Глен наточил свой любимый нож, который сам выковал в кузнице. Каждый охотник делал там для себя оружие — но ножи Глена пользовались особой популярностью, потому что только он один мог так отцентровать рукоятку, чтобы брошенный нож летел в цель, равномерно вращаясь, и входил лезвием в жертву по самую рукоятку.
Свои ножи он мог выменивать на любое другое оружие. Однажды ему предложили даже стальной самострел. Он берег его до особого случая и лишь теперь проверил тетиву и тщательно смазанную жиром крабса пружину.
Но нож оставался его самым любимым оружием. Тонкий металл лезвия, закаленный особым, одному ему известным способом, звенел от прикосновения. А тяжелая, хорошо сбалансированная рукоятка придавала оружию особую мощность во время поражения цели.
При удачном броске этот нож пробивал даже кожаную защитную куртку с нашивками из кусков панциря крабса.
Им дорого придется заплатить за его жизнь, в этом Глен нисколько не сомневался, как не сомневался и в том, что это их все равно не остановит. Никто из тех, кто нарушал заветы Небесного Духа, не возвращался из лесу живым. Значит, не вернется и он. Хотя, возможно, ему повезет, как однажды повезло Олаву одноглазому. Четыре раза уходил он на свою последнюю охоту, четыре раза из лесу приносили трупы верных сподвижников Олина, и лишь на пятый произошло то, что должно было произойти.
Если бы Ульма согласилась покинуть общину, он увел бы ее так далеко, что никакие охотники не нашли бы их стоянку. Вокруг полно диких, никому не принадлежащих земель. Но об этих местах, расположенных вблизи Каньона Дьявола, ходило слишком много страшных рассказов, и он не осуждал женщину за ее нерешительность.
В конце концов, он мог бы уйти один — но это нужно было делать раньше, до того, как в его жизни появилась Ульма. Никогда Глен Ветрин не сделает ничего такого, что покроет позором доверившуюся ему женщину. Да и не выжить в тех местах человеку одному. Калин попробовал однажды и через месяц приполз обратно в поселок, оставив в Каньоне Дьявола свой рассудок и гордость.
Вдвоем с Ульмой у них была бы надежда выжить, а так ему остается лишь с честью провести свою последнюю охоту.
Преследователей он обнаружил сразу после Ковровой заросли. Обойдя их и выйдя на их собственный след, он узнал все, что ему было нужно.
Его преследовали трое, один из них хромал, второй не слезал с конька, которого вел в поводу третий. Близнецы Кула. Вот, значит, как Олин решил распорядиться его судьбой — он направил по его следу своих самых верных псов, свою главную опору — мутантов Кула. Даже одного дня, даже надежды на победу он ему не оставил.
Никто из тех, кого преследовали Кула, не вернулся в поселок. Эти уродливые великаны обладали чудовищной силой и ловкостью. Они родились уже здесь, на Остране, в то время, когда началась эпидемия. Но они выжили непонятным образом там, где погибли все остальные. Никто не знал, как могли уцелеть трехмесячные младенцы в мертвом поселке. Мало что знали о них и после. Их пригрел и вырастил Олин.
Хитрый и коварный Олин уже тогда понимал, что ему понадобятся верные псы. И он не ошибся в близнецах, беспрекословно выполнявших теперь любое его желание. Один из них, Лурак, отличался огромным ростом и нечеловеческой силой. Он никогда не расставался с палицей, сделанной из целого ствола, толщиной в половину человеческого туловища. Дерево для своей палицы он вырвал из земли голыми руками на глазах всего поселка.
Второй, квадратный и невысокий Друм, никогда не слезал с конька. Его короткие и тонкие ножки с трудом удерживали уродливое тело на земле, зато если ему удавалось поймать взгляд своего противника, тот мгновенно застывал неподвижно, словно пораженный параличом, и стоял столбом до тех пор, пока Друм не прикасался рукой к его лбу. Впрочем, делал он это не часто, большинство его жертв умирало с выпученными глазами, так и не изменив позы, в которой застал их взгляд этого маленького чудовища.
У Гризла, руководившего уродливой троицей, было четыре руки, и он пользовался ими всеми с обезьяньей ловкостью, в считанные секунды взбираясь на любые деревья и перепрыгивая с ветки на ветку так, словно вообще не имел веса. Он умел становиться совершенно невидимым, растворяясь в кронах деревьев и неожиданно бросаясь оттуда на противника, используя в схватке острые, как бритвы, ногти и зубы.
Глен понимал, что самым опасным противником был именно Гризл. Если не смотреть в глаза Друму, его взгляд не сможет причинить вреда. От сильного, но неповоротливого Лурака можно увернуться во время схватки или попросту убежать, занять более выгодную позицию — сила не всегда определяла успех в рукопашном поединке.
Зато от Гризла спастись было почти невозможно. Именно его Глен должен был обнаружить в первую очередь в самом начале схватки И именно ему должен предназначаться первый выстрел его духовой трубки. Если этот выстрел окажется неверным, об остальном можно не беспокоиться. На повторный у него не останется времени.
По сути поединок настоящих охотников начинался задолго до самой схватки. Кто лучше и раньше возьмет след, кто сумеет выйти наперерез противнику в наиболее выгодном месте, наконец, кто первым применит оружие — все это и определяло результат поединка.
Раз уж Глену удалось зайти в тыл преследователям, он старался использовать свою удачу полностью, хорошо понимая, что Гризл очень скоро узнает о том, что он висит у них на хвосте.
Глен старался по свежести следа точно определить расстояние до своих противников и держаться от них в отдалении до тех пор, пока не представится удобный момент.
Но они обнаружили его хитрость раньше, чем он рассчитывал, и приготовили для него ловушку у Листовой пади, вернувшись по собственному следу назад.
К счастью, он вовремя обнаружил засаду и, не подав виду, продолжал спокойно ехать вперед. Едва расстояние стало достаточным для выстрела духового ружья, как Глен стремительно бросился вниз на землю, в падении выхватил из-за пояса духовую трубку, прицелился и дунул. Все это он ухитрился проделать до того, как его плечи приняли на себя удар о землю.
Человек, в которого он стрелял, взвыл совершенно нечеловеческим голосом и, выкатившись из кустов, сразу же затих. Яд кота действовал мгновенно.
К сожалению, это был не Гризл, и остальные, несмотря на вопли брата, не выдали своего местонахождения. Однако теперь Глен оказался в более выгодном положении, чем в начале схватки, во-первых, ему удалось подстрелить Дурака, самого сильного из близнецов, что само по себе неплохо. Но, самое главное, после падения он оказался в овраге, укрывавшем его своими крутыми стенками с двух сторон.
А его противники по-прежнему оставались на открытой местности.
Воспользовавшись этим преимуществом, Глен вставил в трубку новую отравленную стрелу и теперь почувствовал себя гораздо уверенней. Однако он недооценил коварство Гризла.
Услышав над своей головой в кроне дерева шум, Глен мгновенно повернулся, ловя концом трубки новую цель.
