4. ПОДВОДНАЯ ВОЙНА В ЗАПОЛЯРЬЕ
Мирослав Морозов
ПАРАДОКСЫ «КРАСНОГВАРДЕЙЦА»
Хотя с момента окончания Великой Отечественной войны скоро минует 70 лет, редкая историческая тема на настоящий момент может приковать к себе внимание столь обширной аудитории. Ежегодно выходят десятки различных исследований, сотни или даже тысячи газетных и журнальных публикаций, а конца этому потоку все нет. Не в последнюю очередь такое положение дел обусловлено наличием полярных оценок в вопросе о том, почему и как именно была выиграна эта война. Дело в том, что целый ряд факторов и огромное количество сохранившихся документов свидетельствуют, что методы ведения нами боевых действий зачастую были далеко не безупречными. Это выражалось в первую очередь в соотношении потерь, которые несли мы и которые нес от наших ударов противник. Активно подливали и подливают масло в огонь зарубежные исследователи, благодаря которым мы впервые и узнали об истинных, а не декларируемых потерях вражеской армии и флота. Комментируя отечественные послевоенные издания, они без особого труда находили примеры того, как какое-то наше знаменитое событие или достижение «становилось с ног на голову», если на него наложить фактуру, полученную из документов противостоявшей стороны. Одним из ярких и наиболее употребимых по отношению к нашему подводному флоту примеров являлась констатация того, что первая из четырех гвардейских краснознаменных подводных лодок советского ВМФ — «Д-3» — не имела на своем счету ни одного пораженного корабля противника. Подобранные определенным образом такие примеры могли убедить кого угодно в том, что ВМФ СССР воевал крайне неэффективно, а почти все его победы являются плодом воображения органов пропаганды. В ответ с нашей стороны начиналась «критика буржуазных фальсификаторов», которая почему-то никогда не затрагивала фактической, документальной стороны дела. Мало что изменилось в этих подходах и сейчас. Дискуссия между историками и ветеранами флота ведется по поводу того, чьи цифры успехов признавать — наши или немецкие? При этом очень мало внимания уделяется анализу самих атак, техники и тактики нашего подводного флота, сравнению их с аналогичными вопросами в иностранных флотах того времени. При таком положении дел военно-историческая наука буксует на месте — она не может дать ни материала, ни выводов ни для патриотического воспитания, ни для военной науки. Поэтому нашей целью является проведение вышеуказанного анализа, основываясь на том самом антипримере, а именно исследовании боевого пути подводной лодки «Д-3».
Как известно, «Д-3», официально именовавшаяся до августа 1934 года «Красногвардейцем», входила в число шести первых подводных кораблей, построенных при советской власти «от киля до клотика». Лодка вступила в строй в октябре 1931-го, а спустя полтора года в компании двух однотипных субмарин перешла Беломорско-Балтийским каналом на Север. В течение пяти лет экипаж «Красногвардейца» упорно осваивал этот суровый театр, учился управлять и эксплуатировать свой корабль в условиях, близких к экстремальным. Кульминацией стал поход для оказания помощи дрейфующей полярной станции «Северный полюс». Между 9 и 18 февраля 1938 года лодка под командованием старшего лейтенанта Виктора Николаевича Котельникова (обеспечивающий — командир БПЛ СФ капитан 1-го ранга К.Н. Грибоедов) обеспечивала связь между ледокольными судами и главной базой флота, находясь совсем недалеко от папанинской льдины. Многочисленные плавания хорошо сплотили экипаж, придали ему необходимые навыки и закалку. Весьма высокого уровня профессионализма, по многочисленным свидетельствам, достиг старшинский состав, особенно если сравнивать его с уровнем подготовленности экипажей лодок, вступивших в строй в 1940–1941 годах. В дальнейшем это сослужило добрую службу. В октябре 38-го настало время капитального ремонта. Корабль перешел на родной Балтийский завод, где находился до апреля 1940 года. Ремонт включал в себя и модернизационные работы — были изменены обводы легкого корпуса, конструкция ограждения рубки, заменено орудие главного калибра, установлены новые средства связи. В то же время качество ремонта некоторых механизмов вызывает серьезные подозрения — уж очень быстро они начали «сыпаться» в условиях интенсивной эксплуатации в первые месяцы войны. Незамедлительно после окончания ремонта лодка перешла по ББК на Север. За последний предвоенный год корабль не имел серьезного технического обслуживания, поскольку основное время тратилось на отработку задач из «Курса подготовки подводных лодок» (КПЛ). Все более-менее значительные работы откладывались до гарантийного ремонта, который по срокам планировался на середину года. С 1 января 1941 года и до момента начала войны корабль провел в плавании 33 дня, что с учетом погодных условий, а также назначения нового командира являлось неплохим показателем. 