Оценивая состояние вооружения турецкой армии, Силахдар-Мехмед-ага писал:
«Удивительным, однако, является то, что, несмотря на прекрасное вооружение войск, достаточные запасы пуль, пороха и снаряжения, а также на такие расходы, великий сердар
[34] не привез крупных орудий и мортир для (метания) бомб. Собственно, начиная поход на австрийцев и решаясь на осаду такого замка, как венский, он должен был обеспечить лагерь султанских войск 40 или 50 орудиями такого типа, которые стреляют ядрами (пулями) весом не меньше 10—30 окка, 15—20 осадными пушками и таким же числом мортир для метания бомб, а также приблизительно 300 более легкими орудиями… Большие орудия не нужно было везти аж из-под Стамбула, потому что уже давно существовало право забирать и стягивать их из Буды и окрестных приграничных замков. И в давние времена падишахи и сердары от их имени, отправляясь в венгерские походы, привыкли брать и привозить большие орудия по своим потребностям чаще всего из приграничных замков».
По мнению Силахдар-Мехмед-аги, Кара-Мустафа недооценил противника и был уверен в легкой победе. Поэтому он и пренебрег необходимыми приготовлениями, что позже отрицательно сказалось на результатах осады столицы Австрии.
Обеспечение турецкой армии продовольствием было в целом хорошее, однако в результате длительного и изнурительного похода запасы провианта быстро израсходовались, тем более что много возов застряло в дороге или было смыто из-за обильных проливных дождей. Во время похода сильно возрос падеж убойного скота. Чтобы достичь австрийской границы, азиатские отряды должны были преодолеть путь приблизительно 2700 километров от Дамаска, 2400 — от Эрзурума, столько же от Диярбакыра, 2250 — Мараша, 1950 километров от Карамана. От Адрианополя, где концентрировались турецкие войска, до границы было 1200 километров, а сам поход длился 91 день. Это чрезвычайно отрицательно сказалось на состоянии боевых лошадей. Несмотря на усталость от столь длительного похода, боевой дух турок был высоким, войска горели желанием сразиться с «неверными».
Огромной мощи Османской империи австрийцы могли противопоставить значительно меньшие силы. Согласно оценке военного историка и знатока времени Яна Собеского — профессора Яна Виммера, в 1679 году имперская армия насчитывала около 35 тысяч человек, в том числе свыше 23 тысяч пехоты и около 11,5 тысячи кавалерии. Когда в Венгрии началось восстание, число полков пехоты возросло с 11 до 22, а в 1683 году — до 27 (численность их составляла свыше 55 тысяч человек), число полков кирасир — до 17 (до 13 600 лошадей), драгун — до 9 полков (до 9000 человек). Таким образом, состав имперских войск теоретически возрос до 80 тысяч человек, не считая вспомогательных формирований. В действительности же он был значительно меньше, так как множество подразделений были только что созданы, а в некоторых личный состав еще не укомплектован.
Обеспеченность армии провиантом вообще была недостаточной. Частные поставщики, заключавшие соответствующие договоры с военными властями, совершали при этом скандальные злоупотребления, усугубляя тем самым ситуацию. Австрийская пехота состояла из мушкетеров и копейщиков
[35], при этом их соотношение составляло 2:1. Кроме того, в каждой пехотной роте были восемь гренадеров, вооруженных гранатами. Офицеры были вооружены шпагами, младшие командиры — алебардами. Вообще австрийская пехота располагала большой огневой силой и поэтому являла собой угрозу для любого противника. Австрийский полк состоял из 10 рот, по 204 человека в каждой, и штаба командира. Общая численность полка — 2051 человек.
Кирасиры были вооружены рапирами и пистолетами, имели защитные панцири на груди (так называемые кирасы) и каски. Атаковали они пешим строем, стреляя из пистолетов. Неохотно использовали в сражении холодное оружие, поэтому по боевым качествам уступали как польской, так и турецкой кавалерии. Организованы были в полки, состоявшие из 10 рот и штаба, всего силой в 800 человек.
Значительно большую ценность в бою представляли драгуны, умевшие воевать как в пешем строю с мушкетом, так и на коне, используя палаши и рапиры. Особенно полезны они были для огневой поддержки кавалерии, когда пехота не поспевала за ней. В ходе войны с турками была организована легковооруженная кавалерия гусар, которых набирали в основном в Венгрии. Кроме того, австрийцы имели пограничные сторожевые отряды и нерегулярную легкую кавалерию, в частности сербские и хорватские полки. Хорошо была организована артиллерия, располагавшая большим количеством орудий, включая тяжелые крепостные. Высокий уровень демонстрировали также инженерные войска, состоявшие из саперов и минеров.
В целом австрийская армия, прошедшая испытания в боях с турками и французами и отличавшаяся высокими боевыми качествами, не могла все же противостоять мощному османскому противнику
[36]. В то же время отряды немецких княжеств, которые должны были прийти на помощь, находились еще на этапе мобилизации и были далеко от театра военных действий. В этой ситуации с самого начала войны имперские войска вынуждены были перейти к обороне и сражаться в многочисленных крепостях, преграждавших туркам дорогу к Вене. Это привело к раздроблению значительной части сил, располагавшихся в гарнизонах.
28 июня турецкая армия двинулась в сторону австрийской границы. Первая остановка была сделана возле местечка Мор в 25 километрах к северо-западу от Секешфехервара. 30 июня под Кишбером (в 20 километрах от Мора) турки перешли границу. «С полуночи и до самого вечера… шел дождь, несущий облегчение (после предшествующей жары. — Л.П.), такой сильный, что, казалось, уже зима наступает. В этот день почти четыре часа шли через горы и дубравы. Здесь уже вступили в земли, принадлежащие гяурам, поэтому мусульманские войска забирали встречавшихся (на их пути) овец, рогатый скот и коней и пасли (своих животных) на здешних обработанных полях»
.
В момент пересечения турками австрийской границы военные действия в Венгрии были уже в полном разгаре. Австрия с некоторым опозданием, но энергично готовилась к отражению агрессии. Венское правительство обратилось к Яну Собескому с просьбой на вербовку в Польше 3000 конников. Австрийские власти были чрезвычайно заинтересованы в приобретении хороших кавалеристов. Собеский дал разрешение, и уже с 1 февраля австрийские вербовщики приступили к формированию двух полков польских кирасир под командованием опытных полковников Яна Казимира Тетвина и Иеронима Любомирского, а также полка драгун под номинальным руководством австрийца, барона Кёнисека, а фактически же поляка — полковника Ремигиана Грохольского. Одновременно формировали и другие вспомогательные подразделения, полки венгерской и хорватской легкой кавалерии, отливали орудия, собирали запасы продовольствия и амуниции, укрепляли валы и фортификации крепостей.
