11 августа, за сутки до своей «воздушной победы», «Красногвардеец» подвергся внезапной проверке штаба БПЛ. Проверяющие отметили хорошие знания личным составом приборов и механизмов корабля, своих действий в различных условиях боевой обстановки, правильность и своевременность ведения документации. В заключении акта проверки указывалось: «Отрадное впечатление производит то, что при проверке лодки не было ни одного спящего и болтающегося без дела. Весь личный состав был занят, часть занималась по магистралям лодки, часть была занята на чистке механизмов и часть несла вахту у пушек и пулеметов. Механизмы на ПЛ чистые и сама ПЛ так же чисто прибрана» (ОЦВМА, ф. 113, д. 24782, л. 4). Слов нет, служба на «Д-3» была налажена хорошо, но что же тогда происходило на других лодках бригады, если отсутствие спящих и болтающихся без дела производило столь отрадное впечатление?
16 августа «Красногвардеец» вышел в третий боевой поход, на этот раз в район северо-западнее Вардё. По сравнению с обеими предыдущими позициями условия для выхода на коммуникацию противника здесь были намного благоприятнее, поскольку лодке не требовалось в течение длительного времени подходить к берегу в подводном положении через шхерный район. Командир активно искал противника, что подтверждается соотношением времени, проведенного в подводном положении у вражеских берегов, — 350 ч (в три раза больше, чем в предыдущем походе), с временем, проведенным в надводном положении, — всего 217 ч. Это сразу же отразилось на количестве контактов. Утром 17-го «Красногвардеец» обнаружил одиночно идущее, по-видимому, норвежское судно, атаковать которое не смог из-за невыгодного курсового угла — на момент обнаружения лодка находилась уже практически за кормой цели. Вечером 19-го в подводном положении удалось сблизиться с небольшим конвоем (по наблюдениям Константинова он состоял из двух транспортов и трех сторожевых катеров). Дальнейший ход атаки в изложении Филиппа Васильевича выглядел следующим образом:
«Через несколько минут уже все на лодке знали, что их "старушка" пошла в свою первую боевую атаку по тяжело груженному транспорту. Все корабли эскорта шли мористее транспорта, и поэтому его правый борт, обращенный к берегу, не был защищен.
— А что, если нам прорваться к берегу, товарищ командир, и оттуда нанести удар, — предложил старший лейтенант Соколов.
— Пожалуй, так и сделаем. Курсовой угол невелик, и мы сумеем пересечь курс конвоя. А дистанция до него еще приличная, — ответил командир лодки.
"Красногвардеец» скрытно зашел между конвоем и берегом. Торпедисты уже приготовили к залпу три торпеды, когда поступил первый тревожный доклад мичмана Нещерета, стоявшего на горизонтальных рулях.
— Товарищ командир, лодка очень тяжела, и я ее с трудом удерживаю на заданной глубине.
"Опять клинкеты газоотводов дизелей", — промелькнуло в голове командира лодки. Они были бичом в боевых походах. Пропуская забортную воду внутрь корпуса лодки, клинкеты причиняли много хлопот, иногда даже вынуждали всплывать на поверхность, буквально под самым носом у немецких сигнально-наблюдательных постов. На этот раз клинкеты пропустили столько воды, что лодку не мог удержать под перископом даже такой прекрасный горизонтальщик, как мичман Семен Нещерет.
Уже помощник командира старший лейтенант Соколов произвел последние вычисления и "Д-3» несколько минут лежала па боевом курсе, сближаясь с целью — транспортом водоизмещением 4–5 тысяч тонн, когда Нещерет попросил:
— Товарищ командир! Прошу прибавить скорость, на малом ходу лодка тонет.
Хотя увеличение скорости нарушало расчеты, командиру пришлось пойти на такую меру. Но и это не помогло. "Красногвардеец» шел вслепую (имеется в виду, что из-за увеличения глубины погружения — на момент залпа она составляла 17 м вместо 10 — не было возможности поднять перископ над поверхностью. — М.М.). А до выпуска торпед оставались считанные секунды.
"Каждая торпеда стоит сто тысяч рублей, — подумал командир. — Три торпеды — значит триста тысяч за борт. А где сейчас транспорт? Что делается наверху? Неизвестно".
— Боцман! Подвсплыви под перископ хотя бы на секунду, — приказал командир.
— Не могу, — уныло ответил Нещерет, — лодка еще больше теряет глубину даже на полной скорости.
Начатая откачка воды из уравнительной цистерны тоже не помогла, и, когда вышло время выпускать торпеды по рассчитанному времени, командир лодки скомандовал:
— Отставить три торпеды! Одной торпедой пли! (торпедный выстрел из аппарата № 1 произведен в 22.50. — М.М.).
