Турки издалека увидели короля. «Из монастыря у подножия этой горы (речь идет о сожженном монастыре камедулов. — Л.П.) начальник гяуров с помощью перспективы и большого зеркала рассматривал лагерь войск султана. Они увидели, что в шатрах люди собирают вещи, а другие грузят (их) на животных, что загонщики сгоняют солдат, но их меньше, чем уходящих, а кроме войска, стоящего напротив них, нигде больше солдат нет. Сразу же (тогда) полчища их (союзников) шаг за шагом прошли вперед»
.
Польские источники явно тенденциозно, чтобы преувеличить размеры победы, ничего не говорят о массовых побегах турок перед битвой. По аналогии с нашей историей можно сделать предположение, что уходила прежде всего челядь, солдаты вспомогательных отрядов и народного ополчения.
Так как территория, на которой должна была разыграться битва, была очень обширная, вся изрезанная ущельями и охватить ее взглядом было невозможно, Ян III вынужден был руководить битвой с помощью офицеров-порученцев. Они представляли ему доклады о ситуации на отдельных участках боя и относили приказы командующим. Фронт союзных войск составлял приблизительно 10 километров. Установленная по приказу Собеского батарея орудий на Каленберге открыла огонь по виноградникам, за ограждениями которых укрывались янычары, оборонявшие склоны. Киахиа
[51] великого сердара с пешими и конными сейменами пытался контратаковать и захватить батарею, но его оттеснили два батальона имперской пехоты, защищавшие орудия. Минуту спустя Карл Лотарингский, одетый для битвы с ног до головы в красивое защитное снаряжение кирасиров, ударил всеми силами на левом фланге, чтобы отбросить турок от Дуная и овладеть горой Нусберг. По сигналу артиллерийского залпа с горы Леопольдсберг вначале в атаку двинулись отряды пехоты, имперских и саксонских драгун, включая и польский драгунский полк из корпуса Иеронима Любомирского.. Авангард Ибрагим-паши не оказывал сильного сопротивления и с мелкими стычками постепенно отступал к главным силам правого турецкого фланга.
Лишь около населенного пункта Хейлигенштадт разгорелась ожесточенная битва, трупы павших с обеих сторон устилали землю. Особенно упорный бой шел за селение Нусдорф, где турки несколько раз мощно контратаковали. Чтобы отвлечь силы противника от своего правого фланга, Кара-Мустафа пошел в атаку в центре. Левенды из отборных отрядов Боснии вначале обстреляли из ружей и мушкетов немцев, а затем с обнаженными саблями пошли в рукопашную, однако вскоре были отброшены сильным огнем пехоты и артиллерии, понеся большие потери.
Поражение в центре вскоре сказалось на результате сражения на правом фланге турецких войск. После подхода свежих сил австрийцам удалось около 8.00 овладеть Нусдорфом.
После перегруппировки войск герцог Лотарингский приказал продолжать наступление в направлении Хейлигенштадта, где снова дело дошло до тяжелых боев, особенно у горного потока Грюнзингбах, где турки хорошо закрепились. Поддерживаемые мощной артиллерией, янычары несколько раз бросались в контратаку. Доходило до рукопашного боя. В действие вступала также турецкая конница. Неся большие потери, имперская пехота тем не менее медленно продвигалась вперед, поминутно стреляя из мушкетов и останавливаясь, чтобы зарядить оружие. Пехоту сопровождали мелкокалиберные пушки, уничтожавшие турецкие укрепления и укрывавшихся за ними янычар. В результате упорного боя австрийцам удалось наконец около полудня форсировать поток, а затем вместе со взаимодействующими с ними саксонскими отрядами овладеть Хейлигенштадтом. Благодаря этому правый турецкий фланг был отброшен к селению Дёблинг.
