Особенно сильно немецкая военная машина забуксовала в первые месяцы войны под Смоленском, где 14 июля была впервые применена ракетная установка «катюша» (немцы ее называли «Сталинский орган»). В ходе Смоленского сражения войска Резервного фронта Жукова провели первую наступательную операцию и освободили Ельню, а выступ возле этого города был ликвидирован. Гальдер отмечал в своем дневнике: «Общая обстановка все очевиднее показывает, что колосс России нами был недооценен. Это утверждение распространяется на все хозяйственные и организационные вопросы, на средства сообщения, и в особенности на чисто военный аспект»
. По существу, именно Смоленское сражение, длившееся два месяца, и сорвало план блицкрига. Правда, и немецкие достижения были весьма внушительны: к декабрю 1941 г. от довоенной Красной армии (5,3 миллиона солдат) осталось 7%, советские войска потеряли 20 тысяч танков и 18 тысяч самолетов
. Но и для немцев трудности войны быстро нарастали. Например, немецкие железнодорожные войска, в принципе, были готовы к замене колеи советских железных дорог на европейскую, но темп наступления был так высок, что они за ним не поспевали
.
Перелом под Москвой
«В России климат суров, но справедлив».
(В. В. Ерофеев)
Английский историк Алан Кларк писал, что считать Гитлера дилетантом — не означает опорочить его. Он был храбрым солдатом, заслужившим Железный крест в Первую мировую войну. На протяжении всей жизни он изучал военные предметы. Его способность понимать чувства простого солдата и вдохновлять его на военные подвиги не вызывает сомнения. И в первые месяцы войны его энтузиазм, его склонность к риску, его «интуиция» принесли желанные плоды. Но через восемь недель после начала кампании на Востоке Гитлер и Генштаб решительно разошлись во мнениях — Генштаб был единодушен в своем желании усилить фон Бока (группа армий «Центр») и нанести удар в центре на узком фронте в направлении Москвы. Гитлер настаивал на ортодоксальном решении согласно Клаузевицу — методически уничтожать силы неприятеля на территории независимо от географических и политических целей. Еще 13 июля Гитлер заявил Браухичу: «Не так важно быстро наступать на Восток, как уничтожать живую силу противника»
. Эта задача была проста в формулировке, но крайне сложна по существу. После первых успехов вермахт начал терять темп из-за проблем со снабжением. В тактическом же аспекте — детальные планы, разработанные Генштабом, были давно выполнены, и рассредоточение армий усиливалось с каждым днем по мере продвижения вдоль предписанных осей, с обходом очагов сопротивления и с использованием слабых сторон обороны противника. На огромных пространствах командующие армий, даже командиры дивизий, все чаще действовали по своей инициативе, причем более активные вели ряд совместных (но не обязательно согласованных) боевых действий глубоко в тылу советской армии, а их более флегматичные коллеги терпеливо держали кольцо вокруг окруженных частей Красной армии. При этом немецкие войска не могли и мечтать о том, чтобы хоть на короткое время передохнуть, они забыли о том, что такое нормальное снабжение.
