Никто не сомневался в правдивости слов Джено.
Напряжение разрядил не кто иной, как Микки, этот опытный ковырялыцик в замках (если такая профессия вообще существует). Он принялся быстро освобождать дворфа от кандалов.
– Не убивай его, – шепнул Джено лепрекон, возясь с цепями. – Он – это сокровище, которое остановит войну. Кэлси явно был иного мнения. Как только Микки снял с дворфа кандалы, эльф ринулся на Гелднона, и его меч застыл в опасной близости от шеи принца.
– Спокойно, Кэлси, – остановил его Гэри. – Он нам нужен.
Тильвит-тег обернулся к Гэри, и лицо его выражало одновременно злость и недоверие.
– Ты принял командование тильвит-тегами? – спросил он.
Вопрос показался Гэри крайне глупым, чтобы отвечать.
– Слишком большим героем ты стал, – заметил ему Кэлси.
Гэри вздрогнул, и эльф отвернулся.
– Я все делаю правильно, – неожиданно заявил Гэри, к удивлению Кэлси и себя самого.
Эльф остановился, но не удостоил Гэри и взглядом.
– Мне сопутствует больше чем просто удача, раз у меня есть друзья, которых был бы счастлив иметь любой человек! – проговорил Гэри.
Кэлси промолчал, замерев на мгновение, потом он ушел. Леджер не знал, что подумать. Он понимал, что Кэлси подавлен и испуган, боится за Тир-на-н'Ог и за весь свой мир.
Диана подошла, встала рядом с Гэри и взяла его руку в свою, выражая ему тем самым поддержку.
К тому времени все облачились в доспехи и покинули сарай, а с ними вместе пошли и двое коннахтских солдат. Кэлси заставил Гелдиона нести раненого Тинтамарру, а Джено двигался всего лишь на шаг позади принца, рассказывая ему, как он любит тильвит-тегов, и суля Гелдиону всяческие муки, если эльф умрет.
Кэлси повел их на запад, в сторону от Дилнамарры и от Тир-на-н'Ог. Боль в плече Гэри, вправленном во время сражения, постепенно утихала, но, честно говоря, вид у процессии был печальный… На пути им попался лишь один коннахтский патруль из пяти человек, которые сдались по приказу Гелдиона (поскольку Джено время от времени пощипывал принца за ухо).
На ночлег они остановились возле живой изгороди. Солдат поставили в дозор, и мрачный Кэлси вместе с Тинтамаррой, который, как и Гэри, быстро поправлялся, постоянно проверяли часовых. Однако Гелдиона с ними не было. Он оставался в их временном лагере, беседуя с Дианой, а Гэри, Микки и Джено легли чуть поодаль на траву, глядя на звезды и на редкие проплывавшие в небе облака.
Кэлси неоднократно подходил к ним и бросал угрожающие взгляды в сторону Гелдиона. Для всех было очевидно, что эльф предпочел бы прикончить принца еще в сарае.
– Так себе времечко, – заметил Микки после очередного прихода Кэлси, извиняясь за поведение эльфа.
– Я думал, он хотел, чтобы я здесь оказался, – сказал Гэри.
– Он действительно хотел и сейчас хочет, – ответил Микки. – Просто он боится, парень, и на то есть веские причины.
– О чем ей говорить с этим принцем? – удивился Джено, показывая на Диану и Гелдиона.
Дворф с сердечностью отнесся к Диане и по-настоящему был рад снова увидеть Гэри, поэтому в его словах не было особого упрека.
– Ее просто интересуют различные сведения, – ответил Леджер.
– О да, она мыслительница, – согласился Микки. – Уверен, за то короткое время, что мы знакомы с Дианой, она задала мне больше вопросов, чем ты за все три своих появления в Волшебноземье!
– Она твоя жена, – проворчал Джено. – Ей нельзя быть слишком умной.
Гэри локтем сильно двинул Джено по ребрам, но если камнеподобный дворф и почувствовал что-либо, то виду не подал.
– Я все собираюсь тебя спросить, – вновь заговорил Микки. – Я много раз слышал, как ты меня звал. Почему у тебя возникло такое сильное желание сюда вернуться? Я хочу сказать, что ты и раньше звал меня время от времени, но в тот последний день ты буквально не мог остановиться.
Гэри, потирая разболевшийся после общения с дворфом локоть, задумался над тем, как ему объяснить свою эмоциональную неприкаянность. Как он сможет им рассказать о потере отца и о том, что его угнетало дома? И Микки, и
Джено играли в Волшебноземье столь важную роль. Как растолковать им, какое чувство полнейшей беспомощности испытывал он, Гэри, когда был бессилен изменить что-либо в собственной жизни и в окружающем мире?
Но получилось так, что Гэри не пришлось много говорить. Когда он рассказал им о своем отце, Микки и, что неожиданно, Джено отнеслись к этому с искренним сочувствием. Джено даже поведал историю о том, как он потерял своего отца, – это был рассказ о горном тролле и снежной лавине.
– Но то, что ты находишься здесь, парень, не избавит тебя от горя, – поспешно предупредил его лепрекон. – Ничто на свете не сможет уберечь тебя от несчастий.
Гэри кивнул, но он не был уверен, что соглашается. Невзирая на отчаянное положение в Волшебноземье, он чувствовал себя лучше от одного только пребывания здесь. Его возможная смерть или даже смерть его отца в конечном счете всего лишь крошечные мгновения величественной картины событий. Но это отнюдь не вызывало в Гэри ощущения собственной никчемности, дто знание делало его неуязвимым.
Он лежал тихо и смотрел на завораживающий купол ночного неба, на вечные звезды и понимал, что действительно является частью Вселенной.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ДОРОЖЕ ТЫСЯЧИ СЛОВ
Беглецы возвратились в Тир-на-н'Ог на следующий день, войдя в лес далеко от линии фронта. На протяжении всего утреннего перехода ощущалось, как нарастает напряжение между Кэлси и Тинтамаррой. Леджер неоднократно замечал, что Тинтамарра бросает сердитые взгляды в сторону эльфа, хотя, как казалось Гэри, Кэлси не обращал на это внимания, а если и обращал, то сохранял видимость безразличия.
Между тем Тинтамарра продолжал яростно сверкать глазами, и наконец, когда все оказались под защитным покровом могучих деревьев, его недовольство прорвалось наружу.
– Всех пленников, кроме принца Гелдиона, ты отведешь в лагерь, где можно будет осмотреть их раны и оказать необходимую помощь, – сказал Тинтамарре Кэлси.
Это представлялось вполне разумным распоряжением и было произнесено уважительно.
– А что же тогда будет с принцем? – поинтересовался Тинтамарра, чьи губы сморщились от гнева.
Было видно, что резкий ответ застал Кэлси врасплох. Прежде чем ответить, он долго и пристально смотрел на своего соплеменника.
– Он останется со мной, пока я не решу, какой участи он заслуживает, – сказал Кэлси.
– Ты принимаешь слишком много единоличных решений, Келсенэльэнельвиал, – возразил Тинтамарра.
– О каких именно ты говоришь? – спросил Кэлси, по-прежнему сохраняя спокойствие, поскольку осажденным тильвит-тегам меньше всего сейчас был нужен раскол в собственных рядах.