6 мая капитан 3-го ранга В.Н. Котельников передал командование кораблем своему бывшему помощнику капитан-лейтенанту Филиппу Васильевичу Константинову. Родившийся в 1911 году Константинов был призван в ВМФ в 1933 году сразу после учебы в Одесском мореходном училище. В 1935 году он окончил штурманский класс СККС и получил назначение штурманом подводного минного заградителя «Л-2». Дальнейший рост по служебной линии привел его сначала на должность дивштурмана 16-го дивизиона «щук», который в 1937 году перешел на Север, а затем флагманского штурмана БПЛ СФ. В этом качестве Константинов и обеспечивал поход «Д-3» на помощь папанинцам. Весной 1938 года молодой офицер оказался свидетелем опустошительного разгрома, который произвели органы НКВД в штабе бригады ПЛ СФ. С небольшим временным интервалом были арестованы комбриг Грибоедов, начальник штаба бригады капитан 3-го ранга Б.Н. Мещеряков, командир «Щ-404» старший лейтенант Н.А. Лунин, помощник командира «Д-1» А.И. Мадиссон, дивизионный механик 2-го дивизиона ПЛ военинженер 2-го ранга Д.А. Печенкин. По всей видимости, произошедшее сыграло определенную роль в формировании характера будущего командира «Красногвардейца». По свидетельству знавших его людей, Филипп Васильевич отличался сдержанностью и крайней осторожностью. В августе того же года он ушел с беспокойной должности в штабе и стал помощником на «Д-3». Поскольку спустя два месяца корабль встал на ремонт, молодого старпома отозвали назад в штаб, где он на протяжении года исполнял обязанности помначштаба. Наконец, в ноябре 1939 года Константинов сумел добиться направления в СККС в классы подготовки командиров лодок. Вернувшись через год на Север, Филиппу Васильевичу пришлось вновь приступить к исполнению должности помощника на «Д-3». С учетом такого послужного списка выдвижение Константинова в командиры «Красногвардейца» могло считаться вполне закономерным. Конечно же, это вовсе не означало, что он изначально на 100 % был готов к выполнению новых весьма ответственных обязанностей, и это прекрасно понимало командование. Когда вечером второго дня войны «Красногвардеец» вышел в свой первый боевой поход на его борту находился командир 1-го дивизиона БПЛ капитан 2-го ранга М.А. Гаджиев.
Начиная описание подробностей боевой деятельности «Д-3» следует сразу оговориться по поводу того, что первичный боевой документ корабля, вахтенный журнал, этой подлодки не сохранился. По всей вероятности весь комплект этих журналов погиб вместе с лодкой в июне 1942 года. Кстати, уже то обстоятельство, что штаб БПЛ в течение года ни разу не удосужился собрать с подчиненных субмарин отработанные документы, сам по себе говорит о многом. Сохранились лишь отчеты о боевых походах (кроме первого), донесения о походах БЧ-5 и описания боевых столкновений из «Исторического журнала БПЛ СФ», а также отдельные сведения из месячных отчетов бригады. При этом зачастую данные по одному и тому же вопросу из различных документов незначительно различаются, а иногда даже сильно противоречат друг другу. Этого, конечно же, мало для исчерпывающей реконструкции боевой деятельности лодки. К счастью, первые походы «Красногвардейца» освещены в мемуарах Ф.В. Константинова и командира дивизиона, а впоследствии командира БПЛ И.А. Колышкина, который ходил обеспечивающим во 2-м, 4-м и 5-м походах. В основу данных противника по боевым столкновениям с участием «Д-3» легли журнал боевых действий Адмирала полярного побережья (далее КТВ АРК; командная инстанция, отвечавшая за охрану водного района и организацию конвойной службы между Нарвиком и Киркенесом) и журнал боевых действий 11-й флотилии охотников за подводными лодками, находившейся в подчинении Адмирала полярного побережья с февраля 1942 года до конца рассматриваемого периода.