Во второй неделе августа немецкие танки вышли к смоленской дороге на Москву, по которой в свое время шел Наполеон. После короткой передышки войскам предстоял последний бросок на Москву — в ОКХ считали, что для взятия советской столицы до начала распутицы потребуется восемь недель (до начала октября; но распутица началась в ноябре). Гитлер медлил… Его смущал открытый южный фланг группы армий «Центр». Генералы вермахта в своих мемуарах почти единодушно писали, что они выиграли бы войну, если бы Гитлер не вмешивался в руководство военными действиями. Есть все основания сомневаться в этом утверждении. Маршал Жуков в частном разговоре отмечал, что стратегия Гитлера летом 1941 г. была совершенно правильной, в отличие от стратегии фронтального удара, на которой настаивал немецкий Генштаб
. Жуков считал, что опасения Гитлера в отношении флангов были вполне оправданными, поскольку правый фланг немецкого фронта был открыт и сильно растянут. В Отечественную войну 1812 г. Кутузов также считал открытые фланги наполеоновской армии самым уязвимым ее местом. Впрочем, Клаузевиц указывал, что главной причиной поражения Наполеона было снабжение — единственная дорога, открытая для подвоза всего необходимого, подвергалась постоянным нападениям партизан. В условиях постоянного вражеского давления без подвоза боеприпасов, снаряжения и продовольствия наполеоновская армия просто не смогла бы пережить зиму. По всей видимости, Гитлер не хотел повторить ошибку Наполеона, который взял Москву, но войну проиграл. Генерал Блюментритт писал, что после того как Наполеон взял Москву, для русского народа война только началась: армия французов со всеми своими воинскими доблестями оказалась в этой войне совершенно беспомощной. В 1941 г. ситуация для немцев оказалась весьма схожей: тылом армии Кутузова была вся Россия, а для Красной армии — промышленный и сельскохозяйственный юг СССР (Украина, Донбасс, Кавказ). Гитлер решил Не повторять ошибки Наполеона и войти в Москву только после того, как Красная армия будет отрезана от своих главных ресурсов…
Кроме того, Клаузевиц писал, что если бы Наполеон до или после взятия Москвы разбил 120-тысячное русское войско, стоявшее на Калужской дороге, то тогда, скорее всего, последовал бы мирный договор, хотя огромные пространства России не были оккупированы. Клаузевиц указывал, что 7 сентября Наполеон не стал преследовать отступавшего после Бородино Кутузова, так как для него важнее было сохранить стремительно таявшую Grand Armée. Это свидетельствовало о том, что он осознал непомерность задачи, за которую взялся, и боялся потерять свою последнюю надежду — армию. Клаузевиц так и не смог сказать, как правильно должен был действовать Наполеон: по всей видимости, что бы он ни сделал, он все равно был обречен
. Положение немцев в августе 1941 г. казалось более благоприятным, чем положение Наполеона в сентябре 1812 г. — они могли выбрать либо взятие Москвы, либо захват богатств юга СССР. Гитлер решил сделать и то и другое — это решение оказалось ошибочным.
Существовало ли какое-либо правильное для немцев решение — сейчас сказать невозможно. Может быть, в самом деле, как отмечал немецкий генерал Меллентин, удар на Москву в августе принес бы решающий успех, поскольку Москва представляла собой центральное звено административной машины Сталина, важный промышленный район, центральный транспортный узел
.
К исходу лета 1941 г. отдельные неудачи групп армий «Юг» и «Север», а также мощные контрудары советских войск по войскам группы армий «Центр» вызвали среди Верховного главнокомандования сильное замешательство. ОКХ пришло к выводу, что военная мощь Советского Союза была недооценена, и что растянутость фронтов мешает группам армий концентрировать свои силы на главном направлении, а без этого вряд ли можно добиться серьезных успехов. Поэтому ОКХ сочло необходимым сосредоточить все свои силы для удара на Москву и разгромить там новые соединения противника. Эта точка зрения была пространно изложена Гитлеру в меморандуме. Однако Гитлер отклонил предложение ОКХ и принял решение продолжить операцию в соответствии с прежними замыслами
. 21 августа 1941 г. Гитлер приказал направить войска от Москвы к Киеву с тем чтобы отрезать Москву от нефтяных месторождений Кавказа. Как уже говорилось, руководство немецкого Генштаба и группы армий «Центр» с этим решением Гитлера было не согласно, и 23 августа на совещании командования группы армий «Центр» офицеры договорились, что Гудериан вместе с Гальдером должен поехать в ставку Гитлера и убедить его сохранить московское направление в качестве главного. Гудериан был недоволен тем, что его танкистам предстояло пройти такой же путь, какой они уже прошли до Смоленска (полдороги до Москвы) и вернуться обратно, что было бы тяжелейшим испытанием для техники. Когда Гудериан прощался со своим начальником фон Боком, тот процитировал слова офицера стражи, сказанные 17 апреля 1521 г. Мартину Лютеру, когда Лютер намеревался объяснить суть своего учения императору Карлу V: «монашек, монашек, путь твой непрост»
.
