В сумме все допущенные просчеты и погрешности не могли не привести к отрицательному результату — торпеды «К-21» должны были затонуть, пройдя предельную дистанцию, без пересечения курса цели. Те взрывы, которые слышали на лодке в 18:04, по-видимому, стали результатом срабатывания ударников торпед при ударе о каменистое дно после прохождения предельной дистанции, а около 18:30 — взрывами глубинных бомб германских эсминцев, сброшенных на обнаруженную перед атакой британскую субмарину «Аншейкн». Исходя из направления и скорости движения германской эскадры, можно утверждать, что взрывы торпед на дне не могли быть зафиксированы на немецких кораблях ни визуальным, ни гидроакустическим наблюдением. Поэтому информация об атаке «К-21» была получена противником только вечером тех же суток, после пеленгования места передачи немецкой радиоразведкой.
Схема атаки «Тирпица» «К-21» по Морозову
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что атака «К-21» производилась в исключительно сложных условиях обстановки, к тому же экипажем, который отработал и сдал лишь вступительные задачи КПЛ и имел довольно ограниченный боевой опыт. Несмотря на это, Н.А. Лунин и его подчиненные продемонстрировали большое личное мужество, сумев выйти в атаку на крупнейший боевой корабль кригсмарине, двигавшийся в мощном противолодочном охранении. Это достижение тем более примечательно, если учесть тот факт, что ни одной другой советской подлодке не удалось выйти в атаку на боевой корабль размером крупнее эсминца, хотя потенциальные возможности к этому имелись.
Мирослав Морозов
БРИТАНСКИЕ СУБМАРИНЫ В ВОДАХ СОВЕТСКОГО ЗАПОЛЯРЬЯ
«Подводные лодки (советские. — М.М.) вели себя агрессивнее и действовали искуснее (в Арктике. — М.М.), чем в Балтийском море. С середины июля до конца октября (1941 г. — М.М.) они по крайней мере 40 раз атаковали немецкие суда и потопили 7 пароходов и одного охотника за подводными лодками (паровой рыболовный траулер). Ныне известно, что часть этих успехов надо отнести на счет английских подводных лодок, действовавших из Мурманска»
[96].
* * *
Вряд ли можно найти хоть одного человека, интересующегося историей отечественного ВМФ в минувшей войне, который бы не слышал о том, что в 1941 году в составе Северного флота действовали английские субмарины. Некоторые наверняка имеют информацию об их боевых успехах, но гораздо меньшее число людей представляет реальный вклад этих кораблей союзников в наше общее дело. Определенный интерес представляет и детальный анализ их боевых походов, произведенных в условиях, аналогичных тем, в которых действовали наши подводники.
Приказ о подготовке военной миссии для отправки в Москву был отдан британским правительством еще 12 июня 1941 года — за десять дней до нападения на СССР! Благодаря подобной прозорливости миссия, возглавляемая контр-адмиралом Д. Майлзом, прибыла на место уже 25 июня. Первые же переговоры выявили, что в той тяжелой обстановке, в которой оказались советские вооруженные силы, самым простым способом оказания военной помощи является организация совместной наступательной акции на Севере. Положение там, после начала наступления войск генерала Дитля, сложилось достаточно тяжелое. Однако, по докладу британского Адмиралтейства, имевшихся в наличии на тот момент десантно-высадочных средств хватило бы лишь для высадки 6-тысячного десанта, вследствие чего операция теряла всякий смысл. Тогда стороны сошлись на варианте, предусматривавшем нанесение ударов силами королевского флота по коммуникациям корпуса Дитля, подпитывавшегося почти исключительно морским путем (немцам удалось проложить железнодорожную ветку лишь до Тромсё). Адмиралтейство было согласно выделить для решения данной задачи соединение в составе двух крейсеров, четырех эсминцев, трех тральщиков, двух танкеров и двух плавбаз.
15 июля из Москвы на Север вылетели адмиралы Вайен и Майлс. Их задачей было изучение возможностей базирования на Полярное британского соединения, а также решение других вопросов, касающихся взаимодействия двух флотов. Выводы, сделанные Вайеном, оказались удручающими — до того как русские многократно усилят ПВО Мурманска и Полярного, нечего и думать о базировании там крупных надводных кораблей. «Подсластить пилюлю» союзники попытались тем, что пообещали организовать удары палубной авиации по Киркенесу и Петсамо (что и было сделано с минимальным успехом 30 июля 1941 г.) и прислать пару подводных лодок.
Адмиралтейство, постоянно подгоняемое Черчиллем, решило задачу в минимальные сроки. Уже 26 июля из Скапа-Флоу вышла субмарина «Тайгрис» (коммандер Г. Боун), спустя пять суток за ней последовала «Трайдент» (коммандер Дж. Слейден). Прибыли лодки в Кольский залив 4 и 10 августа соответственно.
Необходимо отметить, что выбор пал на сравнительно крупные субмарины типа «Т», созданные для службы на заморских базах, в первую очередь на Дальнем Востоке. Важной особенностью этих лодок являлся десятиторпедный носовой залп, не имевший в то время аналогов среди зарубежных флотов. Он обеспечивался шестью носовыми торпедными аппаратами в прочном корпусе и четырьмя необслуживаемыми в походе аппаратами в легкой надстройке. Подобное сосредоточение торпедной «мощи» задумывалось как средство надежного поражения крупных кораблей японского императорского флота, но в европейских водах использовалось в основном для залповой стрельбы с больших дистанций по конвоям и торговым судам. В советском флоте такое же количество торпедных аппаратов имели только крейсерские подлодки типа «К», имевшие водоизмещение 1500/2117 т против 1090/1575 т у «англичанок», но при этом четыре аппарата нашей лодки могли стрелять только в корму. Национальные подходы к строительству субмарин особенно четко просматриваются при сопоставлении других элементов, таких как надводная скорость хода (22 узла на «катюше» против 15,2 узла у англичан), артиллерийское вооружение (две 100-мм и две 45-мм пушки против одной 102-мм) и дальности плавания в надводном положении (16 500 миль 9-узловым ходом против 8000 миль 10-узловым). Кроме того, советская лодка могла принимать в балластные цистерны до 20 мин, что, впрочем, компенсировалось скорым принятием на вооружение королевского флота мин, выставляемых через торпедные аппараты. Совершенно очевидно, что наша лодка больше отвечала идее универсального подводного крейсера с ярко выраженными эскадренными чертами, в то время как союзники сосредоточили усилия своих конструкторов на создании мощной торпедной субмарины, ориентированной на действия из подводного положения. Причем эти усилия не ограничивались чисто на отработке конструкции лодок, но включали в себя разработку целого комплекса современных средств обнаружения, связи и управления оружием, что на наших кораблях практически отсутствовало. Сами английские парогазовые торпеды MkVIII** (здесь звездочки не знак сноски!) отличались от советских «53-38У» несколько меньшим весом боевой части (340 против 400 кг, что, впрочем, компенсировалось большей мощностью британского ТНТ) при большей скорости (английская торпеда имела режимы 4570 м (45,5 уз.) или 6400 м (40 уз.), советская — 4000 м (44,5 уз.) или 8000 м (34,5 уз.) или 10 000 м (30,5 уз.). Необходимо отметить, что английские торпеды имели гораздо меньшую «следность», поскольку заправлявшийся в них сжатый воздух сильно обогащался кислородом.