Охваченные энтузиазмом солдаты имперского войска с криками «Победа! Победа!» продолжали наступать в направлении Вены. Так как левое крыло союзников слишком далеко выдвинулось вперед, а все еще продолжавшие преодолевать преграду за преградой поляки еще не пришли на поле боя, король приказал австрийцам остановиться. Он не хотел, чтобы их наступление вызвало контратаку превосходящих сил Кара-Мустафы, который считал, что главный удар войска союзников нанесут именно здесь, вдоль Дуная в направлении Вены. Турецкий главнокомандующий фактически уже начал перегруппировку своих сил, концентрируя большую их часть на правом крыле, чтобы решительной атакой оттеснить австрийцев в сторону Венского Леса. На этот план не повлияли даже действия войск немецких принцев, которые с гор Фогельзанг и Германскогель атаковали турецкие позиции и медленно продвигались в направлении населенных пунктов Зиберинг и Грюнзинг, наталкиваясь по дороге на серьезные преграды и сильный огонь неприятеля. Упорно сражаясь, немцы оттеснили турок с гор и виноградников и вышли на равнину.
Теперь все ждали поляков.
Польская конница еще утром подготовилась к бою, однако пехота не успевала прийти вовремя и с огромным трудом шла, преодолевая высокую гору. Маркграф Герман Баденский писал: «Наши генералы посчитали за лучшее сделать остановку в ожидании поляков, лагерь которых был в отдалении и они не могли прибыть раньше. Горя нетерпением, мы сидели хороших полчаса, лица всех были обращены в ту сторону (на запад), когда вдруг мы увидели маленькие флажки, которые польская кавалерия носит на своих пиках. Наши войска подняли тогда такой крик, что, казалось, даже стоявшие напротив нас турки были потрясены этим. Солдаты, которые перед этим легли отдохнуть, без команды и без барабанного боя мгновенно вскочили, пришлось даже силой возвращать тех, кого излишний пыл погнал на неприятеля»
.
Все считали, что именно здесь, на правом фланге войск союзников, решится исход битвы. Поэтому в воодушевлении немецкие и имперские солдаты закричали: «Да здравствует король Ян Собеский!»
Кара-Мустафа лишь теперь понял, что главное наступление будет не по дороге вдоль Дуная, а с гор, занятых польскими войсками. Поэтому он снова начал быстро перегруппировывать свои силы, перебрасывая отряды с правого на левый фланг и прекратив контратаки под Хейлигенштадтом. Но поздно!
Видя, что события пока развиваются успешно, Ян III выслушал мессу, затем покинув командный пункт герцога Лотарингского, спустился с Каленберга, сел на коня и отправился к своим отрядам. Съел обед, «смешанный с пылью», построил войска к бою. На горе Росскопф позиции заняло правое крыло под командованием гетмана Яблоновского, где крайними справа были драгуны, готовые к отражению огнем возможной атаки татар, находившихся напротив и несколько правее поляков. Середина боевых порядков расположилась на горе Грюнберг. Около монарха стояли отборные гусарские хоругви самого Яна III, королевичей Якуба и Александра, а также отряды, вооруженные аркебузами. Левое крыло под командованием польного гетмана Сенявского расположилось на горе Драймаркштайн. Войска были сформированы в пять эшелонов, с пехотой впереди, разбитой на восемь бригад.
После построения отрядов перед ними появился король. Он сидел на прекрасном арабском скакуне, без доспехов, так как избыточная полнота не позволяла ему надеть панцирь. На нем был белый жупан из китайского шелка и темно-голубой кунтуш, на голове — шапка с пером цапли, приколотом бриллиантовой булавкой, в руке он держал жезл. Перед ним ехали два знаменосца. Первый держал знамя с гербом Собеских, второй — копье с соколиным пером, символом верховного главнокомандующего
. Рядом с королем ехал в красивых, сверкающих доспехах королевич Якуб с шишаком (каской) на голове, шпагой на боку и саблей, притороченной под коленом. В рядах установилась глухая тишина. Минуту спустя король обратился к войскам с речью. Мощный крик, вырвавшийся из тысячи грудей, был ответом на его слова, призывающие к бою.
