31-я танковая бригада — уступом вправо во второй линии боевого порядка), за два часа продвинулись на 1,5—2 км и вышли на дистанцию прямого выстрела (500 м) к позициям противника в совхозе «Октябрьский». Продолжая наступать, к 11 часам советские танки подошли вплотную — на расстояние около 200 м, к позициям танков и артиллерии, защищавших совхоз, поэтому эффективность их огня резко возросла
411.
Стремясь приостановить вражеские танки, германское командование ввело в бой авиацию. Немецкая авиация с утра не действовала, также из-за неблагоприятных погодных условий. Теперь до 150 самолетов группами от 8 до 37 машин в течение часа наносили бомбово-штурмовые удары по предполью переднего края обороны немецких войск на северных и восточных окраинах совхоза, заставив бригады 29-го танкового корпуса временно перейти к обороне. Их действия облегчало то, что первые группы советских истребителей (от 2 до 10 машин в группе) появились над полем боя только около 13 часов, хотя для прикрытия действий танковой армии с воздуха был выделен 4-й истребительный авиационный корпус генерала Подгорного. По отзывам штаба 5-й гвардейской танковой армии, для эффективного противодействия противнику задействованной истребительной авиации было недостаточно (как уже отмечалось, согласно советским оперативным принципам применения истребительной авиации,- от нее требовалось прикрыть как можно большую территорию и обеспечить психологическую уверенность наземных войск, а это приводило к распылению сил)
412.
Напротив, командование 2-го танкового корпуса СС в полной мере использовало воздушную поддержку, чтобы изменить ход боевых действий на Прохоровском.направлении в свою пользу. По данным штаба 2-й воздушной армии, всего за 12 июля немецкой авиацией было произведено до 546 самолето-пролетов, из которых около 400 в район боевых действий 5-й гвардейской танковой армии (причем, по оценке самих немцев, активность авиации в этот день все-таки была низкой из-за плохих метеорологических условий)
413.
По информации В. Горбача
414, за день 12 июля частями 8-го авиационного корпуса было произведено всего 654 самолето-вылета (против 759 дневных самолето-вылетов советской 2-й воздушной армии), из которых 411 вылетов совершили пилоты и экипажи ударной авиации.
Как видно, авиация 2-й воздушной армии за 12 июля произвела больше самолето-вылетов, чем немецкая, но 320 из 759 вылетов приходится на самолеты-истребители, тогда как штурмовики совершили всего 367 вылетов
415. При этом всего за 12 июля советской авиацией в полосе Воронежского фронта было совершено 1300 дневных и ночных самолето-вылетов, в том числе штурмовой авиацией — 400
416. Следовательно, в связи с переброской значительной части сил немецкого
8-го авиационного корпуса на северный фас Курского выступа, для поддержки 9-й армии группы армий «Центр», оставшейся авиации уже не хватало для того, чтобы превзойти противника по объему проделанной боевой работы. Другое дело, что советская бомбардировочная и штурмовая авиация сконцентрировала свои усилия на местах предполагаемого сосредоточения резервов противника в ближнем тылу 48-го танкового корпуса — районы Сырцево—Верхопенье—Покровка— Большие Маячки—Яковлево, а также на участке прорыва 3-го танкового корпуса группы «Кемпф» — Шляхово— Верхний Олыпанец. По-видимому, командование Воронежского фронта считало главной задачей авиации не обеспечение прорыва обороны 2-го танкового корпуса СС (для этого предназначалась масса танков 5-й гвардейской танковой армии), а воспрепятствование продвижению и маневру его соединений и резервов на Обоянском и Корочанском направлениях. Соответственно, авиация 2-й и 17-й воздушных армий недостаточно использовалась для поддержки войск непосредственно на поле боя — для этого было произведено не более 50 процентов от общего числа всех самолето-вылетов за 12 июля
417. Поэтому командование 5-й гвардейской танковой армии в своем отчете отметило недостаточную поддержку наступления со стороны ударной и истребительной авиации
418. Причем ударная авиация 2-й воздушной армии дважды бомбардировала боевые порядки танковой армии, — в частности, около 13 часов, в сложной боевой ситуации, группа самолетов-штурмовиков нанесла удар по совхозу «Октябрьский», который уже был в основном занят частями 29-го танкового корпуса и поддерживающей танки пехотой
419.
В итоге общая эффективность боевой работы советской и немецкой авиации за 12 июля 1943 года по-прежнему сильно отличалась в пользу немецких ВВС (в частности, безвозвратные потери с немецкой стороны составили 12 самолетов, из которых не менее 9 штурмовиков, уничтоженных огнем зенитной артиллерии, а с советской стороны — 27 машин, из которых не менее 9 истребителей, сбитых в воздушных боях
420). Выполнить боевую задачу по надежному прикрытию своих войск на Прохоровском направлении советским истребителям не удалось, а массированные удары штурмовой и бомбардировочной авиации на важнейших направлениях так и не состоялись.
До 13 часов несколько местных прорывов в полосе дивизии лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» были ликвидированы контратаками подразделений ее танкового полка из глубины обороны — полк под командованием оберштурм-баннфюрера СС Георга Шенбергера начал выдвижение к переднему краю около 9 часов утра (Georg Schoenberger, погиб в бою 20 ноября 1943 года под городом Брусиловом, юго-западнее Киева). Самый глубокий прорыв частям 29-го танкового корпуса удалось осуществить восточнее совхоза «Октябрьский», где действовала 32-я танковая бригада под командованием полковника Алексея Линева, которую поддерживали три батареи 1446-го самоходно-артиллерийского полка. Группа мотострелков из 53-й мотострелковой бригады и 15 танков 1-го танкового батальона 32-й бригады под командованием майора Петра Семеновича Иванова, прикрываясь лесополосой и насыпью железной дороги, обошли противотанковые опорные пункты, продвинулись на 5 км и с ходу ворвались в совхоз «Комсомолец». Таким образом, русские прорвались непосредственно к позициям артиллерийского полка дивизии лейбштандарт СС «Адольф Гитлер».