Корпус «Д-3» вздрогнул. Облегченный нос лодки рванулся вначале вверх (до конца своей боевой карьеры "Д-3" так и не получила системы беспузырной торпедной стрельбы — БТС. — М.М.), но Нещерет удержал лодку на ровном киле и затем увел ее на заданную глубину.
Напрасно подводники прислушивались в отсеках. Прошла первая томительная минута, за ней вторая, третья… а взрыва так и не последовало. Казалось, еще тише стало в отсеках. Получилось точно по пословице "первый блин комом"…
— Не горюй, — дружески сказал командиру военком, — мы еще повоюем, и я уверен, что не без пользы для нашей Родины»
[86].
Не приходится сомневаться в том, что удайся атака «Д-3», она сослужила бы нашей Родине неплохую службу. Хотя сигнальщики вражеского конвоя не заметили атаки — в 1941 году на Северном флоте установка глубины хода торпед делалась на 5 м, так что след на поверхности, да еще и в сумерках, был незаметен — благодаря данным КТВ АРК можно не сомневаться в том, что атаке подвергся крупный конвой, шедший в Киркенес из Хаммерфеста. В его состав входили транспорта «Сивас» (3832 брт), «Донау» (2931 брт), «Ротенфельс» (7854 брт), «Бармбек» (2446 брт) и «Стамсунд» (864 брт). На борту судов находились подразделения и имущество 6-й горнострелковой дивизии, срочно перебрасывавшейся на заполярный фронт для возобновления наступления на Мурманск. Охранение образовывали учебный корабль «Бремзе», эскадренные миноносцы «Карл Гальстер» и «Германн Шёман», а также сторожевой корабль «Готе». Разница между истинным и наблюдаемым с субмарины составом каравана, по-видимому, объяснялась тем, что в начале атаки Константинов наблюдал противника с острых курсовых углов, а во второй фазе не имел возможностей к нормальному наблюдению из-за потери плавучести. Тактическое решение Константинова на атаку можно признать оптимальным, но оно было полностью сорвано неудовлетворительным техническим состоянием лодки. Следует подчеркнуть, что, продолжая атаку на полной скорости, командир фактически преступал грань разумного риска — лишь по счастливой случайности акустики противника не засекли гремевшую на все море «старушку», а сигнальщики не заметили мощный бурун от поднимаемого перископа.
По техническим же причинам провалилась и вторая возможная атака днем 25 августа. На этот раз на пределе видимости был замечен транспорт в сопровождении миноносца, которые двигались в восточном направлении. Константинов попытался лечь на курс сближения, но не тут-то было. Лодка перестала реагировать на перекладку вертикального руля. Как выяснилось после всплытия, разъединился находившийся в надстройке шарнир гука. В результате торпеды можно было выпускать лишь вдогонку быстро удалявшемуся конвою. Дистанция до него, судя по сопоставлению того, что наблюдал Константинов, с реальностью, оказалась достаточно большой. Дело в том, что по КТВ АРК в эти сутки через позицию «Красногвардейца» на восток проследовал лишь один караван, включавший транспорта «Скрамстадт» (реквизированный норвежский, 4300 брт), «Бохум» (6121 брт), «Мендоза» (5193 брт), «Стамсунд» (864 брт) в охранении эсминцев «Фридрих Экольдт», «Карл Галстер», сторожевика «Нордвинд», охотников «Uj1707» и «Uj1708». Сила охранения подчеркивала важность перевозимого груза, который по-прежнему состоял из подразделений 6-й гсд. Всего же между серединой августа и началом сентября немцы провели в восточном направлении не менее десятка войсковых конвоев. Контакты с ними кроме «Д-3» имели действовавшая на позиции у Тана-фьорда «К-2» (16 и 19 августа; обе атаки сорвались еще до выпуска торпед) и патрулировавшая Порсангер-фьорд «Щ-402» (осуществила безуспешную атаку 27 августа). Немецкие перевозки прошли бы совсем безнаказанно, если бы не вмешательство союзного британского флота. 7 сентября в результате нападения британских крейсеров на один из караванов на дно почти со всем экипажем пошел учебный корабль «Бремзе», а восемью днями раньше вышедшая из Полярного подводная лодка «Трайдент» одним торпедным залпом потопила транспорты «Донау» (2931 брт) и «Байя Лаура» (8561 брт), с которыми утонуло 442 горных стрелка (для сравнения — безвозвратные потери 6-й гсд на фронте в течение 1941 г. составили 318 убитых и 40 пропавших без вести).
